Роберт Маккаммон - Лебединая песнь

— Джош, я хочу… туда, наверх. — Сестра показала на пик горы Уорик. — Пожалуйста! Я хочу видеть, как выглянет солнце.

— Мы должны сначала помочь тебе…

Она сжала его руку.

— Я хочу подняться наверх, — повторила она. — Я хочу посмотреть, как выходит солнце. Понимаешь?

Джош понимал. Он колебался всего несколько секунд, и хотя знал, что времени мало, но взял ее на руки и начал подниматься по склону горы Уорик.

Сван и Робин последовали за ним. Джош карабкался через валуны, среди мертвых согнутых деревьев, вознося Сестру к вихревому небу.

Сван почувствовала спиной прикосновение солнечных лучей, увидела тени гор и обступивших ее деревьев. Она посмотрела наверх и на миг разглядела клочок яркой синевы, но потом тучи опять сомкнулись. Робин взял ее за руку, и они помогали друг другу взбираться на вершину.

— Скорее, — торопила Сестра Джоша. — Пожалуйста… скорее.

По склону горы сновали тени. Ветер все еще был холодным, сильным, но тучи начали рассеиваться, и Джош подумал: не станет ли эта буря последним вздохом семилетней зимы?

— Быстрее, — взмолилась Сестра.

Они вышли из леса и оказались на небольшой поляне недалеко от вершины. Вокруг были разбросаны замшелые валуны. На этой высоте открывался вид на все окрестности, скрытые туманом.

— Здесь. — Голос Сестры слабел. — Положите меня здесь… так, чтобы я видела.

Джош бережно опустил Сестру на ложе из сухих листьев, прислонив спиной к выемке внутри полого гладкого валуна. Она повернула голову на запад. Ветер свистел над ними, обжигая холодом. Сухие ветки падали с деревьев, несколько черных листьев трепетали наверху, как вороны.

У Сван перехватило дыхание: через тучи на западе пробились лучи света. Суровый пейзаж потеплел, жалкие черные и серые краски превратились в светлую охру и червонное золото. Но так же быстро свет исчез.

— Подождите, — сказала Сестра, следя за движением облаков, что клубились и вихрились, как приливы и отливы после шторма.

Сестра чувствовала, как силы убывают. Душа покидала ее усталое тело, но она цеплялась за жизнь с упорством, которое помогло ей хранить стеклянную корону в трудном пути, милю за милей.

Они ждали. Над горой Уорик медленно расступались облака. За ними, как кусочки огромной собранной головоломки, открывались голубые пятна неба.

— Там, — кивнула Сестра, щурясь на свет, ласкавший ее лицо, расстилавшийся по земле и предгорью, по мертвым листьям, деревьям и камням. — Там.

Джош радостно закричал. В тучах образовались огромные прорехи, и сквозь них струился золотой свет, прекрасный, как обещание.

Внизу, в долине горы Уорик, среди холмов, где теснились лачуги, наконец-то озаренные солнцем, ему эхом ответили другие радостные голоса. Послышался автомобильный гудок, за ним еще и еще, и крики стали громче, слившись в один мощный голос.

Сван подняла лицо, чтобы чудесное, ошеломляющее тепло просочилось сквозь кожу. Она глубоко вдохнула незагрязненный свежий воздух.

Затянувшиеся на много лет сумерки подходили к концу.

— Сван, — прохрипела Сестра.

Девушка опустила взгляд на озаренную светом Сестру. Та улыбалась и протягивала руку. Сван взяла ее, нежно сжала и встала рядом на колени.

Они долго смотрели друг на друга. Сван прижала руку Сестры к своей мокрой щеке.

— Я горжусь тобой, — сказала Сестра. — Я так тобой горжусь!

— Ты будешь в порядке, — заговорила Сван, но слезы душили ее, — когда мы доберемся…

— Ш-ш-ш…

Сестра провела пальцами по длинным огненно-рыжим волосам Сван. На солнце они горели, как костер.

— Я хочу, чтобы ты выслушала меня. Слушай внимательно. Посмотри на меня.

Сван так и сделала, но слезы мешали ей: лицо Сестры расплывалось. Сван вытерла глаза.

— Лето… наконец пришло. Никто не знает, когда вернется зима. Ты должна работать все время, пока есть такая возможность. Работать изо всех сил, упорно и быстро… пока светит солнце. Слышишь?

Сван кивнула.

Пальцы Сестры сжали ладонь девушки.

— Я бы хотела пойти с тобой. Очень. Но… чему быть, того не миновать. У нас с тобой… теперь разные пути. И это хорошо.

Глаза Сестры сверкнули, она посмотрела на Робина.

— Эй, — сказала она, — ты любишь ее?

— Да.

— А ты? — спросила она Сван. — Ты любишь его?

— Да, — ответила та.

— Тогда… половина битвы уже выиграна. Берегите друг друга, помогайте друг другу… и не давайте никому и ничему разлучить вас. Идите шаг за шагом — и вы сделаете то, что нужно, пока длится лето.

Она повернула голову и посмотрела на чернокожего великана.

— Джош, — сказала она, — ты же знаешь… куда ты должен идти? Ты же знаешь, кто тебя ждет?

Джош кивнул.

— Да, — наконец с трудом ответил он. — Знаю.

— Солнце… такое ласковое, — сказала Сестра.

Ее взгляд затуманился, ей больше не нужно было щуриться.

— Как хорошо!.. Я прошла… длинный путь. Я устала. Вы найдете… мне здесь место для отдыха… чтобы я лежала ближе к солнцу?

Сван сжала ее руку, Джош сказал:

— Найдем.

— Ты хороший человек, Джош. Думаю, ты даже и не знаешь, какой ты хороший… Сван!

Сестра потянулась и обеими руками обняла прекрасное лицо девушки:

— Послушай меня. Трудись. Делай это на совесть. Ты можешь вернуть все на свои места, даже лучше. Ты прирожденный лидер, Сван… Иди прямо и гордо… и помни… как я тебя люблю.

Руки Сестры соскользнули с лица Сван, но девушка поймала их и прижала к себе. Искра жизни почти погасла.

Сестра улыбнулась. В глазах Сван она заметила цветные отблески стеклянной короны. Губы Сестры задрожали и приоткрылись.

— Один шаг, — прошептала она.

И сделала следующий.

Они стояли вокруг нее, и солнце припекало им спины. Джош хотел закрыть Сестре глаза, но не закрыл, потому что знал, как она любила свет.

Сван поднялась и отошла от них. Сунув руку в карман, она вынула серебряный ключик, взобралась на камни и подошла к обрыву.

Она стояла с высоко поднятой головой, глядя вдаль, но видела иное: испуганные сражающиеся армии, оружие, смерть, страдания — все то, что еще долго будет таиться в сознании людей, как раковая опухоль, ожидающая своего часа.

«Больше никогда», — подумала девушка и забросила ключ как можно дальше.

Луч солнца осветил его в полете. Ключ отскочил от ветки дуба, ударился о валун, пролетел еще более пятидесяти футов и угодил в маленький зеленый пруд, наполовину спрятанный в подлеске. Он упал сквозь толщу воды, а со дна поднялось несколько крошечных икринок, пролежавших там много времени. Лучи солнца ласкали пруд и грели икринки, и сердца головастиков начали биться.

Джош, Сван и Робин нашли место упокоения для Сестры. Не в тени деревьев или горных вершин, а там, куда беспрепятственно проникали солнечные лучи. Друзья руками выкопали ей могилу. Когда тело было предано земле, каждый из них сказал то, что было в мыслях, и завершили они словом «аминь».