Тахера Мафи - Вообрази меня [сборник litres]

Он резко останавливается, в паре сантиметров от моего лица.

– Так точно, сэр, – говорю я, но голос меня подводит.

– Я спрошу еще лишь раз. – Андерсон пытается не сорваться. – И если еще когда-либо придется так же долго вытягивать нужные мне ответы, ты будешь наказана. Понятно?

– Да, сэр.

На его скулах играют желваки. Глаза превращаются в щелочки.

– О чем ты замечталась?

Я сглатываю образовавшийся в горле комок. Поднимаю на него взгляд. Потом отвожу. И тихо говорю:

– Я размышляла, сэр, позволите ли вы мне когда-нибудь воспользоваться уборной?

Лицо Андерсона вмиг становится растерянным. Похоже, он ошарашен.

– Ты размышляла, сможешь ли воспользоваться уборной?

– Так точно, сэр.

Мое лицо пылает. Андерсон скрещивает на груди руки.

– Это все?

Мне вдруг хочется рассказать, что я думаю про его волосы. Подавляю этот порыв. Меня накрывает чувство вины от моей слабости, однако тут же странное, знакомое тепло умиротворяет разум, и внезапно стыд за то, что я была правдива лишь отчасти, исчезает.

– Так точно, сэр. Все.

Андерсон наклоняет ко мне голову.

– Никаких новых приступов гнева? Никаких вопросов о том, чем мы сейчас занимаемся? Никакого беспокойства о здоровье и благополучии этого юноши? – Он указывает на него пальцем. – Или о силах, которые у него могут быть?

– Нет, сэр.

Я смотрю перед собой.

Андерсон глубоко вздыхает и расстегивает на блейзере пуговицу. Обеими руками проводит по волосам. Начинает расхаживать по комнате. Я понимаю, что он заводится, и не знаю, что предпринять.

– Даже смешно. Это в точности то, что мне было нужно, а я почему-то разочарован.

Он снова делает глубокий вдох и разворачивается на сто восемьдесят градусов. Изучает меня.

– Что бы ты сделала, – задает он вопрос, слегка кивая в сторону, – если бы я тебя попросил выброситься из окна?

Я оборачиваюсь и рассматриваю огромное окно, которое нависает над нами обоими.

Круглое витражное окно в полстены. Разноцветная россыпь на гладком бетонном полу напоминает абстрактное произведение искусства. Я пробегаю пальцами по декоративным стеклам, всматриваюсь в раскинувшуюся подо мной зелень. Мы на высоте по крайней мере ста пятидесяти метров над землей. Расстояние меня совсем не страшит. Я легко могу спрыгнуть, без каких-либо последствий.

– Я бы с радостью выполнила ваш приказ, сэр. – Поднимаю взгляд.

Андерсон делает шаг ко мне навстречу.

– А если я попрошу тебя это сделать, не прибегая к твоим способностям? Что, если я просто желаю, чтобы ты выбросилась из этого окна?

Мощная волна обжигающего жара плотно запечатывает мой рот. Связывает мне руки. У меня не получается разодрать губы, жуткая атака.

Это часть испытания.

Должно быть, Андерсон проверяет мою преданность.

Должно быть, он пытается заманить меня в ловушку сиюминутного непокорства. А значит, надо себя проявить. Доказать верность.

Огромное количество сверхъестественных способностей уходит на то, чтобы дать отпор тем невидимым силам, что затыкают мне рот. И все же я справляюсь. И когда наконец обретаю способность говорить, произношу:

– Я бы с радостью выполнила ваш приказ, сэр.

Андерсон подходит еще на шаг ближе, в его глазах проблескивает что-то… Что-то совершенно новое. Что-то сравнимое с восхищением.

– Ты бы на это пошла?

– Так точно, сэр.

– Ты бы сделала все, что бы я ни попросил? Без ограничений?

– Так точно, сэр.

Андерсон удерживает на мне взгляд, подносит запястье ко рту и тихо произносит:

– Сюда. Живо.

