Клиффорд Саймак - Ветер чужого мира [сборник litres]

Он посмотрел на поле, на покинутый танк, на сверкающую лестницу дорог.

– Я надеюсь, – продолжал он, – что они не будут делать того, что творили некоторые миссионеры. Я надеюсь, что не будут унижать наше достоинство, насильно обряжая в чужеземное платье. Надеюсь, излечив от стригущего лишая, они не обрекут нас на чувство расовой неполноценности. Надеюсь, они не станут рубить кокосовые пальмы, чтобы…

«Но они знают нас, – думал он. – Они знают о нас все, что можно знать. Они изучали нас… Долго ли они нас изучали? Сидя где-нибудь в аптеке, маскируясь под автомат, продающий сигареты, наблюдая за нами из-за стойки под видом кассового аппарата…

Кроме того, они писали письма, письма главам почти всех государств мира. После расшифровки писем, вероятно, станет ясно, чего они хотят. А может быть, они чего-то требуют. А может, в письмах всего лишь содержатся просьбы разрешить строить миссии или церкви, больницы или школы.

Они знают нас. Знают, например, что мы обожаем все бесплатное, и поэтому раздавали нам подарки – что-то вроде призов, которые вручаются радио- и телекомпаниями или торговыми палатами за лучшие ответы в соревнованиях на сообразительность, с той лишь разницей, что здесь соперников нет и выигрывает каждый».

Почти до самого вечера Питер и Мэри наблюдали за дорогой, и все это время по ней ковыляли небольшие группы солдат. Но вот прошло уже более часа, а на дороге никто не появлялся.

Мэри с Питером отправились в путь перед самыми сумерками, они пересекли поле и сквозь невидимую стену вышли на дорогу. И зашагали на запад, к громаде здания, багровеющей на фоне красноватого заката.

Они шли сквозь ночь; теперь не надо было кружить и прятаться, как в первую ночь, потому что на пустынной дороге им попался навстречу лишь один солдат.

К тому времени они прошли довольно большое расстояние, и громада здания уже отхватила полнеба – оно тускло светилось в сиянии звезд.

Солдат сидел посередине дороги, ботинки он аккуратно поставил рядом.

– Совсем обезножел, – затевая разговор, сказал солдат.

Питер и Мэри охотно уселись рядом. Питер достал бутылку с водой, хлеб, сыр и колбасу и разложил все на дороге, постелив, как на пикнике, вместо скатерти бумагу.

Некоторое время они ели молча. Наконец солдат сказал:

– Да, всему конец.

Питер и Мэри ни о чем не спрашивали, а, жуя хлеб с сыром, терпеливо ждали.

– Конец службе, – сказал солдат. – Конец войне.

Он махнул рукой в сторону загонов, образованных дорогами. В одном стояли три самоходных орудия, в другом лежала груда боеприпасов, в третьем – военные грузовики.

– Как же тут воевать, – спросил солдат, – если все войска рассованы, как пешки, по клеткам? Танк, который вертится на пятачке в десять акров, не годится ни к черту. А что толку от орудия, стреляющего всего на полмили?

– Вы думаете, так повсюду? – спросила Мэри.

– Во всяком случае, здесь. Почему бы им не сделать то же самое и в других местах? Они остановили нас. Они не дали нам ступить ни шагу и не пролили ни единой капли крови. У нас нет потерь.

Набив рот хлебом и сыром, он потянулся за бутылкой.

– Я вернусь, – сказал он. – Заберу свою девушку, и мы оба придем сюда. Может быть, тем, кто в здании, нужна какая-нибудь помощь, и я хочу помочь им, чем смогу. А если они не нуждаются в помощи, что ж, тогда я постараюсь найти способ сообщить им, что благодарен за их прибытие.

– Им? Ты видел их?

Солдат посмотрел на Питера в упор:

– Нет, я никого не видел.

– Тогда почему сперва ты идешь за своей девушкой и лишь потом собираешься вернуться? Кто тебя надоумил? Почему бы тебе не пойти туда с нами сейчас?

