Алекс Тарн - Хайм

Откровенно говоря, я предпочел бы вообще не играть в эти игры, но Она… – Она ничуть не страдала от того, что попала в столь странные обстоятельства. Временами у меня даже создавалось впечатление, что Ей нравится здесь, что напряженное ожидание приезда Трай вовсе не составляет единственный смысл ее пребывания в доме Программера. Поначалу Она вполне предсказуемо пряталась в кухне, но потом освоилась и стала проявлять инициативу. Уже на следующий день, услышав, что хозяин заказывает доставку из супера, Она через меня попросила добавить в список кое-какие продукты и приготовила сложный деликатесный обед, съеденный Программером все с тем же выражением недовольной озабоченности на лице.

Не знаю, заметил ли он, что ест гусиный паштет и салат из крабов, а не обычную дешевую пиццу. Казалось, ему было решительно все равно, чем насыщаться: этот человек ни на секунду не прекращал думать о своих программах. Ну и что? Все равно так все равно, какая разница? Я вообще не понимал, зачем Она так старается, готовя этот дурацкий паштет. Мы ждали Трай, нам предстоял серьезнейший разговор, от которого зависело все наше будущее… ну при чем тут какой-то паштет? И тем не менее Она расстроилась, отчего еще резче и глубже залегли морщинки, составлявшие постоянную страдальческую гримасу Ее физиономии. У нас в Хайме нет постоянных морщин: наши люди используют те или иные складки и ямочки в соответствии с требуемым выражением лица, постоянно видоизменяя и совершенствуя этот набор. Но стоит ли удивляться наличию морщин тут, во внешнем мире, где несчастные снаружисты днем и ночью носят одну и ту же маску? Возможно, оттого-то они и стареют? Чем больше я наблюдал за ними, тем больше скучал по Хайму.

На третьи сутки моя снаружистка осмелела настолько, что окончательно перебралась из кухни в зал – до этого мы забегали туда почти украдкой, чтобы немного посидеть у центрального стола возле тамошнего свободного компа. Программер по-прежнему никак не реагировал на наше присутствие. Меня это мало волновало; я заботился лишь о том, чтобы вовремя подсказать Ей отъехать в сторону, когда хозяин, в очередной раз изображая слепого сеятеля, приближался к нашему стулу. Что Она и делала с неизменным успехом, пока не произошло непредвиденное.

Понятия не имею, чем Она зацепилась за стол – то ли рукавом, то ли поясом, то ли штаниной, но факт остается фактом: в какой-то момент мы опоздали освободить дорогу. Программер надвигался на нас неумолимо, как судьба снаружиста, а Она все никак не могла сдвинуться с места, в панике дергая свой застрявший рукав, или пояс, или черт его знает что, пока не замерла непосредственно перед самым столкновением, леденея от ужаса наподобие айсберга, завидевшего подплывающий Титаник. Программер воткнулся в Нее на полном ходу – до сих пор не понимаю, как тут обошлось без пробоины ниже ватерлинии. Он мотнул головой – ни дать ни взять тряпичная кукла – и, погуляв ошалевшим взглядом по стенам, воззрился наконец на мою остолбеневшую снаружистку.

Я наблюдал за ними со стороны и заранее готовил себя к любому развитию событий. Обычно снаружисты ведут себя предсказуемо, как роботы, снабженные элементарной программой, но стоит ситуации выйти за штатные рамки, как они буквально пускаются вразнос, так что никогда не знаешь, какое коленце эти странные существа выкинут в следующий момент. Так оно и случилось: Она вдруг улыбнулась, ни с того ни с сего: ну кто, скажите на милость, включая Ее саму, мог бы предположить именно такую реакцию? Никто. Просто никто. И уж тем более я, еще никогда в жизни не видевший Ее улыбки. Но вот, представьте себе… И, как будто этого было мало, Программер вдруг тоже улыбнулся, словно поймав брошенный ему мяч… Полная нелепица, не правда ли?

Он постоял так секунды три-четыре, зацепившись своей улыбкой за Ее улыбку, как Она – рукавом за стол, и только потом, встряхнувшись, шагнул в сторону и медленно двинулся к своей натруженной клавиатуре. А я, остолбенев от удивления, смотрел, как на их лица мало-помалу возвращаются привычные гримасы недовольной озабоченности у него и терпеливого страдания у Нее – смотрел и недоумевал: что это было и откуда взялось?

Вы можете себе представить, в какой скуке я коротал часы, если вышеописанный незначительный инцидент оказался единственным заслуживающим упоминания событием. Трай все не ехала, хотя Программер и обещал нам ее скорое появление, и каждый из нас справлялся с томительностью ожидания сообразно своим вкусам и наклонностям. Постум почти перестал появляться в Хайме, и в его отсутствие мне приходилось проводить все свое время в неприятном наружном мире, исполняя скучнейшую работу переводчика или просто шпионя за соседями. Моя снаружистка либо возилась на кухне, либо сидела у стола, погрузившись в чтение очередной скачанной из Сети книжки, а Программер, соответственно, программировал…

Глядя на него, вы в жизни бы не сказали, что перед вами бог и царь огромнейшего густонаселенного мира. Так, невзрачный человечек, куда больше смахивающий на мелкого бухгалтера, замученного копеечными годовыми отчетами. Как-то за обедом я отважился вмешаться своим вопросом в священный ход его мысли. Он вздрогнул и перевел на меня мутный взгляд слепого сеятеля, постепенно проясняющийся по мере того, как его обладатель выныривал из глубин сосредоточенности на чем-то неведомом никому кроме него самого.

– Что? – удивленно переспросил он, только сейчас вспомнив о моем существовании. – Ты что-то спросила?

– Спросил, – поправил его я. – Позволь представиться: Найт. Мы познакомились два дня тому назад.

– Да-да, я помню, – сказал он, смущенно улыбнувшись, – ты Найт. Мы ждем эту… как ее? Трай.

– Я спросил, сколько сейчас в Хайме аккаунтов?

Примерно.

– Зачем примерно? Можно и точно. Число во-он там, в верхнем левом углу… – Программер, не оборачиваясь, ткнул большим пальцем через плечо в сторону одного из экранов. – Видишь? Оно еще все время обновляется…

– Почти пятьдесят шесть миллионов? – поразился я. – Так много?

– Много? – хозяин равнодушно пожал плечами.

– Наверно. Все время приходится добавлять сервера. Раньше делал вручную, а потом автоматизировал, легче стало… да-да… легче… гм…

Он словно припомнил что-то, и взгляд его немедленно затуманился, вернув себе прежнее отсутствующее выражение. Пятьдесят шесть миллионов… – и, судя по цифрам на экране, число это постоянно росло: что ни день добавлялись все новые и новые клиенты, тысячи клиентов! И каждый из них совершал хотя бы минимальные сделки, хайлер тут, хайлер там; и десять центов с каждого хайлера автоматически взимались налоговыми программами системы, иными словами, попадали прямиком в кассу Программера. Должно быть, он уже был миллиардером, даже если учесть накладные расходы, связанные с арендой серверных ферм по всему миру и оплатой адвокатов, которые наверняка требовались для защиты такого огромного количества денег.