Эрве Ле Теллье - Аномалия [litres]

Понедельник, 28 июня 2021 года, 21.55.

Елисейский дворец, Париж

– Все готово, Эмманюэль. Пять минут. У нас информационные телеканалы, Facebook Live и стрим в YouTube. С минутной задержкой на случай непредвиденных проблем.

Президент улыбается начальнице пресс-службы:

– А что Вашингтон? Нельзя допустить, чтобы все лавры достались этому типу.

– Он отстает от нас, все еще репетирует свою речь.

– А, так он репетирует свои речи? Мне всегда кажется, что он лепит от балды. А Путин? Си Цзиньпин?

– Не знаю.

– Господин президент? – слышится мужской голос.

Глава государства поворачивается к замдиректора контрразведки, лысому человечку, который растерянно смотрит на экран своего мобильника.

– Это Мелуа звонил? Когда он вернется из Штатов?

– Нет, не он, господин президент. Самолет министра только что вылетел с базы Макгуайр. Но поступила кое-какая информация.

– Короче, Грималь.

– Десять дней назад наземные технические службы “Эйрбас” заметили кое-что странное. Во время ремонта аэробуса “Чайна Эйрлайнз” в Дубае механики увидели фрагмент крыла с тем же регистрационным номером, что и на крыле китайского самолета, выполняющего внутренние рейсы Пекин – Шэньчжэнь. А это абсолютно невозможно. Авиаконструкторы поначалу заподозрили, что это пиратская копия. Но в апреле на линии Пекин – Шэньчжэнь наши спутники засекли аномалию в воздушных перелетах: неизвестный самолет был перенаправлен на военную базу в Хойяне. По данным разведки, китайцы тоже получили свой, как бы это сказать… дубликат самолета… Они его разобрали на части и утилизировали детали.

– А как же пассажиры? Экипаж?

– Больше нам ничего не известно.

– Разве американцы не предупредили нас?

– Судя по всему, они вообще не в курсе дела.

Они замолкают, когда подходит начальница прессслужбы:

– Эмманюэль, двадцать секунд.

Президент садится, гримерша затушевывает светлое пятнышко у него на лбу.

– Десять…

Она заканчивает обратный отсчет про себя.

Президент смотрит в камеру, запускается бегущая строка.

– Французы, француженки, мои дорогие соотечественники. Я обращаюсь к вам в такой поздний час, как это делает сейчас одновременно со мной американский президент в Вашингтоне, немецкий канцлер в Берлине, президент России в Москве и многие главы государств по всему миру. В четверг произошло из ряда вон выходящее событие. Слухи, просочившиеся в прессу и социальные сети, отчасти достоверны. А вот факты: в прошлый четверг у Восточного побережья Соединенных Штатов в небе внезапно появился самолет…

Французский президент говорит как по писаному и наконец – большая редкость – через пять минут дает слово своему научному советнику. Чтобы не усугублять и без того сложную ситуацию, математик подкорректировал свой эксцентричный прикид сумасшедшего ученого, сменив пурпурно-красный галстук лавальер на тонкий шелковый шарф песочного цвета, правда не сняв при этом с отворота пиджака серебряного паука. Он излагает гипотезы, на экране для большей ясности возникает анимация, и под конец предлагает слушателям зайти на сайт Елисейского дворца для получения подробных разъяснений в онлайн-чатах.

Дома у Блейка, как, вероятно, и во всей Франции, воцаряется звенящая тишина.

– С ума сойти! – выдыхает Флора. – Обалдеть.

Джо молчит, но Флора и не ждет комментариев. Президент благодарит советника и берет слово:

– Дорогие сограждане, в августе 1945 года, после взрыва бомбы в Хиросиме, когда мир был внезапно переброшен в ядерный век и познал страх перед уничтожением, Альбер Камю написал: “Теперь у нас появилась новая тревога, которая имеет все шансы остаться при нас до конца. Человечеству, несомненно, дан последний шанс. И в общем-то, это может быть поводом для специального выпуска. А должно стать скорее предметом размышлений и долгого молчания”. Этот прекрасный текст должен послужить нам источником вдохновения. Вот почему, французы и француженки, как и во время пережитой нами драмы, этой бесконечной борьбы с пандемией, ближайшие дни и недели мы должны посвятить размышлениям и обрести мир в душе. Ученые захотят все объяснить, они захотят понять, они захотят истолковать, такова их задача, но только каждый из нас, сам по себе, сам в себе найдет ответы.

Я благодарю вас. Да здравствует Республика, да здравствует Франция!

– С ума сойти, – повторяет Флора. – Представь, Джо, вдруг ты бы тоже раздвоился?

Понедельник, 28 июня 2021 года.

Ангар В, база ВВС Макгуайр

– Мистер Ванье? – Джейми Пудловски снова обращается к архитектору, который стоит перед зеркальным окном зала управления. У них за спиной тянутся в ряд десятки павильонов в форме кубов из стали и тонированного стекла, с простыми застекленными дверьми. В нескольких метрах под ними снуют обитатели ангара, и вот там царят шум и суета.

– Мистер Ванье, вы понимаете, что происходит?

– Да, насколько это возможно.

– Вам показали видео с камер обоих самолетов? Момент расхождения? Короткий мультик, снятый АНБ, в котором представлены все гипотезы? Вам объяснили присутствие второго Ванье в этом ангаре? Вместе с двумястами сорока двумя “двойниками”.

Вместо ответа Андре Ванье хватается руками за перила и смотрит на толпу. Он воображал, что сразу же найдет “себя” среди множества людей, но ему никак не удается вычленить собственный силуэт. Он даже боится, что увидел себя, но не узнал.

– Следуйте за мной. – Джейми Пудловски уводит его в один из павильонов, очень скромно обставленный, там нет ничего, кроме овального стола, четырех стульев, камеры и экрана на стене. Благодаря прозрачным панелям и стенам цвета бордо и охры это помещение, а на самом деле просторная камера, не выглядит по-тюремному. Они садятся, она одновременно что-то не спеша просматривает на своем планшете.

– Я вот читаю, что ваша архитектурная фирма, “Ванье & Эдельман”, подала заявку на строительство новой штаб-квартиры ФБР в Вашингтоне. К сожалению, проект не осуществился из-за недостатка финансирования. – Да, мы действительно приняли участие в конкурсе. Все-то вы знаете.

– К сожалению, нет. Например, мы не знали, что вы знакомы с директором французской контрразведки. С таким приятелем вы бы никогда не выиграли конкурс на штаб-квартиру… Франция – наш союзник, но мы дуем на воду.

– Главное – участие, – вздыхает Ванье. – Мы с Мелуа вместе учились в высшей школе, я потом пошел в архитектуру, он – в дипломатию.

Пудловски проводит пальцем по экрану, и на нем возникает общий план зала.

– Мы все снимаем, что, конечно, незаконно, – извиняется она, – но обстоятельства исключительные.