Дэвид Вонг - Что за чушь я сейчас прочитал? [litres]

Надо мной стоял, сжимая мою рубашку, Тед Нолл. Он поднял меня, и я почувствовал, будто выныриваю на поверхность пруда.

– Какого дьявола ты здесь творишь? – спросил Тед, с каждым словом тряся меня за плечи.

– Хочу с этим покончить! Убить эту… обрушить гнездо.

– Там внизу дети, долбоклюй! Уже вызвали водолазов, сейчас нырять будут!

Я попытался что-то сочинить. Задумался на миг, не рассказать ли правду. За плечом Теда я увидел Эми – она стояла под дождем на тропинке и обнимала себя за плечи. Я попытался сообразить, как подать ей сигнал, но мне в голову лезла лишь идея завопить: «СКАЖИ ДЖОНУ, ЧТО НАМ НУЖЕН ОТВЛЕКАЮЩИЙ МАНЕВР», – а это, как я подозревал, сведет на нет цель отвлекающего маневра.

– Говорите, можете распознать ложь? Ну, взгляните мне в лицо повнимательней – нет там никаких детей.

– Что? С чего мальчишке врать?

– Это уловка. Ловушка. Оттуда вылезет такое – никто не выживет, Тед. Мы должны закрыть проход, закрыть немедленно .

Тед позволил мне подняться. Потом подобрал рюкзак с бомбой и перекинул его через плечо.

– Что бы ты ни говорил, вид у тебя всегда как у лжеца. Может быть, ты и прав, но в таком случае это будет впервые с тех пор, как я с тобой познакомился. Дайверы знают о рисках, я им объяснил, что к чему. Если из воды полезет что-то враждебное, мы будем готовы. Но ты и твои приятели останетесь там, на вершине холма. Увижу тебя прежде, чем вытащат всех детей до последнего, – и мой ботинок останется торчать у тебя из зада. Уяснил?

Я почти почувствовал, как Мультизадка ухмыляется мне из какого-то холодного уголка Вселенной.

Тед повернулся, наклонился вперед и «вброд» вышел из невидимого пруда.

– Там еще девять детей. Как только освободят последнего из них, мы всё взорвем. Но не раньше.

А тогда , – подумал я, – будет уже слишком поздно .

После поражения я поднялся к Эми, на вершину тропы. Вдвоем мы молча обошли ближайшую к церкви хибару и остановились за ней. Там сидел на мотоцикле «Харлей-Дэвидсон» Джон – байк он стащил с церковной парковки. К его туловищу эластичными шнурами были привязаны шесть силиконовых жоп. Он держал в руках Буддову булаву с шестью розовыми дилдо.

– Отбой, отвлекающий маневр нам не нужен. Тед меня спалил, – сказал ему я.

Джон, кажется, приуныл.

Снизу послышались слабые крики радости. Мы снова вышли к месту, с которого было видно пруд, – из дрожащей розовой щели как раз вылезал аквалангист с извивающейся личинкой в руках. Теперь, учитывая Мэгги, судьбу которой мы еще не знали, их было три.

Кстати, о ней – я еще раз попробовал дозвониться Маркони и почувствовал, как все внутри сжалось, когда он и правда поднял трубку.

– Дэвид? – произнес он.

– Господи, ну наконец-то. Скажите мне, что вы уладили вопрос с Мэгги.

– Пока нет. Возникли осложнения.

– Вашу мать, Маркони.

– Ваша подруга Забава повела себя необычно.

– Ой-ей.

– Да. Поскольку ранее мы знакомы не были, я, беря во внимание положение дел, предложил ей пройти ту же проверку нашими бравыми волонтерами, какую проходили вы.

О. Ну да, неплохая идея.

– Ответом мне стал пистолет, который она приставила к моей голове, – продолжал Маркони. – И продолжает держать его в данный момент. – Судя по голосу, такой поворот событий не слишком его удивил. – Вы никогда не говорили мне, откуда знаете эту леди…

– Дайте угадаю. Она против того, чтобы вы покончили с Мэгги.

– Предположение верное. Вообще-то мы сейчас куда-то едем. Я не уверен, куда именно, а Забава не спешит мне сообщать.

– Держу пари, что сюда – и что она собирается помешать нам убить тварь в шахте.

Я услышал, как Забава говорит: «Повесьте трубку», – и звонок прервался.

Я зажмурился, откинул со лба мокрые волосы и сказал:

– Ну, свою часть плана Маркони просрал. Что дальше?

– Есть и хорошая новость, мы же знаем, где сейчас все дети, правильно? Хотя бы так. Они все еще как бы у нас на мушке, – сказала Эми.

– Ага, сможем посмотреть, как они вылупляются прямо у нас на глазах.

– Ну, вот что я скажу, – произнес Джон, – я очень разочарован тем, на что мы потратили выходные под Соусом.

Я покачал головой и глубоко вздохнул. Обернулся на церковь и впервые заметил, что на двери рукой Джона нацарапано: ЭТО ПИЗДАПРУД.

Спасательная операция закончилась быстро. Два аквалангиста поочередно ныряли в расщелину, ведущую внутрь старой шахты. Теперь из пруда – который, по утверждению Дэвида, был пульсирующими родовыми путями Мультизадки, – вытаскивали последнего, десятого ребенка. Дождь стих, превратившись в мелкую морось, которую в эти дни и за дождь-то уже не считали. Эми подумала, что так она скоро проснется вся в плесени.

Детей посадили в преображенный школьный автобус «Христова восстания», который стоял на вершине холма. На белых боках краснели библейские лозунги (ГДЕ ДУХ ГОСПОДЕНЬ, ТАМ СВОБОДА) и был по крайней мере один рисунок, на котором мотоцикл давил мультяшного полицейского. Эми смотрела, как копы говорят с уцелевшими лидерами клана: они явно пытались убедить байкеров отдать детей, чтобы те дали показания и прошли медицинское обследование. Она толком не слышала слов, но чувствовала, что байкеры не согласятся. Нет, с них было довольно. И довольно N, предположила Эми. Они просто хотели отправиться в путь и почувствовать на своих грубых щеках ветер свободы Господа, пока не найдут место получше.

Если изменюсь я… иди. Просто уходи.

Эми смотрела, как мамы-байкерши одна за другой заводят своих детей в автобус. Она ждала – или надеялась, – что те будут выглядеть точь-в-точь как «Дети проклятых». Ну, понимаете – как клоны. Мэгги была симпатичной белокурой девочкой, а Майки напоминал пухлощекого мальчугана из ситкома восьмидесятых. Но они были похожи на… ну, на детей байкеров. Неровные домашние стрижки – одного мальчика побрили налысо, у другого был маллет до лопаток.

Как минимум одна десятилетняя девочка была одета в майку с принтом в виде мультяшных листьев конопли. У другого мальчика на пальце белела шина, как будто он успел его сломать – может быть, пытался поймать бейсбольный мяч. У другого половину лица занимало красное родимое пятно. У пухленькой девочки по шее ползла противная сыпь.

Каждый стежок одежды, каждый пластырь, каждый изъян имел свою историю.

Она старалась не смотреть на них.

Я увидел, как Эми сперва не отрывала глаз от автобуса, а затем пересилила себя и решительно отвернулась. Теперь автобус был забит личинками, они извивались за каждым окном. Женщина-водитель сидела за рулем и курила сигарету, пока одна из личинок, пристроившись сзади, жевала ее голову. По ее лицу текла кровь. А она просто беспечно смолила, дожидаясь, когда на борт поднимется последний пассажир и она сможет ехать.