Анджей Бодун - Слепые идут в Ад [litres]

До меня медленно доходил смысл только что произошедшего. Я был спасен.

– Как вы, Лагер? – Эйб хлопнул меня по плечу.

– Ничего. – вымучил я, пытаясь растереть сведенную от боли руку. – Спасибо мистеру Степлтону. – я осознал всю неприличность своих слов, только когда Айзек и Шлиссенджер уже повернулись ко мне спиной и удалялись по направлению к своим мулам. Благодарить я должен был Эйба. Слава Богу, он сделал вид, что не заметил моей бестактности, и я остался молча переваривать неуютный комок в горле.

Отдохнув, мы снова тронулись в путь и менее чем через час выехали на открытое пространство.

– Посмотрите! – неожиданно воскликнул лорд Карриган. – он указывал рукой на белую блестящую пирамиду в человеческий рост, которая стоял у края обрыва. Еще одна такая пирамида торчала посреди поля метрах в шестистах от нас.

– Это строили буддийские монахи, – заявил Лабриман.

– Вы правы. – подтвердил лорд. – Они как бы ограничивают пространство, за пределы которого посторонним входить нельзя. В молодости в Оксфорде я изучал монографии об архитектуре буддизма.

При этих словах сэра Генри меня охватила неясная тревога, ведь мы и были те самые "посторонние", к которым относилось безмолвное предупреждение. Караван шел по открытой местности, светило солнце, было холодно, но не морозно. Невдалеке торчал невысокий, поросший ковылем пригорок, на вершине которого валялись бесформенные каменные глыбы.

Не успел я повернуть туда голову, как с холма ударил пулемет. Никто даже не сообразил, что произошло. Пули взметнули каменную крошку у наших ног, страшно заржал раненый мул, который тащил радиостанцию. Кларк и Томсон подняли беспорядочную автоматную пальбу. Пулеметчик отвечал короткими очередями. На вершине пригорка мелькали фигурки людей.

– Их четверо! – крикнул Лабриман.

Лорд Карриган вытянул руку; он держал револьвер образца 1900-х годов, какие можно увидеть в музеях оружия. К тому же пистолет был украшен инкрустациями и покрыт резьбой. Прогремел выстрел и мы видели, как ручной пулемет с диском упал в траву между камней.

– Поздравляю вас, лорд! – сказал Шлиссенджер, убирая оружие. Мне показалось, что он спустил курок на мгновение раньше. Лорд гордо поднял голову и победоносно огляделся вокруг.

Нападающие поняли, что силы слишком неравны. Один смельчак все же подхватил пулемет и под градом наших выстрелов исчез за камнями. Затем мы увидели, как трое разбойников короткими перебежками уходят через степь. Томсон еще немного пострелял им вдогонку и завопил:

– В погоню!

– В погоню на мулам? – меланхолично удивился Шлиссенджер. – Какая чушь…

Лорд Карриган спрятал свой чудовищный раритет в кобуру, давая понять, что бой окончен. Только тогда мы обратили внимание на наши потери. Из людей не пострадал никто, но наповал был убит один мул, а радиостанцию, которую он вез, прямо-таки разворотило пулями. Вокруг валялись искореженные, радиолампы. Источник питания превратился решето, из него темными густыми струями тек электролит.

– Ужасно! – сказал Бауэр.

– Странные разбойники водятся в этих местах, – задумчиво протянул Эйб, – Как будто специально вывели из строя именно радиостанцию. А смелость-то какая – вчетвером на полторы дюжины вооруженных людей.

– Это неспроста, – решил пофилософствовать Лабриман. – Они хотят нас ограбить на другом участке, а теперь лишили связи с внешним миром.

Ему, потерявшему возможность слушать новости по радио, было о чем пожалеть.

– Ерунда. – сказал Карриган. – Томсон и Кларк завтра соберут передатчик из запасных деталей. У нас все предусмотрено.

– Совершенно точно. – кивнул Кьюбитг – Я хорошо разбираюсь в радиотехнике.

Все слегка успокоились. Но моя тревога почему-то возрастала. Я ехал и машинально вертел в руках незаряженный браунинг. Сбоку ко мне пристроился Шлиссенджер.

– Уберите оружие. – тихо сказал он. – Вы же офицер, неужели вас не учили обращаться с пистолетом?

У меня на лбу выступила холодная испарина, я думал, что о моем прошлом здесь знает только доктор Бауэр. Но тон, которым Эйб произнес свое предупреждение, казался вполне спокойным и даже доброжелательным.

– Ничего страшного впереди нет. По крайней мере, на нас больше не нападут. Я знаком с местными обычаями. Они просто к нам приценивались. Кстати, вы обратили внимание, что у пулеметчика были светлые волосы? В Тибете есть племена очень похожие на европейцев, но они живут далеко во внутренних районах и почти не приближаются к границам.

С этими словами Шлиссенджер ударил своего мула в бок и обогнал меня. Я остался наедине с очередной неразрешимой загадкой.

Через два часа после атаки мы устроили привал. На этот раз охрана была выставлена серьезная – в караул ушли Кларк, Томсон, Рампа и Тохто. Ни беседы, ни даже видимости короткого разговора у костра не завязывалось. Все разбрелись по палаткам, и только я остался курить у огня. Кьюбит сортировал детали для сборки рации и злобно цедил сквозь зубы какие-то английские ругательства. Пулеметные пули испортили жизненно важное оборудование, без которого он не мог обойтись. Я уже успел съесть свою банку консервов, когда из палатки вынырнул Шлиссенджер.

– Послушайте, господа, – тревожно сказал он, – а где мистер Степлтон? Полчаса назад он ушел и до сих пор не вернулся. У него плохое зрение, он мог заблудиться.

Поднялся переполох. Карриган, уже было решивший укладываться спать, недовольно высунул из-за полога своего шатра голову, увенчанную белоснежным колпаком с кисточкой, и принял командование на себя. Он пресек наше хаотичное перемещение по лагерю в поисках потерявшегося Степлтона и, распределив на маленькие группы, направил в ночную тьму за пределами крошечного, освещенного костром мира.

Я сам почти сразу же оторвался от двух тибетских проводников, не без сомнений отданных лордом под мое начало, и пошел едва не на ощупь в чернильном мраке. Под моими ногами слегка шуршали мелкие камешки, по спине полз холодок, затылком я ощущал, что кто-то бесформенный и громадный следует за мной по пятам. В детстве я боялся темноты и всегда спал с включенным ночником. С годами страхи были подавлены, но сейчас мне казалось, что достаточно хруста ветки на земле, гадюки, метнувшейся из-под ног, или летучей мыши, задевшей крылом за лицо, чтоб выпустить из подсознания на волю прочно запертые детские ужасы.

Метрах в трехстах от лагеря возвышался небольшой холм, выходить за который мне не хотелось. Я предпочел бы подняться на его вершину и оттуда вновь увидеть отдаленные огоньки нашего костра. В темноте мне показалось, что на гребне холма лежит что-то похожее на корягу или большой необычно изогнутый камень. Меня охватило недоброе предчувствие, но я заставил себя двигаться вперед. Уже через несколько шагов я понял, что это. Ночной ветер, долетавший с плоскогорья, слабо раздувал темную рубашку под распахнутой курткой и шевелил волосы на голове лежавшего. В тот момент я остро захотел, чтоб это был не Айзек. Но кому еще было взяться среди обступавших нас безжизненных пространств?