И опускает руку.

Сердце начинает бешено колотиться. Андерсон отказывается отводить от меня взгляд, с каждой секундой цвет его синих глаз становится ярче, насыщеннее. Словно он в курсе, что одного лишь взгляда достаточно, чтобы выбить меня из колеи. А затем, без предупреждения, хватает меня за запястье. И я слишком поздно понимаю, что он проверяет пульс.

– Так быстро бьется… – ласково произносит он. – Как маленькая пташка. Признавайся, Джульетта, ты боишься?

– Никак нет, сэр.

– Взволнована?

– Я… я не знаю, сэр.

Дверь открывается, и Андерсон отпускает мою руку. Впервые за последние несколько минут он отводит от меня взгляд, наконец разрывая болезненную связь. Меня отпускает; опомнившись, я мгновенно вытягиваюсь в струну.

В дверях появляется мужчина.

Темноволосый, темноглазый, с бледной кожей. Молодой, думаю, моложе, чем Андерсон, однако старше меня. На голове у него гарнитура.

Мужчина замер в нерешительности.

– Джульетта, это Дарий.

Я разворачиваюсь к Дарию лицом. Он как воды в рот набрал. Застыл на месте.

– Услуги Дария мне больше не понадобятся. – С этими словами Андерсон бросает на меня взгляд.

Дарий бледнеет. Даже издалека видно, что его начинает трясти.

– Сэр? – непонимающе переспрашиваю я.

– А что не ясно? – удивляется Андерсон. – Я хочу, чтобы ты от него избавилась.

На меня снисходит понимание.

– Конечно, сэр.

В тот миг, как я поворачиваюсь к Дарию, он кричит. Пронзительный, леденящий кровь звук режет ухо. Мужчина делает попытку сбежать. Круто разворачиваясь, я выбрасываю вперед руку и останавливаю его своей силой. Весь оставшийся до дверного проема путь он просто летит; его тело впечатывается в стальную стену.

С тихим стоном он сползает на пол.

Я раскрываю ладонь. Дарий кричит.

Внутри меня, зажигая кровь, нарастает сила. Пьянящее ощущение. Восхитительное.

Я поднимаю руку. Тело Дария отрывается от пола, голова в предсмертной агонии запрокинута назад, тело пронзают невидимые стержни. Он не перестает кричать, звук проникает в мои уши, рождая эндорфины. Кожа зудит от энергии, что я получаю от него. Я смыкаю веки.

А затем – сжимаю кулак.

Новые крики эхом разносятся по гигантскому, похожему на пещеру пространству. Улыбка трогает уголки моих губ, и я растворяюсь в свободе, что дарует мне сила. Мне отрадно все: и то, что можно так вольно использовать силу, и то, что наконец можно себя не сдерживать.

Блаженство .

Мои глаза открыты, веки подрагивают, я словно одурманена, безумно счастлива, наблюдая, как его подвешенное тело заходится в конвульсиях. Кровь фонтаном брызжет из носа Дария, булькает в открытом, ловящем воздух рту. Он захлебывается. Уже при смерти. А я только нача…

Огонь покидает мое тело так внезапно, что я оступаюсь. Дарий падает на пол, раздается треск сломанных костей. Безысходная пустота прожигает меня насквозь, оставляя после себя слабость. Я воздеваю руки словно в молитве, пытаясь разобраться, что произошло, разворачиваюсь, пытаясь понять…

Андерсон держит меня на мушке.

Я опускаю руки.

Андерсон опускает оружие.

Внутри меня опять нарастает сила, и я благодарно вдыхаю полной грудью, чувствуя облегчение, когда сила, растекаясь по венам, вновь наполняет мое сознание. Я пару раз моргаю, пытаясь привести мысли в порядок, однако жалкий, отчаянный скулеж Дария возвращает меня к действительности. Смотрю на его искалеченное тело и лужи крови на полу, и внутри ерзает досада.