Роберт Хайнлайн - Свободное владение Фарнхэма [сборник litres]

Светоносная Звезда, до этого слушавшая беседу молча, впервые проявила очевидное волнение.

– Но, дорогой! Ты ни в коем случае не должен…

– Прекрати. – Говард упрямо выдвинул подбородок. – Это мой долг. И не лезь в такие дела.

Фрост почувствовал себя крайне неловко, как это бывает всегда, когда присутствуешь при чужой семейной ссоре.

Когда все было готово, Фрост взял Говарда за руку:

– Смотрите мне в глаза. Вы помните, как это было в прошлый раз?

Говард слегка дрожал.

– Помню. Скажите, учитель, а вы правда сможете сделать это – и не потерять меня?

– Надеюсь. А теперь расслабьтесь.

Они оказались в том же самом помещении, из которого Фрост отправлялся, что доставило ему большое облегчение. Слава богу, теперь не придется пересекать половину планеты, чтобы попасть к своим друзьям. Он не совсем понимал, каким образом пространственные измерения согласуются с временными. Потом, когда-нибудь, он займется изучением этого вопроса, разработает теорию и попытается ее проверить.

Айгор и Говард не стали терять время и расшаркиваться. Не успела еще Хелен толком поздороваться с профессором, а они уже с головой ушли в технические проблемы.

Прошло много времени и…

– Ну вот, – сказал Говард. – Думаю, это все. Свой бластер я оставлю в качестве образца. Есть еще вопросы?

– Нет, – ответил Айгор. – Теперь я все понимаю, к тому же каждое твое слово записано. Да можешь ли ты понять, старик, что это такое для нас? Твоя машинка выиграет нам войну – я ничуть не сомневаюсь.

– Охотно верю. Ведь на этой штуковине держится мир во всей нашей системе. Вы готовы, доктор? Я начинаю немного нервничать.

– Но вы же не уйдете от нас, доктор? – воскликнула Хелен. В ее голосе звучали и вопрос, и протест.

– Мне надо отвести его назад.

– Да, – подтвердил Говард. – И к тому же он остается жить с нами. Ведь правда, учитель?

– Нет, нет! – снова запротестовала Хелен.

– Не уговаривай его. – Айгор обнял ее за плечи. – Ты же знаешь, что ему не было здесь хорошо. Думаю, дом Говарда больше подойдет профессору. Он вполне заслужил покой.

Немного подумав, Хелен подошла к Фросту, положила руку ему на плечи и, привстав на цыпочки, поцеловала.

– Прощайте, доктор. – Голос ее срывался. – Или во всяком случае, au revoir! [44]

Фрост успокаивающе похлопал по ее руке, лежавшей у него на плече.

Он лежал на солнце, впитывая тепло старыми своими костями. Он немного скучал без Хелен и Айгора, но подозревал, что они не очень скучают без него. А жизнь с Говардом и Светоносной Звездой подходила ему больше. Он считался наставником их детей – если и когда таковые будут. А пока он проводил время в праздности и безделье, чего ему хотелось всегда; времени у него было сколько угодно. Время… Время.

Интересно бы узнать, что сказал сержант Изовски, заглянув в полицейский фургон и никого там не обнаружив. Наверное, подумал, что это невозможно.

А впрочем – какая разница? Беспокоиться было лень, Фроста клонило в сон. Достаточно времени, чтобы вздремнуть перед обедом. Еще есть время…

Время.

Рассказ впервые опубликован в 1941 году, в сентябрьском выпуске журнала «Astounding Science Fiction» в сокращенном виде под названием «Не здесь» («Elsewhere») и подписан псевдонимом «Калеб Сондерс». Полный текст опубликован под названием «Иноздесь» («Elsewhen») в сборнике «Предназначение: вечность» («Assignment in Eternity», Fantasy Press, 1953); печатается по изданию «Assignment in Eternity» ( Fantasy Press, 1953).

«Иноздесь» – один из первых рассказов Хайнлайна, написанный в 1939 году; в рабочем архиве Хайнлайна он помечен: «Опус номер пять». Первые рассказы были весьма разнородными, легковесными, отчасти занудными, хотя в них затрагивались «важные» темы. К таким «важным» относится и «Иноздесь».

Хайнлайн живо заинтересовался спорами физиков о природе времени с тех самых пор, как теория относительности Эйнштейна переформулировала космологию в терминах геометрии. Петр Демьянович Успенский, основной заслугой которого сегодня считается популяризация воззрений армянского мистика Георгия Гурджиева, в начале XX века пытался установить логические связи между теорией относительности Эйнштейна и метафизикой Канта. Успенский развил учение Канта в теорию времени для шестимерного пространства, а известный исследователь времени Джон Уильям Данн описал теорию «серийного времени» (см. «Эксперимент со временем», 1927) для пятимерного пространства-времени, отметив, что существует бесконечное число возможных измерений. Итак, от Канта к Успенскому, Эйнштейну, Данну – и к «Иноздесь».

Рассказ, под первоначальным названием «Модели возможностей», безуспешно предлагался во многие журналы, и в начале 1941 года Хайнлайн, отчаявшись его продать, отзывался о нем как об одной из трех провальных вещей, которые ему не удавалось никуда пристроить. Однако в том же году Джон Вуд Кэмпбелл, редактор журнала «Astounding Stories», хотел напечатать рассказы, которые, как он выразился, «невозможно учуять, не раскрыв книгу». Хайнлайн удалил из рассказа фэнтезийный элемент (появление ангела) и отправил его в «Astounding Stories» под новым названием «Это невозможно!» («It’s Impossible») и под новым псевдонимом – «Калеб Сондерс», потому что рассказ отличался и от цикла «Будущей истории», который выходил под настоящим именем автора, и от рассказов «Энсона Макдональда», у которых уже появились поклонники. Псевдонимом «Лайл Монро» Хайнлайн подписывал те произведения, которые считал второразрядными, и, очевидно, полагал, что новый рассказ достаточно важен, а следовательно, заслуживает нового псевдонима.

Большинство псевдонимов Хайнлайна созданы из имен и фамилий друзей и знакомых. «Калеб», возможно, взят у его приятеля, Калеба Баррета Ланнинга, или из названия одной из его любимых книг «Америка Калеба Катлума» («Caleb Catlum’s America»), написанной Винсентом Макхью в 1936 году. «Сондерс» труднее поддается определению, – возможно, это отсылка к фамилии героини популярного фильма Франка Капры «Мистер Смит едет в Вашингтон» (1938), что в таком случае еще раз подчеркивает интерес Хайнлайна к политическим реформам, а также представляет характерное смешение мужских и женских имен.

Кэмпбелл изменил название рассказа на «Elsewhere» («Не здесь») и опубликовал его. В 1953 году Хайнлайн, редактируя материалы для сборника «Предназначение: вечность», вернул эпизод с появлением ангела и озаглавил рассказ «Elsewhen». Сравнение двух версий рассказа доказывает врожденное техническое мастерство писателя даже на раннем этапе его творческого пути. Обе версии обладают стройной симметричной структурой, несмотря на то что один из эпизодов вырезан для журнальной публикации. Хайнлайн был своим лучшим редактором.