Эрин Боумэн - Скопированный

— Запас топлива сзади, — говорит она, бросая Сэмми ключи. — Даже не спрашивай меня, с каким трудом я это обеспечила.

— Так топливо так легко достать?

— Черт, Сэмми, — сказала она улыбаясь.

— У тебя есть документы? — спросил Харви у Клиппера.

— Десятый раз — да! Ты хочешь на них посмотреть?

— Нет, нет. Каждый раз, когда ты открываешь сумку, я волнуюсь, что поездка сорвется, и тогда я спрашиваю еще раз.

— Мы не будем спускать глаз с убежища в Таеме, — обращается Сэмми ко мне и Харви. — Как только птичка на хвосте принесет нам, что вы прибыли, мы выдвинемся.

— Канализация. Не могу дождаться, — слышится от Клиппера.

Хотя она и была наименее предпочтительным вариантом, канализация будет единственной дорогой, которая приведет ко мне независимо от того, где я в конечном итоге окажусь.

— Хватит трепаться, — говорит Сентябрь, призывая трио к действию.

Я протягиваю Клипперу ладонь, но он обнимает меня вместо рукопожатия. Он стал выше Бри за эти дни, где-то мне по нос.

— Держись от этого подальше, гений, — говорю я ему.

Он переходит к Харви, и я вижу Бри, стоящую в коридоре рядом со спальней. С пистолетом на бедре, в куртке, застегнутой на молнию до подбородка и с забитым до отказа рюкзаком, давящим ей на плечи.

Мою грудь сжимает. Я хотел, чтобы она была частью этого, и я убедил ее, но теперь, когда она задействована в этом и готова к работе, я вдруг пугаюсь, что это возможно последний раз, когда я вижу ее.

Я ринулся к ней и потянул ее в свои объятия, стараясь запомнить ее ощущение в моих руках.

— Бри! — Сэмми зовет ее из гостиной.

— Я вскоре действительно увижу тебя, — говорю я ей и оставляю поцелуй на ее лбу. — Доверяй своим инстинктам и все будет в порядке.

— Мои инстинкты говорят остановиться прямо сейчас. Не позволять тебе уйти от меня.

Чтобы быть уверенной, что Орден снова не заберет тебя.

— Но они вернут меня к тебе. Ты только подожди.

Она сжимает губы и хмурит брови.

— Я люблю тебя, — выдает она.

— Аналогично.

Еще один быстрый поцелуй, и она обходит меня. Когда я поворачиваюсь, Сэмми стоит в начале коридора.

— Позаботься о ней, — говорю я.

— Ты же знаешь, что она в этом не нуждается, — отвечает он.

— А ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Я это сделаю.

Когда мне исполнилось двенадцать, Ксавье обещал сделать мне лук как для взрослого.

Это было за месяц до его Похищения, и он сказал, что это будет его подарок мне. Я был лучшим стрелком, которого он когда-либо тренировал, и он хотел, чтобы я запомнил его после того как он уйдет, чтобы лук стал напоминанием, что я даже не мог выстрелить прямо без его указаний.

Ему понадобилось несколько дней, чтобы найти подходящую ветку клена, и еще день, чтобы снять с нее кору, сделать насечки для тетивы и обернуть ее кожей. Но последним делом было — натянуть лук — что длилось, казалось, гораздо дольше, чем час, пока Ксавье работал над этим. Когда вы беспокоитесь о чем-то, ожидание становится формой пытки.

Прошло всего лишь два дня с тех пор как команда отправилась в Таем, а такое чувство — как будто бы два года.

Беа напечатала вчера свой последний номер «Предвестника», в котором она настояла на том, чтобы сообщить, несмотря на мои возражения, что я вернулся на восток и кое-что задумал. Это привело к новой волне моего поиска Орденом, потому что они не были уверенны в своих усилиях до этого. Несмотря на должность Гаррета, дом был взят штурмом. Харви, Эмма и я сидели, забившись в подвале, боясь выдохнуть, чтобы не выдать себя. Все было перевернуто вверх дном, но Орден был слишком занят опрокидыванием мебели и перетаскиванием книжных шкафов от стены, чтобы посмотреть под ноги, под ковер. Они не нашли люка.

Сегодня вечером под покровом пасмурного неба Беа со своими братьями растворилась в ночи для одной из подпольных встреч Сентября. Даже Эмма присоединилась к этому, но для меня было небезопасно покидать дом. Если меня и должны были заметить, то это должно было произойти специально. А пока мне не следует идти на ненужный риск. Ясно одно, что в доме я начал чувствовать себя как в тюрьме и после финального раунда в «Камень, ножницы, бумага» с Эйденом, я оставил его в компании Расти и нанес визит Харви.

— Мы отправимся домой завтра ночью, — сказал он, когда я вошел в подвал. — Ты готов?

— Харви, Таем не мой дом.

Я подтягиваю к себе стул и наблюдаю за ним некоторое время. Он проводит каждый секунду бодрствования, с тех пор как команда ушла, глядя на экран, и я понятия не имею, на что он там смотрит. Вирус выявлен и создан, он в руках Клиппера и как-то дальше отправился на восток.

— Что ты делаешь тут? Я думал, твоя работа сделана.

— Так и есть. Я просто читаю.

— Да ну?

Он прищуривается, наклоняясь поближе к экрану.

— Это захватывающе.

Я пробегаюсь большим пальцем по краю деревянного стола, вздрагиваю, когда напарываюсь на занозу. За очками глаза Харви бегают по строчкам, иногда сужаются, иногда поблескивают. Как будто код — это вещь, которую он уважает, человек, от которого он в восторге.

— Ты абсолютно уверен, что это сработает?

— Нет, — просто говорит он.

— Что? — я выпрямляюсь. — На собрании ты сказал…

— Это должно сработать. Я действительно думаю, что так оно и будет. Но я также думал, что Копии будут оберегать людей, и что Франк будет использовать их во благо. По крайней мере, поначалу. — Он снимает очки и поворачивается ко мне. Это то, что Харви всегда делает.

Когда снимаются очки, это означает разговор и глубокие размышления. Он трет глаза, что значит, что ему отчаянно требуется поспать.

— Наука — это сильная вещь, Грей, замечательная вещь, — говорит он над чем-то задумавшись. — Но когда она используется для обслуживания одного человека, а не общественных масс, тогда это провал. Она становится личным. Технологический прогресс должен приносить пользу многим, чтобы они могли пользоваться им в равной степени. Если один человек поднимается к вершине, если он или она получают гораздо больше, чем все остальные, ну, это шаг в неправильном направлении.

— Я думаю , что предохранитель сработает, в этом я практически уверен, но я не знаю точно. Просто так же, как я не знаю, как поведет себя К-ГенX пока он не перестанет функционировать. Если бы я знал наверняка, мы не оказались бы в этой неразберихе.

Он говорит как настоящий Харви, такой страстный и рациональный. В последний раз я видел этого человека, когда его проецировали в ту ночь на куполе Таема.

— Как ты умер, Харви? Ты помнишь?

— У меня есть воспоминания о нахождении меня с тобой в офисе Франка, — говорит он. — Когда медики навещали меня в тюремной камере, чтобы вставить мое плечо. Они вкололи мне что-то, и все помутнело после этого. Следующее воспоминание, это как я открываю глаза под звуки Моцарта. Что касается моментов между ними… — Он прикусывает нижнюю губу, откидываясь в кресло. — Я не уверен, как он… как я… умер. В документах Таема значится, что я получил пулю, когда начались боевые действия на площади.