Сара Ведлер - Созерцатель. Вечная молодость

— Что случилось, Линн? Тебе захотелось развести небольшой костёр?

Она откашливается и выдавливает из себя виноватое «нет».

— Хорошо! Ведь от того, что мы привлечём внимание прожектора наверху, пользы нам будет мало. Тебе это ясно?

— Конечно. Я не хотела… подорваться.

Слэйд строго оглядывает её.

— Мне нужно, чтобы я мог на тебя положиться.

Она согласно кивает.

— Конечно. Ты можешь на меня положиться.

— В этом я не уверен.

Он делает несколько шагов в её направлении. Она не в силах отвести взгляд от его лица, тем более теперь, когда он снимает солнечные очки и смотрит ей прямо в глаза. Ей интересно было бы узнать, какой цвет был у его глаз когда-то, до того, как солнечный свет выжег их до мутно-белого. Несмотря на то, что город находится позади, заметно, что и этого слабого освещения для него слишком много. Его веки краснеют, и одна единственная слеза сбегает по щеке.

— Линн, — произносит он. — Почти каждый из вас готов был последовать за мной в эту поездку, но я выбрал тебя.

— Я знаю, — шепчет она.

— Ты храбрая, и я ценю это. Но ты… — Он с ухмылкой оборачивается к месту, на котором она чуть не наступила на мину: — … не блещешь умом.

Кэтролл издаёт смешок — короткий и резкий звук.

— Блещешь умом… — повторяя за ним, скалит зубы Спунк.

— Поэтому ты должна быть сконцентрирована без остатка, причём постоянно. Я не могу рисковать тем, что один из вас разочарует меня.

— Я не разочарую тебя.

— Однако ты только что сделала это.

В течение нескольких секунд царит тишина. Линн опасается того, что он в следующее мгновение вытянет стрелу и просто избавится от неё. Вместо этого, он ещё некоторое время глядит на неё, потом снова надевает свои очки.

— Последний шанс, — говорит он, отворачиваясь. Линн хорошо представляет себе его ухмылку, когда он добавляет:

— «Я не хотела подорваться». И вправду, это стало бы хорошей эпитафией!

Он нагоняет Кэтролл, которая уже тронулась в путь, Спунк тоже опережает Линн. Она в одиночку продвигается по минному полю вслед за другими, тщательно обдумывая теперь каждый шаг, чтобы не допустить ошибки. Метр за метром они продвигаются вперёд, а в это время рельсы надземной железной дороги неподвижно простираются над ними, отчасти скрывая их от наблюдения. Добравшись до центра, они тут же снова разделятся и разойдутся каждый, в одном из четырёх направлений: на север, юг, запад и восток. Где-то там должен находиться ребёнок, спрятанный созерцателями. Другой возможности нет. На этот раз, она будет искать ещё старательнее, чем в Зеленограде. Возможно, она сможет справиться со своим районом побыстрее и помочь в соседнем. Она хочет доказать Слэйду, что она не настолько бесполезна, как он считает. Что она не только храбрая, но и достаточно хитрая для того, чтобы отыскать этого ребёнка.

Но им не удаётся дойти до центра. Внезапно перед ними появляются пять фигур, как из воздуха, как из-под земли. Слишком поздно Линн осознаёт, что они просто прятались за столбами железнодорожного моста. Прежде, чем она успевает понять, что там скрывались ещё некоторые из них, они окружили Линн, Слэйда и двух других.

— Слэйд, — произносит одна из фигур с заметным лондонским акцентом. — Сколько лет, сколько зим!

Слэйд преувеличенно медленно оборачивается вокруг.

— Восемь, десять, двенадцать… ты привёл четырнадцать своих людей против нас четверых? Ты, должно быть, в последние годы слышал обо мне только лучшее!

Говоривший до этого противник подступает ближе, и Линн удаётся почуять его запах. С облегчением она понимает, что он — один из них. Купид. Но затем ей становится ясно, что это не обязательно должно значит что-то хорошее.

— Ты считаешь, это справедливо? — спрашивает он театральным голосом. — Сначала прогоняешь нас в Москву, а затем вторгаешься на нашу территорию?

— Я что-то не припоминаю, чтобы прогонял вас, — невозмутимо выдаёт Слэйд.

Противник смеётся.

— Нет, ты прав. Ты не отсылал нас и не просил уйти. Ты лишь делил всю добычу на себя и узкий круг своих фаворитов, давал тем, кого ценишь, да парочке глупых, но полезных солдат. А нас, остальных, ты бы обрёк на голодную смерть, держа нас на коротком поводке.

Слэйд тихо вздыхает и приближается к своему оппоненту.

— Ты оскорблён. Хорошо, ладно, это я понял. После всех этих лет ты всё ещё обижен. Но правда, действительно необходимо копаться вновь в старых историях? Не будет ли проще для всех нас, если ты просто пропустишь нас?

Противник издаёт звук, почти с отвращением.

— Всё то же старое трепло! — Вдруг он выбрасывает вперёд руку и хватает Слэйда за ворот. — Сейчас я скажу тебе, что я думаю о положении дел. Я считаю, вы бы не предприняли столь долгое путешествие из Лондона сюда, если бы речь не шла о чём-то действительно стоящем. И что бы это ни было — я хочу, чтобы ты поделился этим со мной!

Незаметно Линн подходит на несколько шагов ближе. Лицо купида даже больше, чем её или других, покрыто тонкими шрамами. Очевидно, дети-целители встречаются в Москве ещё реже, чем ей вчера показалось в Зеленограде.

— Снег доставляет нам много хлопот, — объясняет купид, видимо, заметив её взгляд. — Он отражает свет. Это невозможно вынести. Всю зиму напролёт никогда не бывает по-настоящему темно, а когда он, наконец, тает, нам требуется целая орда детей для регенерации.

— Никому не интересно, — тихо говорит Слэйд, и его противник-купид притягивает его ближе к себе с яростным звуком.

— Это моё первое, последнее и единственное предложение, — рычит он. — Выкладывайте нам всё, и я пропущу вас в центр. Что скажешь?

— Дайка подумать… — Слэйд высвобождает свой воротник из рук оппонента, отворачивается и поправляет одежду. Затем он делает пару шагов, и его лицо принимает задумчивое выражение. — Я полагаю, что скажу… м-да, было бы весьма разумно просто сказать «да». — Он поворачивается к противнику и с улыбкой протягивает ему руку.

Купид со шрамами на лице колеблется, но отвечает на рукопожатие Слэйда, и в этот момент лицо Слэйда вновь становится серьёзным.

— И всё же я говорю «нет»! — бросает он и свободной рукой вытаскивает стрелу из своего колчана.

Для остальных это служит сигналом к нападению. Линн накладывает стрелу и натягивает свой лук, копьё Кэтролл рассекает воздух. Противники лишь на секунду теряются от неожиданности, но затем также достают своё оружие и набрасываются на лондонских купидов. Линн пытается, как и раньше, сосредоточиться на минах, двигается равно столько, сколько этого требуют обстоятельства, и концентрируется на том, чтобы всё-таки не развести огонь.