Ник Перумов - Александровскiе кадеты. Том 2 [litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Идея с побегом хорошая, – задумался Илья Андреевич. – Так можно было б и споспешествующих среди сильных мира сего выявить, если они помощь окажут. Идея хорошая, да воплотить нелегко будет. К тому же… хороший способ проверить, действительно ли Вера Алексеевна агент Охранного отделения или только так, прикидывается. Так ей и скажем – что, мол, надо будет всех этих «стариков» из узилища выручать.

– А она скажет – мол, больно ты крепок задним умом?..

– Скажет. Но от этого мы и оттолкнёмся – коль Вера и вправду служит государю и хочет вывести смутьянов на чистую воду, она не откажется. Во всяком случае, пообещает доложить начальству. А мы проверим, как она это сделает. Она тебе не рассказывала, часом?

Фёдор помотал головой.

– Досадно. Ну да ничего, где наша не пропадала! Кстати, кадет Солонов! Пока длятся каникулы, думаю я поискать подземные ходы в округе – помнишь о галерее на восток из-под Приоратского дворца? Мне наконец-то было пожаловано высочайшее разрешение провести полное её обследование. Не желаете ли принять участие, господин кадет?

– Конечно, Илья Андреевич!

– Иного ответа и не ожидал.

– Вот только… друг мой, Ниткин Пётр…

– Ну конечно, как же могу я забыть лучшего в моём классе! – усмехнулся Положинцев. – Разумеется, позовём и его, если никуда не уехал на каникулы.

– Я ему письмо напишу, – пообещал Фёдор.

– Вот и отлично. Как отзовётся, устроим вылазку. Сейчас, скажу по секрету, обыскиваются многие подвалы. И церковные, и дворцовые. Государь Павел Петрович был большой забавник, не один ход проложить велел…

Разговор с сестрой у Феди не клеился. Вера сидела, нахохлившись, на диване с книгой и на уговоры брата не поддавалась. Дома они остались вдвоём, нянюшка ушла к службе, родители с Надей отдавали последние визиты. Нарушал уединение один лишь котёнок Черномор, требовал внимания, забирался Вере на колени, откуда она его раздражённо смахивала, но котёнок не отступал.

– Не лезь в эти дела, Фёдор. Пожалуйста, не лезь. Я сама разберусь. Однажды нам очень-очень сильно повезло, другой раз так уже не выйдет. Чуть не попались! Мне-то ничего, а вот тебя из корпуса мигом бы выгнали. Так что нет, и думать не моги!

– Как это «не моги»? А что с этими смутьянами вообще стало, ты знаешь?

– Нет. Я написала, что должна была. А мне сообщать ничего не обязаны.

– И что же ты теперь?

– Буду ждать, пока кто-то не объявится.

– Просто сидеть и ждать?

– Ждать. Я другие ячейки не знаю.

– И адресов других?..

– Отстань, Федька! Всё, что надо и кому надо, я уже сообщила!

Пришлось отступить, захватив с собой Черномора, обрадовавшегося, что с ним наконец-то поиграют.

Зато всё получилось с Приоратским дворцом. Петя Ниткин, разумеется, примчался из Петербурга поистине как античный герой, «на крыльях Борея». Илья Андреевич их уже ждал – с повозкой, нагруженной странными приборами, щупами, свёрлами и иным инструментом.

Здесь, как в других местах Гатчино, стояли усиленные посты, хотя никаких особенных секретов в Приорате не хранилось, как поведал мальчишкам Положинцев.

Сам дворец давно уже перестал быть таинственным орденским замком для мальтийских рыцарей: теперь в нём квартировали мелкие придворные чины, кому не полагалось казённой квартиры в большом императорском дворце.

Спустились в подвалы. Слуги, кряхтя, доставили имущество – его Илья Андреевич собрал, словно для полярной экспедиции.

Здесь, под Приоратом, подвалы были самые обыкновенные, забитые какими-то хозяйственными принадлежностями, а то и просто хламом; правда, с электрическим освещением.

Петя Ниткин по дороге к Приорату всё время болтал, что получил в подарок на Рождество какие-то физические наборы для опытов, Илья Андреевич живо заинтересовался, завязалось горячее обсуждение, а Фёдор, даже несколько довольный тем, что его оставили в покое, тащился следом. Мысли его всё время возвращались ко всему случившемуся, к услышанному (уже второй раз!) у эсдеков; только теперь он мог и сравнить.

Ведь в том мире они, эсдеки, победили…

Но, может, без них тоже было бы всё то же самое? Что, не появились бы новые трамваи, машины, пароходы? Не построились бы новые мосты? Ведь строят же их сейчас! Или то самое «горе народное» столь велико и необъятно, что иначе, как говорят эти Старик с его присными, никак нельзя?

Взять хоть того же Севку Воротникова. Второгодник, отец тянет лямку где-то далеко, за Байкалом, на Транссибе или что-то вроде того. Жалованье маленькое, даже подарка на Рождество Севке прислать не могут. Разве это справедливо? Капитана Нифонтова-старшего папа сумел перевести в Волынский полк, в Петербург, а капитана Воротникова? Кто ему поможет? Да и нельзя же всех отправить в столичные части! Как тут быть, где здесь справедливость? Конечно, хорошо бы, чтобы жалованье у простых армейских офицеров было б повыше – может, тогда и Севка не тиранил бы тех, кто послабее, отбирая у них вкусности…

Меж тем они упёрлись в тупик. Под ногами чернел кованым железом квадратный люк.

– Это водоотводный туннель, – пояснил Илья Андреевич. – Проложен при строительстве, возводили-то дворец почти что на болоте. Его ещё и осушать пришлось… так что здесь ничего особенного, вода сбрасывалась в озеро. Но вот если спуститься и хорошенько походить по этой галерее… хорошо, что сейчас зима, холодно, сухо, пройти легко.

Спустились. Ход оказался высоким, сводчатым, с плотной каменной кладкой. Вода-таки сочилась, стекала тонкой струйкой по самой середине прохода – здесь, под землёй, было относительно тепло.

Они медленно шли вверх по течению, туда, где водосборник заканчивался очередным тупиком. Илья Андреевич сверился с какими-то записями и принялся устанавливать свои «электроды», как он выразился.

Фёдору и Пете пришлось подтаскивать сумки с инструментом и прочими припасами. Установили фонари, зажгли – и замерли, глядя, как священнодействует их учитель физики.

Положинцев щёлкал переключателями, следил за мечущимися стрелками, записывал их показания. Поминутно глядел на указатель «заряда батареи», как он выразился.

– Илья Андреевич, а Илья Андреевич! – не вытерпел Петя. – А что вы замеряете?

– Напряжённость поля, – неопределённо отозвался физик.

– А какого именно? – не отставал Ниткин. – И вы ж электроды просто к стенкам прикрепили, а прошлый раз, осенью, я помню – вы их в землю втыкали!

Но Илья Андреевич, обычно очень словоохотливый и всегда готовый поговорить о собственных экспериментах, на сей раз только промычал что-то неразборчивое да махнул рукой.

– Передвигаем, – сказал наконец.

Передвинули. Вновь защёлкали тумблеры, заметались стрелки; сняты и записаны показания, а потом всё повторилось вновь.