Эрин Боумэн - Скопированный

В темноте скрипит кровать.

Я понимаю, что Бри подходит ко мне, приподнимает мою простыню и скользит в мои объятия.

— Что не так? — шепчу я.

Она прижимает лицо к моей груди. Я целую ее в макушку. Кровать не достаточно большая для нас двоих, но едва ли хочется на что-то жаловаться.

— Ничего, — отвечает она. — Теперь все великолепно.

Мы засыпаем вот так — вместе. И завтра мы тоже встретим вместе. И если у меня есть она — если мы есть у друг друга — я знаю, что нет ничего, с чем бы мы не могли встретиться.

КЛИППЕР УЖЕ УШЕЛ, когда мы проснулись. Бри кидается наверх и высовывается из окна с надеждой, что она все еще успеет поймать его.

— Я хотела пожелать ему удачи, — говорит она, позволяя занавеске упасть обратно на место. Она оглядывается через плечо на меня, и ее противоречивое выражение на лице разит сожалением.

— Зная, Клиппера, я сомневаюсь, что он все еще злится на тебя, — говорю я. — Не беспокойся на счет этого.

Она несколько раз кивает, но я чувствую, что она изо всех сил пытается убедить себя, что это правда.

Элия уехал ночью, чтобы занять свой пост, но его двоюродный брат проводил нас. Он дал нам к тому же шарфы и шапки, чтобы прикрыть наши лица, и мы отправились под видом гражданских лиц в центр города на Митинг. Мы попадаем в канализацию без каких-либо инцидентов, и расходимся по дополнительным уровням безопасных туннелей. Сэмми отделяется в первую очередь. Другой блок подземелья — и теперь очередь Бри. Моя рука находит ее запястье, когда она поворачивается, чтобы уйти.

— Ты в порядке? Как твоя щека?

— Швы зудят, но я в порядке, — говорит она.

— Бри, я бы хотел, чтобы ты знала что…

— Никаких прощаний, — заявляет она. — Я очень скоро тебя увижу.

Она целует меня в щеку и уходит, ее ботинки шлепают по воде и нечистотам. Я смотрю на нее и поднимаюсь по лестнице на улицу. Она не оглядывается, даже когда она забирается выше и скрывается из виду.

Все это кажется слишком хорошо знакомым, это своего рода прощание перед точкой невозврата. Последний раз, когда она также поцеловала меня в щеку, то столкнулось с нутром Таема и мы покидали город с ней на руках, без сознания и истекающей кровью от пулевого ранения в плечо. Я приложил кулак ко лбу.

Нервы. Чертовы нервы.

Когда я был маленьким, я был дерзким, смелым и глупым. Я прыгал с высоких веток деревьев. Я выпускал стрелы слишком близко к городу. Я искренне верил, что я был непобедим. Но я осознаю правду сейчас: я — человек. Напуганный, мимолетный человек. Как и Блейн, который умер из-за кусочка металла размером не больше, чем мой мизинец.

Я досчитал до десяти, а затем заставил себя двигаться. На следующем перекрестке, мне налево. Точно так, как и планировалось, лестница ждет.

Я хватаюсь за ступеньки и поднимаюсь.

Мой пост находится на верхнем этаже офиса с видом на площадь Таема в юго-восточном углу. Через окно я вижу толпу, состоящую из жителей и членов Ордена, которая уже начинает собираться. Возвышающаяся платформа, на которой я стоял прошлой осенью, была реконструирована после пожара, и новые перекладины выглядят гладкими, как лед, по сравнению со старым зданием за ней.

У меня хорошее место для выстрела. Надеюсь. Все зависит от того, где Франк будет стоять. Тупая охрана Митинга. Если бы члены Ордена не были бы размещены на крышах, помимо улиц, все это было бы намного проще.

Я запираю дверь, хотя дом пуст и залезаю на стол. Я срываю потолочную панель прямо над компьютером. Слепо шарю своими пальцами и нахожу винтовку, оставленную тут Бри и Сэмми несколько дней назад по прибытию в Таем. Длинный ствол с прикрепленным прицелом, один магазин. Год назад я вообще ничего не знал о таком оружии, а теперь я хоть еще пока и путаю названия моделей, но я могу перечислить основные его части. Я не уверен, рад ли я тому, что приобрел этот навык.

Я приседаю рядом с окном и смотрю сквозь жалюзи. Стена позади платформы оснащена экраном, транслирующим видеоряд из других купольных городов. Похожие площади.

Стабильно растущая толпа. Группа членов Ордена напрягается, чтобы поднять купол, а-ля шатер над Таемовской платформой. Только этого мне не хватало. Еще один заслон от обстрела.

Я открываю окно, нацеливаю винтовку в ту сторону, где, как я думаю, Франк будет сидеть на сцене. Остается только ждать.

Мне хочется, чтобы у меня была связь между мной, Сэмми и Бри. Тишина дает мне слишком много времени, чтобы подумать обо всех вещах, которые могут пойти не так.

Доставил ли Клиппер посылку? Загрузил ли Харви вирус, чтобы взломать систему сигнализации? Как много людей, находящихся на нашей стороне, находятся на площади? Когда они начнут действовать, присоединятся ли к ним остальные, или Орден затушит сразу же их вспышку? А что насчет Эммы? Эмма, Эмма, Эмма.

Где-то около полудня начнутся официальные празднества. Сцена будет кишеть жизнью, наполненная высокопоставленными членами Ордена и политическими деятелями. И конечно, там будет Франк.

Всматриваюсь в прицел и начинаю бормотать проклятия.

Харви защищает Франка, как телохранитель. С северо-западного угла площади у Сэмми вообще не будет возможности выстрелить, не с этой видеооснащенной стеной в глубине сцены и с навесом, поднятым над головой. А Бри — на другом южном углу площади — вероятно, имеет такую же возможность выстрелить, как и я, что требует пристрелить Харви, для того чтобы добраться до Франка.

Я почти представляю ее в любом случае нажимающую на курок. Два в одном, сказала бы она.

Но что, если он еще не загрузил вирус? Я жду, затаив дыхание.

Выстрела не будет.

Хорошо, она думает также как я.

Мы просто должны быть терпеливыми. В конце концов, Харви передвинется. Он знает, что мы ждем здесь, и он в нужный момент прекратит притворяться.

Проследовала серия выступлений, некоторые были сделаны чиновниками Франка со сцены, другие транслировались на стену позади платформы о том, как Орден выступал в разных купольных городах. Вспоминали войну, говорили о том, как смогли обрести свободу от разбушевавшегося Запада, о том, что нужно держать фигуральные стены, крепкие и высокие, между двумя странами. Утверждали, что ЭмИст никогда еще не был таким сильным, что Орден обеспечил новое будущее для своего народа. Из пепла и разрушений Франк дал возможность вновь почувствовать себя в безопасности.

Никаких казней не происходит. Франк никогда не признает этого, но я уверен, что он специально выбрал мотивационные выступления вместо казней из-за растущей напряженности под его куполом. Ему не нужны мученики.

Когда он, наконец, встает и подходит к микрофону, толпа становится до жути безмолвной. Харви все еще как тень стоит с одной его стороны, второй советник с другой.