– Это было бы нехорошо, – запротестовал солдат. – Мне почему-то так кажется. Сперва мне надо увидеть ее и рассказать, что у меня на душе. Кроме того, у меня есть для нее подарок.

– Она обрадуется, – ласково сказала Мэри. – Ей понравится подарок.

– Конечно, – горделиво улыбнувшись, сказал солдат. – Она давно о таком мечтала.

Солдат полез в карман, достал кожаный футляр и щелчком открыл его. Ожерелье тускло блеснуло при свете звезд.

Мэри протянула руку.

– Можно? – спросила она.

– Конечно, – ответил солдат. – Вы-то знаете, понравится ли оно девушке.

Мэри вынула ожерелье из футляра – ручеек звездного огня заструился по ее руке.

– Бриллианты? – спросил Питер.

– Не знаю, – ответил солдат. – Наверное. С виду вещь дорогая. В середине какой-то большой зеленый камень, он не очень сверкает, но зато…

– Питер, – перебила его Мэри, – у вас есть спички?

Солдат сунул руку в карман:

– У меня есть зажигалка, мисс. Мне дали зажигалку. Блеск!

Он щелкнул, вспыхнуло пламя. Мэри поднесла камень к свету.

– Символ, – сказала она. – Как на моем флаконе.

– Это вы про гравировку? – спросил солдат, показывая пальцем. – И на зажигалке такая же.

– Где ты это взял? – спросил Питер.

– Ящик дал. Только этот ящик не простой. Я протянул к нему руку, а он выплюнул зажигалку, тогда я подумал о Луизе и о зажигалке, которую она мне подарила. Я ее потерял. Жалко было. И вот те на – такая же, только знаки сбоку… Только, значит, я подумал о Луизе, как ящик как-то смешно фыркнул и выкинул футляр с ожерельем.

Солдат наклонился. Зажигалка осветила его молодое лицо, оно сияло торжеством.

– Знаете, что мне кажется? – сказал он. – Мне кажется, что этот ящик – один из них. Говорят разное, но нельзя верить всему, что услышишь.

Он перевел взгляд с Мэри на Питера.

– Вам, наверное, смешно? – робко спросил он.

Питер покачал головой:

– Вот уж чего нет, того нет, солдат.

Мэри отдала ожерелье и зажигалку. Солдат положил их в карман и стал надевать ботинки.

– Надо идти. Спасибо за угощение.

– Мы увидимся, – сказал Питер.

– Надеюсь.

– Обязательно увидимся, – убежденно сказала Мэри.

Мэри и Питер смотрели ему вслед. Он заковылял в одну сторону, а они пошли в другую.

– Символ – это их метка, – сказала Мэри. – Те, кому дали вещь с символом, должны вернуться. Это как паспорт, как печать, удостоверяющая, что ты им понравился!

– Или, – добавил Питер, – клеймо, обеспечивающее право собственности.

Они ищут определенных людей. Им не нужен тот, кто боится их. Им нужны люди, которые верят им.

– А для чего мы им нужны? – с тревогой спросил Питер. – Вот что меня беспокоит. Какая им польза от нас? Солдат хочет помочь им, но они в нашей помощи не нуждаются.

– Мы никого из них не видели, – сказала Мэри. – Разве что ящик один из них.

«И сигаретные автоматы, – подумал Питер. – Сигаретные автоматы и еще бог знает что».

– И все же, – продолжала Мэри, – они нас знают. Они наблюдали за нами, изучали. Они знают о нас всю подноготную. Они могут проникнуть в сознание каждого, узнать, о чем он мечтает, и сделать ему подарок. Джонни они подарили удилище с катушкой, вам – нефрит. И удилище было человеческим удилищем, а нефрит – земным нефритом. Они даже знают девушку солдата. Они знали, что ей хочется иметь блестящее ожерелье, знали: такой человек, как она, придет к ним и…