Ким Робинсон - Министерство будущего [litres]

Поэтому мы встречались с властями округов, членами городских советов, церковными приходами, законодательными собраниями штатов, участниками ярмарок и торговых выставок, школьными коллективами, проводили встречи из разряда, на которые люди не собирались приходить, а явившись, тут же жалели, что пришли, подводили базу, демонстрировали фотографии и выкладки, искали путь к сердцу. Пророчили, если требовалось, возвращение шерстистых мамонтов и саблезубых тигров, хотя, по правде говоря, для убеждения людей на севере Среднего Запада много не требовалось. Роль очаровательной мегафауны для них мог сыграть и «шоколадный» лабрадор.

Все шло довольно хорошо, пока мы не напоролись на препятствие. Группа вооруженных неформалов с шилом в заднице заявила: несмотря на то что мы получили разрешение перейти границу Монтаны с Северной Дакотой и привести с собой стадо буйволов как передовой отряд разномастной армии живности, включающей в себя – о боже! – пум, пантер и медведей, они нас не пропустят. Отстаивать свою позицию и убить нарушителя, вторгающегося в их владения, будь то человек или зверь, – святое право каждого американца. Некоторые владельцы участков у границы между штатами были готовы предоставить группе свои владения как место сбора и устройства заслонов на нашем пути. Они созвали банду, явившуюся вооруженной до зубов на массивных пикапах. Событие немедленно оказалось в центре внимания прессы.

Что ж, не так уж плохо. Медийные события могут приносить пользу. Главное – правильно ими распорядиться. Что, разумеется, подразумевает: не нарываться на пули.

Мы могли бы отправить вперед стадо в десять тысяч буйволов, и оно бы затоптало «патриотов» на фиг, как в том кино про индейцев. Зрелищно, но непрактично. Такое кино не завоюет сердца и умы. Мы могли бы также пойти впереди стада, прихватив семьи, выставив вперед детей с ручными уточками и енотами, утопить противника в море любви, доброты и няшности. Сомнительно и опасно. Красивая картинка, но в целом неумная мысль.

Мы остановились на ковбоях, усмиряющих стадо диких мустангов. К ним добавили овец и пастушьих собак, как бы примиряя былое противостояние между двумя способами порчи земных угодий в западных штатах. Все лошади, овцы и козы были дикими. Овчарки, конечно, были домашними, собак назначили играть роль собак. Не только потому, что они умеют загонять отару – в этом деле они, конечно, мастера, – но и потому, что на Среднем Западе собаки служат неким эмоциональным громоотводом, соединительным звеном между человеком и животным миром.

А за передовым отрядом ковбоев и овчарок – весь остальной парад. Буйволы, лоси, медведи – в город приехал цирк былых времен. Жаль, что у нас не нашлось парочки шерстистых мамонтов. Волков и пум протащили тихой сапой, они так и так не любят компанию людей, пусть украдкой придут ночью, как у них принято. Появление пумы вообще редкое событие, они редко показываются и выходят исключительно по ночам. За всю жизнь с пумой на воле я столкнулся всего один раз и чуть не наложил в штаны. Думал, пришел мой конец.

Намеченный день наступил, мы позвали прессу, гости съехались со всего мира. С нами желало пройти маршем столько народу, что число людей превысило численность животных. Звери, естественно, пугались. Но мы все равно решили не откладывать, начали сразу же после рассвета, перейдя границу штата на участке шириной десять миль – что твоя психическая атака на фронте Первой мировой войны. Затея в самом деле выглядела несколько сумасшедшей.

Горе-охотники были застигнуты врасплох. Некоторые все-таки не сдали позиции и застрелили несколько животных. В основном, как потом оказалось, оленей – мы отправили этих бедолаг в первой волне, на разведку. Олени – это недотепы американской фауны, прекрасные, беззащитные, плодовитые и глупые существа. Их главный враг – автомобили. Олени не чуют опасность, будь то автомобиль или еще что, а может, и чуют, но, избежав смерти и дожив до зрелого возраста, не умеют передать приобретенный опыт своим детенышам. Важно всегда помнить, что олени, несмотря на то, что они расплодились как крысы и считаются сорняками животного мира, остаются прекрасными дикими животными, выживающими в опасном мире без чужой помощи. Я всегда здороваюсь и, встречая их на воле, пытаюсь вызвать в душе такое же ощущение восторга как, скажем, при встрече с росомахой. Это нелегко, но такую привычку можно выработать. Любите оленей! Только не забудьте окружить свой огород забором покрепче.

Итак, день прошел успешно, как мы и ожидали. Были убиты несколько оленей, охотникам-убийцам пришлось постыдно ретироваться и сделать вид, что они тут ни при чем. Мы даже засняли поспешное отступление колонны пикапов и засидку охотника на уток, растоптанную стадом буйволов, даже не заметившим, что им что-то попалось под ноги. Ковбои вязали узлы восьмеркой, гарцевали, стоя в седле, вращали лассо: овчарки, покусывая овец за ляжки, загоняли их в ворота. Картинки и репортажи разошлись по всей планете. Один порыв бури, но после него природные коридоры больше никого не пугали. Великая книга Э. О. Уилсона взлетела на первые строки в списках научно-популярных бестселлеров, а мы заручились в работе пониманием и поддержкой публики.

Даешь «Половину Земли»!

Современная денежная теория (СДТ) – это в некотором роде привязка кейнсианской экономики к климатическому кризису. В ее основании лежит аксиома: экономика должна служить людям, а не люди – экономике. Из этого вытекает, что целью государственной политики, формулирующей и принуждающей выполнять экономические законы, должна быть полная занятость. Гарантированность работы (ГР) – центральный момент в представлениях СДТ о качественном управлении. Любой, желающий работать, должен получить работу от государства, «работодателя последней надежды»; всем общественным работникам должна выплачиваться заработная плата, покрывающая жизненно важные расходы; во избежание оттока рабочей силы частный сектор был бы вынужден поднять нижний предел своих зарплат до такого же уровня.

СДТ повторяет довод Кейнса, что правительства не воспринимают долги так, как их воспринимают физические лица, ведь государства сами эмитируют свою валюту и способны напечатать больше денег, не вызывая инфляцию; качественное смягчение (КС) после краха 2008 года, несмотря на мощный рост денежной массы, показало, что цены не пошатнулись. Поэтому СДТ рекомендует активно стимулировать освоение средств в форме углеродного качественного смягчения (УКС) с одновременной гарантией рабочих мест. И то, и другое должно служить декарбонизации человеческой цивилизации и поддержанию устойчивого баланса биосферы, единственной системы жизнеобеспечения человечества.