Сара Ведлер - Созерцатель. Вечная молодость

— Туда! — Сай указывает направление, и мы следуем за ним по лесу, исчезая за толстыми стволами деревьев. Мали прикрывает нас, её глаза лихорадочно блуждают, она так же — если не более — бдительна, как и мы. Мы крадёмся вперёд, стараясь не производить звуков, которые могут выдать нас. Сай уводит нас от поляны, и мне остаётся лишь надеяться на то, что он обнаружил во время своей вчерашней ночной разведки подходящее укрытие, может быть, берлогу или хотя бы нору где-нибудь под землёй.

— Ну, что я вам говорил! — выкрикивает один из голосов совсем неподалёку от нас. — Вот тут был костёр, а вот кости! Здесь они преспокойненько устроили привал.

Сай оглядывается через плечо. Его глаза полны гнева, и у меня такое чувство, что он с удовольствием вернулся бы обратно и разобрался со шпиками.

— Выбрось это из головы, — шепчу я и подталкиваю его вперёд. Голоса наших преследователей постепенно затихают, и я уже собираюсь облегчённо вздохнуть, как вдруг Пейшенс, идущая рядом со мной, подворачивает ногу и испуганно вскрикивает. Затем она зажимает себе рот рукой, и её глаза расширяются от ужаса, Сай резко и гневно оборачивается к ней, лес на мгновение погружается в немую тишину.

— Сюда! — ревет в следующий момент один из шпиков, мужчины пускаются в погоню, и это звучит так, как если бы они рубили деревья позади нас.

Мы тоже пускаемся бежать, не обращая внимания на царапины, когда терновник впивается в наши тела и одежду. По прошествии немногих часов я превратилась из охотника в жертву, и прекрасно понимаю, как мог бы чувствовать себя сегодня ночью купид, если бы он был в состоянии ощущать что-то ещё, кроме жадности и злобы.

— Я вижу их, — орёт один из наших преследователей, а затем, всего лишь в сантиметре от меня, проносится со свистом крючок, пущенный из шокера, и впивается в ствол дерева.

— Быстрей! — кричу я, таща Пейшенс за собой, но она всегда была не слишком уж спортивной, и получается, что именно наша подопечная — та, кто на данный момент затрудняет нашу работу.

Сай вновь оглядывается через плечо на меня, а затем всматривается в кроны деревьев над головой.

— Бегите дальше.

— Что ты хочешь сделать?

— Я позабочусь о них. Бегите в этом направлении, пока не увидите стену. Перелезьте через неё и окажетесь в промышленном районе. Всё время принюхивайтесь: плохой воздух укажет вам путь, — с этими словами он взбирается вверх по стволу одного из деревьев и исчезает среди ветвей.

Больше не оглядываясь, я продолжаю тянуть Пейшенс за собой. И как раз вовремя, потому что уже в следующее мгновение у меня из-за спины доносятся хриплое дыхание наших преследователей, затем — удивлённый возглас, вызванный нападением Сая.

В этот момент во мне поселяется уверенность, что я никогда больше его не увижу, и возникает такое ощущение, как будто что-то, что находится глубоко у меня в груди, падает в бездну. Потом я гоню от себя мысли о Сае и без остатка концентрируюсь на том, чтобы вывести Пейшенс из этого леса целой и невредимой. Плохой воздух укажет нам путь.

Дым и пары промышленности собираются между стен, как в раковине. Пейшенс по моему приказу сняла свою тонкую куртку и закуталась в неё для защиты рта и носа. Рука в руке, мы пробираемся через ряды рабочих, и вновь и вновь к нам поворачиваются головы, нас встречают настороженные взгляды, показывающие, что нам здесь не место. Что мы бросаемся в глаза. Я не могу осуждать рабочих за их подозрительность. Я сама, скорее всего, прошла бы мимо без проблем, как одна из них, так как всё ещё вся в грязи, а мои благородные одежды изрядно пострадали при беге через лес. Но Пейшенс, напротив, несмотря на трудности последних дней, всё ещё слишком безупречна для этого места.

— Прикрой волосы, — шепчу я ей, и она натягивает куртку поверх белокурой роскоши. После стольких лет она научилась не задумываясь, выполнять мои указания. Я киваю ей, а затем осматриваюсь. По крайней мере, кажется, нас никто не преследует. Сай проделал всю работу, но я даже не хочу представлять, что с ним сейчас происходит. Возможно, они поймали его и ведут прямо в город, чтобы там без церемоний расправиться с ним на глазах промышленников. Или же…

Снова мою грудь заполняет это недоброе ощущение, но я его игнорирую. Если он принёс себя в жертву, значит, таково было его решение. Оно меня не касается, и мне нет до него дела.

Несколько рабочих тащат рыбацкие сети в сторону гавани или, по меньшей мере, туда, где она, по моим предположениям, должна находиться. Недолго думая, я решаю следовать за ними, что оказывается совсем непросто. В противоположность промышленному району Лондона, с его четким разделением на части и просторностью, лиссабонская промышленная область — настоящий лабиринт, состоящий из узких, тёмных переулков. Здесь шумно и тесно, и воздух наполнен чем-то едким.

— Мы оторвались от них? — спрашивает Пейшенс сквозь слой ткани, закрывающий её лицо.

— Я надеюсь на это.

— Что случилось? — она изучающе глядит на меня.

Её глаза полны заботы, и мгновенно я чувствую себя виноватой. Пейшенс никогда не должна беспокоиться о своих защитниках.

— Абсолютно ничего. Всё в порядке. Давай просто постараемся вновь попасть домой. — Я ускоряю шаг, и Пейшенс, которую я всё ещё держу за руку, торопится, чтобы поспеть за мной.

— Он вернётся, — произносит она совершенно неожиданно. Как обычно, она без труда видит меня насквозь.

Я улыбаюсь ей, пытаясь казаться оптимистичной.

— Определённо. А если нет, то он не зря отдал свою жизнь. — На мгновение между нами повисает молчание, и вот уже чувствуется что-то, чего раньше не было, ощутимый барьер, который нас разделяет. Моя подзащитная и единственная подруга — промышленник, а я — нет. Я чувствую, что мы обе недолго думаем об этом положении и что обеим неприятна эта мысль. Эта разница никогда не имела значения, и так и должно продолжаться дальше. Это сумасшедшее путешествие просто всё перевернуло с ног на голову. Пришло время покончить с ним. Я осматриваюсь. Слева и справа от нас теперь возвышаются павильоны со стеклянными стенами, за ними я обнаруживаю раковины, вокруг которых кипит работа. Механические руки скользят над водой и роняют хлопья корма, люди в спецодежде и защитных масках возятся с термометрами и хитроумно выглядящими приборами.

— Рыбоводный завод.

Пейшенс заглядывает сквозь стекло.

— Разве это не печально? Эти бедные животные за всю свою жизнь ни разу не увидят моря.

— Пойдём. — Я не хочу объяснять ей, что и последним, сохранившимся морским обитателям ненамного лучше. Потому что они либо умирают от голода, либо их с помощью приманки завлекают к побережьям, где вылавливают из воды, едва их величина приблизится к величине рыбы, употребляемой в пищу.