Дэвид Митчелл - Литературный призрак [litres]

– Не может быть! К нам явился призрак Мо Мантервари! Эту шляпенцию я заприметила еще на «Фахтне», но решила, что это орнитологиня приехала, изучать гусей-лебедей. А с глазом-то что стряслось?

– Да это я проводила эксперимент в лаборатории и наткнулась на блуждающий электрон.

– Ну, ты с детства вечно на что-нибудь натыкалась. Брендан! Глянь, кто приехал! Жаль, что ты не поспела на летнюю ярмарку!

С огорода прихромал Брендан.

– Мо! Ты привезла нам погоду! А Джон вчера выхлебал столько «гиннесса», но ни словечком не обмолвился, что ты приезжаешь! Матушки мои! А глаз-то, глаз! Нужно приложить сырого мяса.

– Я без предупреждения. Розы у вас – просто чудо! А жимолость! Конец октября, а как разрослась! В чем ваш секрет?

– В навозе, – ответила Мейси. – Отличный свежий навоз, от коров Берти Кроу. И еще, конечно, пчелы. Заведи пасеку, Мо, когда вернешься насовсем. Будешь заботиться о пчелах – и они позаботятся о тебе. А какие нынче бобы уродились, загляденье! Правда же, Брендан?

– Да, бобы хороши, ничего не скажешь. – Брендан уставился на свою кизиловую трубку, которую курит уже полвека. – Проведала свою матушку в Скибберине, Мо?

– Да.

– И как она?

– Чувствует себя неплохо, но рассудок совсем ослаб. По крайней мере, там она не сможет причинить себе вреда.

– И то правда, Мо. – Мейси выдержала подобающую паузу и продолжила: – А что ты такая худенькая, Мо? Небось, в этой своей Швейцарии живешь на одних фондю и «тоблеронах».

– Просто я много времени провела в дороге, Мейси. Вот и похудела.

– Ездила с лекциями, да? – уточнил Брендан, и в его взгляде вспыхнула гордость.

– Вроде того.

– Ох, вот бы твой па порадовался!

Но Мейси не желала довольствоваться моими уклончивыми ответами.

– Знаешь, нечего стоять под дверьми, – решительно заявила она. – Пошли в дом, расскажешь, чего повидала на белом свете.

Брендан всплеснул старческими морщинистыми руками.

– Мейси Микледин, а Мейси Микледин! Дай нашей крестнице дух перевести с дороги, а потом уж накачивай ее вискарем. Мо, наверное, мечтает добраться наконец до дома. Белый свет обождет.

– Ну, тогда приходи попозже, Мо! Когда захочешь, приходи. Сынок Эймона O’Дрисколла вернулся со своим аккордеоном. Отец Уолли устраивает попойку после закрытия.

Попойка после закрытия в «Зеленом человеке». Узнаю родные края.

– Погоди-ка, Мейси, так ведь попойка после закрытия – это когда паб закрывают в положенное время и запирают дверь на замок. В «Зеленом человеке» замков отродясь не бывало, и закрытия в положенное время тоже.

– Ты это брось рассуждать по логичности, Мо. Ты на острове. У нас тут только овцы, да рыба, да ветер. Так что уж оставь свои ученые премудрости и всякую там относительность для Балтимора. А если Джон захватит с собой кларсах {140} 140 Кларсах – кельтская арфа небольших размеров. , я, так и быть, открою последнюю бутылку «Килмагуна». Ну, береги себя!

– Моулин Мантервари! Тебе восемь лет от роду, а ты грешница, каких мало, и черти в аду будут хлестать тебя крапивой по попе, пока вся она не покроется волдырями, и ты расчешешь ее до крови! Ты этого хочешь, да?

В моей памяти мисс Торп возникала неким подобием ресничного клеща под электронным микроскопом. Что-то блестящее, шипастое, многоглазое. Почему учительницы начальных классов сплошь либо ангелы, как у Бронте, либо ведьмы, как у Диккенса? Неужели они так самоотверженно учат различать добро и зло, что сами превращаются в олицетворение того или другого?

– Между прочим, я задала вопрос. Не слышу ответа! Ты хочешь гореть в аду, как все лгуны?

– Нет, мисс Торп.

– Тогда скажи, как в твои грязные лапы попали ответы на контрольную по математике?

– Я все решила сама.

– Терпеть не могу мальчиков-врунов. Но еще больше ненавижу девочек, которые врут! Я буду вынуждена написать твоему отцу, что его дочь – ползучая гадина с раздвоенным лживым языком! Вся деревня будет тыкать в тебя пальцем!

Ну это, допустим, пустая угроза. Ни один человек на Клир-Айленде не примет всерьез слова учительницы, которая не говорит по-гэльски.

Череда гневных обличительных писем родителям преследовала меня до средней школы для девочек в Корке. Приезжая домой на выходные, мой па любил читать их маме, смешно передразнивая английский выговор: «Абсолютно исключено, что ваша дочь могла самостоятельно и честно написать тест по математике, набрав сто баллов из ста. Обман и мошенничество являются серьезными преступлениями…»

У па была лодочная мастерская, и все дни он проводил в разъездах между Корком и Балтимором, присматривал за работами и вел переговоры с заказчиками, даже из Дублина. Он влюбился в девушку с Клир-Айленда – в мою ма, и в церкви Святого Киарана их обвенчал пожилой священник по имени отец Уолли.

Теперь начальная школа с преподаванием на английском и гэльском находится в разборном доме у пристани, а ребята постарше отправляются на «Святом Фахтне» в Скалл, в среднюю школу, где есть даже собственный планетарий. Мисс Торп уехала проповедовать свои манихейские принципы в бедные многострадальные африканские страны. В помещении старой школы Берти Кроу устроил сеновал.

Если заглянуть в окошко, то сразу видно: сено.

Я пообещала Техасцу, что за выходные обдумаю все как следует еще раз. Отправилась в банк и попросила выдать со счета такую сумму наличными, что менеджер пригласил меня в кабинет на чашку кофе, пока считали деньги. На пути домой поймала себя на том, что каждые пятнадцать секунд поглядываю в зеркало заднего вида. Паранойя всегда начинается как скверная игра. Позвонила Джону посоветоваться.

– Заковыристая задачка. – Джон перешел на гэльский. – Но если надумаешь взять внеплановый творческий отпуск, постарайся приехать на Клир к моему дню рождения. – (Как обычно, он скрыл совет под шелухой слов.) – И помни, Мо, я очень люблю тебя.

Я быстро уложила чемодан и оставила на столе записку для Даниеллы с просьбой присмотреть за моими книгами и цветами. Компьютер, само шале и автомобиль принадлежали компании «Лайтбокс». Нужную информацию я переписала с жесткого диска на CD, чтобы взять с собой, а все остальное стерла. На оставшиеся диски я сбросила целый зоопарк своих самых жутких компьютерных вирусов. Прощальный подарок Хайнцу.

Как же мне исчезнуть? Я заставляла исчезать элементарные частицы, но исчезать самой мне никогда не приходилось. Надо было взглянуть на ситуацию глазами моих преследователей, выявить невидимые для них зоны, слепые пятна, и отправиться именно туда. Я позвонила своему туроператору и заказала билет в Санкт-Петербург с вылетом через три дня, цена не имеет значения, оплата по кредитной карте. На единственный сайт во всей Экваториальной Гвинее послала мейл: «Сыр позеленел». Потом вышла прогуляться и зашвырнула «очень полезную штучку» Техасца в бельгийскую фуру с йогуртом.