Игорь Полукеев - Дервиш

— Я показал вам то, чего вы пока не понимаете. — Продолжал тот. — Поверьте, что в мире есть много такого, чего вы не видите и не слышите, пока вам не позволят. Ну, на сегодня хватит впечатлений, вам пора отдыхать, всем спокойной ночи!

Ночью Глеб проснулся и сразу вспомнил весь долгий предыдущий день и вечер у костра. Мысли ринулись в голову из темноты:

— Почему никто не испугался? — Он сел и, повернув голову, посмотрел в темноте на спящую Вику. — Почему все вели себя так спокойно, как будто каждый вечер такое случается? Кто он? Агафья спрашивала «человек ли ты?». Она знала? Что происходит? Со мной, со всеми нами?

Он вышел из палатки. Вокруг была тишина, изредка нарушаемая лёгким шелестом ветерка. Небо серело на горизонте, ночь уходила. Костёр потух. Где-то, далеко в темноте, квакали лягушки, и время от времени кричала выпь. Глеб поднял голову к небу. Ночь уплывала понемногу, забирая черноту неба и темноту, и небо светилось изнутри лёгкими бликами прозрачных облаков, и сияло во всей красе, усыпанное крупными звёздами, сверкающими подобно бриллиантам в чёрной бархатной мгле. Они светили и искрились, мерцали и сияли ровным спокойным светом, и вокруг них стали видны лёгкие облачки туманностей, сливающихся в Млечный Путь. Неожиданно Глеб почувствовал, как всё это небесное великолепие вращается, плавно и медленно, каждое мгновение утверждая Бесконечность Жизни, своё величие, могущество и неизмеримую вечность! Ощущение одиночества и потерянности перед этим космическим великолепием, едва возникшее в нём, мелькнуло секундной слабостью и тотчас исчезло, и Глеб недовольно повёл плечами, проводив это постыдное ощущение, но оно уже выдернуло его из того чувства гармонии и единства, которое он только что ощутил. Теперь вокруг была просто ночь, на небе были просто звёзды, и Глеб ощутил прохладу нового утра.

Пять последующих дней почти ничем не отличались от первого. Лагерь каждый день менял своё местоположение: от Каталино переместился к реке Маржа, оттуда — к урочищу Лисий ключ. Ежедневные переезды утомляли, но искатели оправдывали сами для себя эти неудобства высокой целью поисков. Никто не роптал и не жаловался, и даже Пахомчик, никогда не упускавший возможность вставить шпильку, не позволял себе отпускать на сей счёт никаких шуток. Неутомимый профессор вместе с Глебом тщательно обследовали местность, составляя карту геомагнитной активности. Трутнёв и Пахомов по очереди дежурили, меняясь: один отвозил Глеба и Бэккета на место поиска, а затем отправлялся в Каталино на заправку или за водой, в это время другой оставался с Викой в лагере, следя за порядком и помогая на кухне. Искатели проводили вечера, болтая с друзьями и родственниками по телефону, обменивались с ними фотографиями, висели в видеочатах. Пахомов, ведя свой блог, подробно излагал события каждого дня, опуская, правда, мистические подробности из жизни членов экспедиции, которыми она была теперь чрезвычайно насыщена.

Вечером пятого дня Бэккет за ужином был задумчив и неулыбчив. Допивая чай, он уверенно произнёс:

— Нам нужно вернуться к Агафье! Мы теряем время! Завтра утром предлагаю выехать в Подможное. Только она сможет нам помочь!

Искатели были удивлены.

— Что случилось, мистер Бэккет? — Спросил Трутнёв.

— Нам мешают! И делает это кто-то очень сильный. Агафья знает, как поступить, она поможет. Она — проводник.

— Какой проводник? — Удивилась Вика.

— Проводник куда? — Машинально переспросил Глеб.

— В другой мир. — Бэккет поставил кружку на стол.

Глеб отметил про себя, что встретил слова Бэккета довольно спокойно, не требуя объяснений, равно как и другие искатели. Он думал о том, что с появлением Бэккета он и его спутники относятся как-то абсолютно невозмутимо к тем невероятным вещам, которые с удивительным постоянством теперь происходят в их жизни. «И самое удивительное, — думал Глеб, — именно вот это необъяснимое спокойствие! Это что, нормальная реакция? Что происходит? И почему?». Ответа он не находил.

Джип остановился на дороге возле дома Агафьи. Бэккет вместе с искателями вошёл в дом. Агафья была очень рада их возвращению. И особенно радостно она встретила Бэккета:

— Как раз мне поможешь! А то завелась тут у меня нечисть, сладу с ней нет! Я её в двери — она в окно, я её в окно — она в дверь ползёт! Никак не сладить мне с ней! А вот с тобой вдвоём мы с нею живо разделаемся!

Искателям же она сказала:

— Тревожно мне, ребятки! Ну, да то не ваше дело! Ступайте пока в свой дом, отдохните, а мы тут своими делами займёмся. После вас позову!

Уже на улице, уходя, Глеб услышал сквозь открытое окно слова Агафьи, сказанные ею Бэккету:

— Научи меня, научи!..

Он вздохнул и, уже выйдя за калитку, сказал Трутнёву:

— С нашим профессором всё не так просто!

— Я это уже понял! — Улыбнулся тот.

Вечером, за ужином, между Трутнёвым и Пахомовым разгорелся спор:

— Агафья как сказала: «Прости, что своего не признала!», так? Ты что, не слышал? — Возмущался Слава.

— Слышал! А она сама кто такая? И кто для неё свой? — Горячился Пахомов.

— Лёха! Ты в своём уме? — Слава удивлённо смотрел на Пахомова.

— Она же сама говорила, что колдует! Так? Так! Ты уверен, что она не ведьма? Вы котёл видели?

— Я уверена, что она не ведьма! — Заявила Вика. — Лёша, тебя куда понесло? Остановись!

— Хорошо! А вы уверены, что мы сейчас не с колдунами общаемся? В последние дни всё, с чем мы сталкивались — это магия и колдовство! Один человек, или не человек, знает, что другой видит во сне! Это как? И откуда такая сила у пожилого профессора, он не устаёт совсем? А волк? Вы все его видели! Вика, ну-ка позови ко мне кого-нибудь! Кто там сегодня по вызовам — жираф, носорог? А? Слона мне там быстренько пришлите, будьте любезны! А-а, у вас не получается? Только профессор так может, да? Очень жаль!

Искатели молчали. Всё, что говорил Пахомов было правдой. Сомнения терзали сердца каждого в этой комнате.

— А чего это мы все в последние дни такие спокойные? — Продолжал Пахомов. — Никто ничего не пугается, ничем не восхищается, ничему не удивляется? Вот мы тут спорим, а это не потому ли, что эти двое там сейчас так сильно заняты, что им просто не до нас? Может, мы сейчас тупо остались без контроля, и потому вылезли на время из-под колпака, а? Что замолчали? Скажите уже что-нибудь!

— Как-то у тебя всё просто, Лёша! — Задумчиво произнёс Глеб. — Они враги, получается? И мы в ловушке?

— Ты слышал про дьяволопоклонников? — Горячо зашептал Пахомов, придвинувшись к нему. — Семыкин, участковый, помнишь, говорил про двух парней, что нашу зону искали? Где они погибли, кто знает? Агафья сказала, что искать их не надо, не найти их, в болотах, мол, они утонули. А что если всё не так? Что если и Агафья, и Семыкин, и профессор — все они из одной секты? А мы действительно в ловушке? На самом деле?!