Джин Вульф - Пятая голова Цербера [сборник litres]

V. R. T.: О да.

R. T.: Вы поймите, что им же надо прятаться, аборигенам-то.

Я: Итак, Тренчард, вы на полном серьезе считаете, что аннезийцы существуют и поныне.

R. T.: А почему бы нет, доктор? Там, в Глуши, полным-полно ничейной земли: тысячи гектаров, куда никто не заглядывает. Там много дичи для прокорма, и рыбы там много, как встарь. Аборигены не могут больше наведываться в свои святые места, там, на болотах, это правда… но у них есть и другие святилища.

V. R. T.: Эти мокрушники никогда не были Свободными Людьми гор. Для Свободных Людей эти места не были священными.

R. T.: Может быть. Мы говорим «аборигены», доктор. Но правда такова, что среди них встречались разные люди. Их было много. Вы спрашиваете, куда же они подевались. Ну а разве было бы разумно с их стороны обнаруживать себя? Некогда вся планета Сент-Анн принадлежала им. Представьте себе, что думает фермер: «А если они такие же люди, как и я, несмотря ни на что? Вон Дюпон – уж на что проныра адвокатишко, но умный. А что, если они наймут его? Что, если он станет говорить за них в суде – а тот судья, он не француз, он нас ненавидит… и скажет: этот человек, которого вы называете аборигеном, лишен всего, а ферма Ожье в собственности его семьи. Ожье, не будете ли так любезны показать купчую на эти земли?» Как вы полагаете, что сделает фермер, повстречав аборигена на своей земле, доктор? Он расскажет кому-нибудь о том, что видел? Или просто выстрелит?

Так вот обстоят дела. Аннезийцы, если они дожили до наших дней, скрываются, потому что они в страхе. Причины для страха у них довольно веские. Многие свидетели их появления или те, кто знает, где они могут обитать, неохотно делятся имеющейся информацией или даже все отрицают, стоит мне приступить к опросу.

Что касается этого вот большинства, то мне сразу вспоминается тот человек, что заявил, будто видел нечто, походившее иногда на человека, а иногда на мертвое дерево. По правде говоря, отчеты кишат противоречиями. Даже в тех интервью, которыми я сейчас располагаю, трудно вычленить сходные моменты, иногда почти невозможно поверить, что два субъекта выборки говорят об одном и том же, а отчеты ранних исследователей – те, что вообще сохранились, – демонстрируют еще больший разброс мнений. Наиболее фантастические элементы относятся, вне сомнений, к местной мифологии и только, но остается еще значительное число отчетов о существовании автохтонной расы, столь сходной с человеком, что некоторые видят в них потомков первой, более ранней волны колонизации [90]. Настолько сходной, что этот старикан, Тренчард, успешно дурачит легковерных туристов, изображая из себя аннезийца. Ведь на планете, где мы обнаружили растения, птиц и млекопитающих, очень близких земным формам жизни, существа, весьма близко напоминающие людей, не просто возможны – нет, человекообразный тип может оказаться оптимальным для здешней биосферы.

Офицер снова отложил блокнот на стол и потер уставшие глаза ладонями. Когда он распрямился, от двери его мягко позвал раб:

– Мэтр…

– Да, что там такое?

– Кассилья… Желает ли по-прежнему мэтр… – Офицер взглянул на него, и раба как ветром сдуло. Через несколько секунд он возвратился с девицей, которую втолкнул в комнату. Она была высокого роста, стройная, очень грациозная, с длинной шеей и круглой изящной головкой, носила потертое клетчатое платье мелкой служащей, сшитое из тонкой материи, и офицер знал, что под ним ничего нет. Вид у девушки был усталый.

– Входи, – приказал он. – Садись. Вина выпей, если хочешь.

– Мэтр…

– Да, что еще?

– Уже очень поздно, мэтр. Мне надо встать за час до солдатской побудки, чтобы помочь приготовить завтрак…

Офицер не слушал ее. Он подцепил со стола одну из катушек с пленкой и вставил ее в магнитофон.

– Я сильно занят, – сказал он. – Пока будем друг друга ублажать, можем и это послушать. Погаси лампу, Кассилья.

С: Вы понимаете причину, по которой были доставлены сюда?

З: В эту тюрьму?

С: Вы прекрасно понимаете, что совершили. На этот допрос.

З: Я даже не знаю, какие мне выдвинуты обвинения.

С: Не думайте, что вам удастся заморочить мне голову. Зачем вы явились на Сен-Круа?

З: Я антрополог. Я хотел обсудить находки, сделанные мною на Сент-Анн, с коллегами по профессии.

С: Вы хотите сказать, что на Сент-Анн нет антропологов?

З: Отчего ж нет, есть. Хороших нет.

С: Вы думаете, что вам известно, чего мы хотим, так? Вы думаете, что вы самый умный. Вы полагаете, что политическая ситуация в отношениях с планетой-сестрой такова, что ваше враждебное настроение к ней купит вам свободу. Я правильно определил ход ваших мыслей?

З: Я просидел в вашей тюрьме достаточно долго, чтобы понять, что свободу купить мои показания не смогут.

С: А это так?

З: А что вы пишете?

С: Вас это не касается. Если вы так думаете, почему вы продолжаете отвечать на мои вопросы?

З: С тем же успехом я мог бы спросить, отчего вы продолжаете их задавать, если наперед известно, что меня никогда не выпустят.

С: Вы забыли, что я могу ответить примерно так: «Но у вас могли быть сообщники и пособники!» Сигаретку хотите?

З: Я думал, что мне никогда не представится такая возможность.

С: Я вас не дразню. Вон там мой кисет. Я это предлагаю из лучших побуждений.

З: Спасибо.

С: Свет от моей лампы не раздражает? Я должен остеречь вас, чтобы не вдыхали так глубоко – вы слишком давно не курили.

З: Спасибо. Я осторожно.

С: Вы всегда осторожничаете. Не так ли?

З: Понятия не имею, о чем вы.

С: Я имел в виду ваш научный стиль.

З: Я очень внимательно подхожу к сбору и обработке данных, это так.

С: Но вы допустили промах, изобличающий ваши отношения с правительством Сент-Анн.

З: Нет.

С: Вы прибыли с Сент-Анн лишь около года назад. Вы считаете, что назревает война.

З: Нет.

С: Вы считаете, что их победа освободит вас?

З: Вы принимаете меня за шпиона.

С: В данный момент я принимаю вас только за ученого. Это допустимо?

З: Я привычен строить предположения и допущения.

С: Я прочел ваши бумаги и разобрал буквы, следующие за вашим именем. Я могу называть вас и так:

«Польский граф, рыцарь Великого Креста, Rx. и Q.E.D. [91]; Грандмастер ордена Кровавого Красного Кортика, R.O.G.U.E.»

Что скажете? Вы очень молоды на вид.

З: Считается, что смысла посылать с Земли в такое путешествие старика нет.

С: Я предлагаю вашему юному и гибкому, но не чуждому научного метода работы уму следующую гипотезу политической науки: убийца может стать превосходным шпионом, а шпион в состоянии отыскать много удобных возможностей для совершения убийства. Вы не находите, что мое утверждение трудноопровержимо?