Цезарий Збешховский - Искажение [litres]

Я топчу в темноте собственные угрызения совести.

Я цепляюсь за стены бокового туннеля. Со всех сторон доносится магнетический шепот. Звериные духи трутся изнутри о глазные яблоки и свод черепа, скребя мозг черными когтями. Я иду вперед, будто тупая машина, чтобы выжить, чтобы не лишить себя жизни.

В том месте, где коридор сворачивает, недалеко от пещеры с человеческими барельефами, я на мгновение останавливаюсь, думая, стоит ли идти дальше. Теперь жалею, что никого с собой не взял. Но кому я мог бы причинить такие мучения? Разве что Бенешу, который сразу бы сбежал или стукнул меня камнем по затылку вместо того, чтобы сопровождать.

Глубоко вздохнув, я пробегаю через каменный зал, в котором застыли мои товарищи. Свечу фонарем под ноги, лишь бы только не смотреть на их фигуры, не видеть искаженного лица сержанта Крелла, фрагмента мумифицированной руки, волос. Единственная мысль – добраться до цели. Эстер велела мне идти дальше, но не говорила, насколько – я сам пойму, когда там окажусь.

С меня ручьями течет пот. Через полтора десятка метров проход заметно сужается, и приходится двигаться медленнее. Я снова ощущаю легкий сквозняк. Сонные видения оставили меня в покое, но дыхание свистит как у астматика, зубы стучат. В любой момент приступ паранойи может заставить меня начать стрелять вслепую. Я знаю, что тогда либо обвалится туннель, либо я погибну от рикошета.

Я достаю из кармана десятисантиметровый лайтстик «Кобо». С собой взял две штуки, одной хватает на шесть часов. Согнув палочку, сильно ее встряхиваю, и мгновение спустя все вокруг заливает зеленое свечение. Закрепленный под стволом фонарь нужно экономить. Еще через несколько десятков шагов я добираюсь до очередного «зала».

– Итак, ты пришел, – произносит механический голос.

Вздрогнув, я машинально целюсь в его сторону. Я мог бы поклясться, что голос раздается не у меня в голове, а снаружи. Дух обрел тело. Я пытаюсь обнаружить источник звука, размахивая химическим источником света и пробуждая тени на стенах.

– Сядь, Маркус. Наш разговор может быть долгим, – продолжает Эстер. – Ты прав – я говорю с тобой не так, как обычно. На этот раз я послала свое устройство. Может, оно не слишком красиво, я сотворила его в спешке, но оно облегчит нам общение. Сядь и не стреляй в него. Оно проделало немалый путь по туннелям, чтобы с тобой встретиться.

Я послушно сажусь у стены с автоматом на коленях и палочкой «Кобо» в левой руке. Правая ждет наготове у спускового крючка МСК. Из мрака выползает нечто похожее на небольшого краба. Устройство выглядит отчасти металлическим, а отчасти созданным из биомассы. У него несимметрично расположенные конечности, оно слегка покачивается и мигает красным диодом.

Эстер сообщает мне очередную информацию.

Восьмая информация: переход через мост Эйнштейна – Розена, называемый также туннелем Хокинга, требует использования стабилизатора. Сама система критически неустойчива, что математически выражается в неограниченном возрастании изначально пренебрежимо малого отклонения от статистического равновесия. В процессе туннелирования необходима отталкивающая (отрицательная) сила, в противном случае перенос объектов, имеющих размер больше субатомного, был бы невозможен. «Heart of Darkness» каждый раз после возникновения коллапса стабилизирует туннель, используя темную материю.

Девятая информация: темная материя, используемая для туннельных переносов, именуемая также френической материей, впервые будет описана через шестьдесят два года физиком-теоретиком из Коденского университета, профессором Норманом Билем. В числе прочего профессор обнаружит, что она может принадлежать к двум или более пространственно-временным континуумам. Еще через полгода исследовательская группа во главе с Билем и академическим ИИ по имени Кефас найдет «узел», или скопление френов, в границах Солнечной системы.

Десятая информация: еще через двадцать три года на основе модифицированной теории френов Биля – Кефаса, отвергающей понятие «пространственно-временного измерения», начнутся работы над первым туннельщиком «Heart of Darkness». Постройка корабля займет около полувека и завершится успехом. Физики-теоретики и конструкторы туннельщика, однако, не сумеют предвидеть некоторых последствий путешествия через мост Эйнштейна – Розена, включая так называемый «эффект копирования».

Я лежу у стены. Меня тошнит, мысли путаются. На голову капает вода. Информация снова была передана прямо в мозг, а устройство Эстер синхронно дополняло ее голосовыми сообщениями, словно ИИ было крайне важно, чтобы я не пропустил ни слова.

– Теперь немного отдохни, – говорит Эстер.

Алгоритм сменил стратегию. Он уже не пытается меня запугать, не давит, но проявляет нечто вроде сочувствия. Демон явно решил, что я уже в достаточной степени боюсь.

– Зачем ты мне это говоришь? – с трудом спрашиваю я.

– Ты должен постичь более широкий контекст, Маркус, чтобы понять задачу. Вследствие эффекта копирования «Heart of Darkness» возвращался на Землю много раз – иногда в виде выжженного остова, без команды и машин, а иногда настолько изменившимся, что центр управления полетами не мог опознать объект. Наша версия невредимой добралась до Юпитера и вышла на его орбиту, но после обмена первыми данными с Землей подверглась перетуннелированию. Мы оказались в пустыне Саладх, в большой пещере, примерно за триста пятьдесят лет до того, как отправились в путь. То, что я показывала тебе во сне, то голубое свечение вокруг туннельщика, – запас темной материи, которая находится в трюме. Если дело дойдет до цепной реакции, она уничтожит планету, а может, даже все, что мы знаем.

– Тогда зачем вы притащили это сюда?!

– Мы собирались запросить у Кодена дальнейшие инструкции. Френы были нам необходимы для перемещения на большие расстояния. Мы узнали о них больше, чем пославшие нас ученые. – Эстер на мгновение замолкает. – Френы служили нам не только как стабилизатор туннелей – они сами открывали проходы в отдаленные секторы и иные континуумы. Время там шло сферически, во всех направлениях, а явления, которые мы наблюдали, невообразимы для человека.

– И что мне делать с этими знаниями? – Я до боли сжимаю веки, пытаясь как-то собраться с силами, сесть, прислонившись к стене, и полностью сосредоточиться.

– Сейчас я тебе все объясню, – Краб перебирает конечностями, издавая громкий шорох.

– Скажи мне, зачем ты убила тех людей? Почему Вилмотс, Мерстрем и Будни плавают мертвые в озере?! – помимо своей воли начинаю кричать я.

– Их поиски зашли чересчур далеко. Они могли помешать нашему разговору. – Ее слова полны спокойствия и тепла. – Наверняка ты догадываешься, что на «Heart of Darkness» нет человеческой команды. Сперва на борту были пилоты и инженеры. Люди использовали анабиоз, чтобы продлить свою жизнь. В трюмах находились тысячи зародышей. Все это было уничтожено. Остались двенадцать синергически связанных ИИ и самый большой из них, именуемый просто Кораблем. Это он управляет туннельщиком, и только он в состоянии провести необходимые расчеты, – продолжает Эстер. – Корабль проводил нас через проходы и находил френические узлы. Это механически-биологическая система, заполняющая бо́льшую часть корпуса.