Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

Прогремели еще две очереди со стороны солдат. Джош и Робин оставались в укрытии. Робин наконец рискнул поднять голову. Один из солдат перебегал на более высокое место. Робин смахнул капли дождя с глаз, тщательно прицелился и сделал два последних выстрела. Солдат схватился за бок, крутанулся волчком и упал.

Джош выстрелил в оставшегося неприятеля. Тот тоже ответил выстрелом, а затем вскочил и со всех ног кинулся к заграждению.

— Не стреляйте! — закричал он. — Не стреляйте!

Хатчинс прицелился ему в спину. У него была возможность попасть точно и сразу, но он не выстрелил. Он никогда не стрелял в спину человеку, даже солдату «Армии совершенных воинов». Джош дал солдату уйти, а через мгновение встал и жестом позвал Робина продолжить путь. Они снова зашагали по дороге.

Когда голос объявил, что до уничтожения осталось пять минут, Сестра закрыла глаза. У нее закружилась голова, она попробовала прислониться к стене, но Сван взяла ее под руку и поддержала.

— Все кончено, — отрывисто сказала Сестра. — О боже… все погибнут. Это конец.

Колени ее начали подгибаться, и она хотела сползти на пол, но Сван не позволила ей.

— Вставай. Вставай же, черт побери! — сердито сказала Сван и рывком подняла Сестру.

Та бессильно посмотрела на Сван, чувствуя, что ее сознание охватывает знакомая сумеречная дымка и она снова становится Сестрой Жуть.

— Да позволь ты ей упасть, — сказал мужчина с алым глазом, стоя в другом конце комнаты. — Вы все равно умрете, на коленях или стоя. Вам интересно узнать, как это случится?

Сван не ответила.

— Я скажу вам, — начал он. — Может быть, весь мир расколется и разлетится на кусочки, а может, это произойдет тихо, как вздох. Может быть, атмосфера разорвется, как старая простыня, и все — горы, леса, реки и то, что осталось от городов, — расшвыряет, как пыль. Или под действием силы гравитации раздавит в лепешку. — Он скрестил на груди руки и небрежно прислонился к стене. — Может, все скукожится от жара — и останется только пепел. Ну что ж, никто не может жить вечно.

— А ты? — спросила Сван. — Ты будешь жить всегда?

Он засмеялся, на этот раз мягко:

— Я и есть вечность.

— Четыре минуты до уничтожения, — холодно объявил голос.

Маклин скорчился на полу, дыша, как загнанное животное. Когда он узнал, что до взрыва осталось четыре минуты, из его истерзанного горла вырвался ужасный, полный скорби стон.

— Вот и твой похоронный звон, Сван. Идет твоя смерть, — сказал человек с алым глазом. — Ты все еще прощаешь меня?

— Почему ты так меня боишься? Я не могу тебе навредить.

Несколько секунд он молчал, а когда заговорил, в его бездонных глазах было странное выражение.

— Надежда вредит мне, причиняет боль. Это болезнь, а ты — микроб, распространяющий ее. Этой заразы не должно быть на моем празднике. О нет! Я не позволю.

Он замолчал, уставившись в пол. Улыбка скривила его рот, когда голос произнес:

— Три минуты до уничтожения.

Джош и Робин добрались до длинного строения, похожего на сарай. По алюминиевой крыше вовсю стучал дождь. Они прошли мимо джипов и трупа брата Тимоти и в тусклом желтом свете увидели вход в угольную шахту. Робин побежал наверх по мосткам. Джош следовал за ним.

Перед тем как Джош добрался до шахты, он услышал грохот, как будто по крыше барабанил град величиной со страусиное яйцо, и ему подумалось, что вся эта чертова конструкция сейчас обвалится.

Но внезапно звуки замерли, как будто выключился какой-то механизм. Стало так тихо, что до Джоша доносился лишь вой ветра снаружи.

Робин посмотрел вниз по наклонной шахте и увидел спуск. На дне стояло что-то вроде кабины лифта. Он огляделся по сторонам и заметил металлическую пластину с красной и зеленой кнопками. Парень нажал на красную, но ничего не произошло. После того как он нажал на зеленую, из стен послышался грохот механизмов.

Длинный кабель, уходивший на дно, начал накручиваться на ворот.

— Две минуты до уничтожения.

Полковник Джеймс Б. Маклин услышал собственный всхлип. Вокруг него сомкнулись стены рудника. Ему почудилось, что он слышит смех Солдата-Тени. Но нет, нет — теперь у него самого было лицо Солдата-Тени, он и Солдат-Тень стали одним и тем же. И если кто-то смеялся, это был либо Роланд Кронингер, либо чудовище, называвшее себя Другом. Маклин сжал левую руку в кулак и снова замолотил в запертую дверь, и там, на нержавеющей стали, отразился глядящий на него череп.

В тот миг он ясно увидел лицо своей души и оказался на грани помешательства. Он осыпал это лицо ударами, пытаясь заставить его исчезнуть, но напрасно. В его сознании проносились ужасные картины: мерзлые поля с горами трупов, тлеющие руины городов, сожженные машины, обугленные останки — все это лежало перед ним как приношение богу подземного царства. В этот момент он понял, каким будет наследие его жизни и к чему это его привело. Он убежал из ямы вьетнамского плена, потерял руку в яме-подземелье противоатомного убежища «Дом Земли», потерял душу в яме на земле шелудивых бородавочников, а теперь теряет жизнь в этой четырехстенной яме.

Вместо того чтобы избавиться от грязи, встать на ноги после семнадцатого июля, он менял места заключения. Из ямы в яму, пока наконец внутри его не открылась самая страшная и отвратительная яма и не поглотила его.

Он знал, с кем состоит в сговоре. Он все понял. А еще знал, что проклят, и последняя яма вот-вот сомкнется над его головой.

— Все зря… все напрасно, — прошептал полковник.

Из его глаз хлынули слезы.

— Боже, прости меня! Боже, прости… — зарыдал он в голос.

Мужчина, называвший себя Другом, засмеялся и захлопал в ладоши.

Кто-то дотронулся до плеча полковника. Он поднял голову. Сван изо всех сил старалась не отшатнуться от него. В глубине его глаз мелькнул слабый огонек — не больше, чем маленькое пламя в кусочке стекла Шейлы Фонтаны.

В этот миг пробуждения души Маклину показалось, что он видит солнце в ее лице и что ему открывается мир, каким бы он мог быть. Но все потеряно… все потеряно…

— Нет, — прошептал он.

Своды ямы еще не сомкнулись над ним. Пока еще нет.

Маклин поднялся на ноги и повернулся к бездушным машинам, которые собирались уничтожить израненный мир. Он подскочил к ближайшему компьютеру и набросился на него, яростно колотя по нему своей усеянной шипами ладонью в попытке разбить экран и добраться до ленты. Стекло треснуло, но оно было укреплено крошечной металлической сеткой, и просунуть за нее руку не удавалось. Маклин опустился на колени и начал рвать кабель, лежавший на полу.

— Роланд! — крикнул Друг. — Останови его сейчас же!

Кронингер прошагал позади Маклина и сказал только одно:

— Не трогай!