Эрин Боумэн - Скопированный

Как только Бри собирается снять мои наручники с запястьев, немного согнув металл, Сэмми вываливает на нас все детали, которыми Элия поделился с ним до того как мы пришли в дом.

Франк придерживается своих планов, как будто ничего не изменилось. День Разъединения будет завтра, и он по-прежнему притворяется, что я у него. «Иллюзия порядка вызывает порядок сама по себе», — говорит он своим ближайшим советникам. По крайней мере, это то, что передал Харви.

— Кто-нибудь что-нибудь слышал об Эмме? — спросил я.

— Да, моя экстрасенсорная связь с ней была в последнее время довольно сильной, — говорит Сэмми. Затем добавляет более серьезно: — Мы еще не общались с Сентябрем, но Элия сказал, что попробует сегодня вечером связаться с ней. Так что возможно скоро?

Зная, что Харви слил информацию о моем перемещении команде, становится непонятно, почему он ничего не упомянул о том, что Эмма присоединилась к нам в Бон Харборе. Я чувствую, как щелкает замок на левой руке и металлический браслет открывается. Я тру освободившееся запястье, но скручивающий узел в желудке только усиливается. Бри хватает меня за другую руку, и пока она опять работает над замком, я делюсь своими страхами по поводу мотивов Эммы.

Сэмми мотает головой.

— Она бы не поступила так с нами. Я знаю ее.

— Ты знал ее Копию, — указывает Бри, — и она была беспощадной.

— Но зачем? — продолжает Сэмми. — Что она может получить с этого?

— Может она…? — Бри обрывается и ругается. — Может она просто Копия.

— Она не Копия, — настаиваю я. — Я проверил ее глаза. А ты убила одну из ее моделей.

— Возможно ты выдел то, что ты хотел видеть, из-за того кто она и что она для тебя значит. Возможно…

— Черт побери, Бри. Я не настолько слеп. Это она.

Сэмми трет костяшки своих пальцев большим пальцем.

— Тогда чего, черт возьми, она хотела?

— Я не имею представления. Она, должно быть, знает что-то, чего не знаем мы.

— Звучит как адский секрет, — говорит Бри.

Сэмми выдвигает несколько теорий, и ни одна из них не имеет большого смысла, но он уже был предан Копией Эммы, и я не думаю, что он еще раз выдержит это. Он любит ее, даже после всего, и он хочет, чтобы она была человеком, достойным этого.

Второй замок открыт и я массирую и это запястье.

— Я по-прежнему выкладываю файлы завтра, правильно? — спрашивает Клиппер.

— Абсолютно точно, — отвечаю я.

Это ничего не меняет. Клиппер должен доставить вирус на флешке, и завтрашнее вербовочное событие Ордена — та часть мероприятия Митинга открытая для любого гражданина с тринадцати лет и старше — для этого прекрасная возможность. Он попадет внутрь Центра Объединений у всех на виду, не вызывая при этом никаких подозрений. Харви заберет ее в заданном месте и немедленно примется за работу. Остальные из нас рассеются по центру.

Повстанцы и Экспаты будут оставаться на позициях в Таеме, в других купольных городах, в открытых и бедных городах. Вирус Харви найдет Копий после того, как сработает сигнализация. А что насчет нас троих — меня, Сэмми, Бри? Мы останемся ночевать под открытым небом, наблюдая за Франком, выжидая. Каждый из нас готов сделать первый выстрел.

— Я не знаю, ребята, — говорит Бри. — Вполне возможно, Харви и Эмма работают вместе.

Может быть, это не очень умная идея, чтобы Клиппер доставлял флешку. Удар Экспатов и Повстанцев все равно произойдет, и у нас все равно будет возможность сделать тот выстрел во Франка. И мы не должны рассчитывать на сигнализацию. Особенно когда нет никаких доказательств, сработает ли предохранитель на Копиях или нет.

— Я пойду туда, — настаивает Клиппер. — Харви хороший. Я видел это.

— Так же как и Грей видел, что Эмма такая же? — возразила она.

— Иногда мне кажется, ты слишком гордая, чтобы признаться когда-нибудь, что ты можешь ошибаться.

— Клип, ты можешь ткнуть меня этим в лицо, если я такая. На самом деле, я надеюсь, что до этого дойдет. Потому что у меня плохое предчувствие.

— Поэтому мы просто сдадимся, потому что у тебя есть предчувствие ?

— Нет, мы принимаем решение командой.

— Командой! — взрывается он. — Командой? Ты единственная, кто все еще намерен ненавидеть Харви. Команда еще несколько дней назад решила, что делать, так что присоединяйся или отвали.

— Наверху Элия, — говорит Сэмми. — Мы можем узнать его мнение.

— Это ничего не изменит, — говорю я твердо. — Предохранитель сможет дать нам невероятное преимущество, и мы не отступим только потому, что Эмма тянет нас вниз. Меня не волнует, что об этом скажет Элия.

— Тогда я надеюсь, что у кого-нибудь есть карты, — бубнит Бри. — Мы должны перепроверить завтрашний маршрут.

Под куполом города Повстанцы готовят скоординированный удар. То же должно произойти в Хейвене, Лоде и Редиксе. Шестеренки уже завертелись. Предохранитель станет неожиданным компонентом. Винтиком, сюрпризом.

Сам Таем становится неспокойным. Элия рассказал, что на улицах вспыхивают бои.

Магазины разграблены. Водяная консерватория была зачищена, когда граждане завалили охранников в попытке набрать пару лишних галлонов для своих семей. Он говорит, что некоторые из этих актов были спланированы нашими людьми, что уже подлило масло в огонь.

А что касается других? Они ведут себя естественно и растворяются среды обычных граждан.

День Разъединения призван напомнить им об освобождении от Запада, о том дне их жизни, когда снова стало безопасно, но в этом году, станет совсем наоборот. До континентального землетрясения и войны, всегда было достаточно еды, воды, продовольственных карточек не существовало, а Орден не патрулировал улицы в любое время суток. Но газета Беа стала искрой, от которой разгорелось пламя. Истории, которые зародились в Бон Харборе, поползли на восток. «Вы не одиноки в чем-то, желая лучшего» — обещали эти страницы. И люди наконец-то поверили в это.

По-прежнему раздраженный Бри Клиппер пораньше отправился спать, а остальные остались корпеть над картами города и канализационными трубами до поздней ночи. Митинг не мог происходить в более центральном месте расположения. У нас достаточно много вариантов оказаться там, но канализация будет самым безопасным. Бри указывает на место, где мы можем разделиться, и мы решили, что определим точку воссоединения позже. К тому времени, когда мы улеглись по нашим кроватям, сон ко мне никак не приходит.

Я закрываю глаза и пытаюсь представить образ Блейна. Это не должно быть сложно, и все же я не могу представить его должным образом. Какие-то моменты опущены и туманны. Я забыл точный оттенок его глаз и уголок рта, когда он смотрит на меня неодобрительным взглядом. Он уже становится призраком, воспоминанием, и все же боль так же остра, как и в тот день, когда я потеряла его.