Ян Валетов - Не время умирать [litres]

Он смотрел в глаза Бегуну и искал в них… нет, не поддержку – понимание.

– Даже если мы передадим стейшенам часть лекарства, это никак нам не навредит. А польза… Польза все равно будет. У тех, кто получит укол, обязательно родятся дети, и этим детям будет плевать на Беспощадного.

Он замолчал. Бегун тоже молчал – слушал. И тогда Книжник продолжил:

– Да, я бы распорядился лекарством лучше. Но как бы им не распорядились они, это заберет у Беспощадного часть добычи. И пусть будет так…

Бегун покачал головой.

– Они хотят убить нас, – возразил он, не повышая тона. – Я чую обман… Спиной чую, как зверь! Ты говоришь, что стейшены самые умные? Не спорю. Только ум бывает разный. Знаешь, какое племя было самым добрым по эту сторону Хай-Бридж?

Он подождал несколько мгновений, а потом сам ответил на свой вопрос:

– Наше. Племя Парка. Потому что мы не хотели, чтобы все жили по нашему Закону! Мы грабили, совершали набеги на фармеров, лезли на территории Сити за ништяками, но я никогда не хотел всех убить и заграбастать себе Сити и Пустоши. Я был хозяином в Парке, и, если бы не ты со своим зельем бессмертия, я бы закончил свою жизнь на почетном костре Мертвых. Превратился бы в пепел в свой срок! Но ты совратил меня, ты заставил желать бессмертия и власти, и все плохо закончилось. А Стейшен – это не Парк! Стейшен всегда имел планы подмять под себя всех – от Горячих Земель до Рок-Маунтин! Они бы и до Оушена дошли, если бы имели для этого силы! А теперь, с твоей помощью, они дойдут…

Он вздохнул.

– Никому не верь, Книжный Червь. Умный враг – страшнее дурака. В итоге им нужна твоя смерть, а не лекарство. Они не станут лечить никого, кроме себя, а ты сдохнешь первым, так и не сообразив, что тебя наебали. И зря…

– Я тебя услышал, – ответил Книжник вставая. – Давай-ка для начала выберемся отсюда. Вроде право имеем на свободное передвижение, нам предложили союз – почему не воспользоваться? Да и пора нам узнать, как там дела у Сибиллы, а не сидеть взаперти. Согласен? Значит, нам нужен Проводник…

Двери, несмотря на то, что Книжник лупил по доскам изо всех сил, открыли далеко не сразу. На пороге возникли два угрюмых смотреца, молчаливые и злые. Книжник в простых и экспрессивных выражениях изложил свои требования, после чего дверь закрылась и оставалась на запоре, покуда ее не распахнул недовольный Проводник, даже не пытающийся скрыть раздражение.

– Зачем тебе нужна эта жрица, Книжник? – спросил он, выслушав Тима. – Я даже не знаю, жива она или нет? Что ты от нее хочешь?

– Не от нее, – поправил его Тим. – От тебя. Это вопрос доверия! Мы пришли в Стейшен потому, что жрице нужна была помощь. Мы давно ее не видели и хотим знать, что с ней. Чему ты удивлен?

– Ничему! – буркнул Проводник. – Я приказал знахаркам о ней позаботиться.

– И они позаботились? – осведомился Книжник.

– Мои приказы выполняются, – на этот раз Проводник действительно обиделся. – Будь уверен!

– Так просто проводи нас к ней. Мы же союзники, бро?

Проводник оценивающе посмотрел на Тима, потом на Бегуна, и на лице его нарисовалось явное сомнение. Ему явно не хотелось выпускать незваных гостей на свободу, и – что уж тут говорить? – Книжник прекрасно понимал почему.

– Мы же обо всем договорились, Проводник, – ухмыльнулся Бегун. – Ты должен быть доволен! Мы же взамен просим немного – дай нам только удостовериться, что жрица жива. Или мы твои пленники?

– При чем тут пленники? – возмутился Проводник. – И почему я должен вам верить, парковые? В прошлый раз вы чуть не взорвали галереи и меня вместе с ними! Разнесли половину Стейшена! Вас здесь не любят – вас не за что любить! Я прячу вас для вашей же безопасности!

– Полюбят, – возразил Книжник. – Скажешь, что мы принесли вашему племени бессмертие и избавили от Беспощадного, так сразу и полюбят! Бессмертие – хорошая плата за кровь? Как ты думаешь?

Проводник быстро, по-звериному оглянулся, зыркнул вокруг, не услышал ли кто сказанное Тимом, и тут же сладко улыбнулся. Даже не сладко, а сладенько, как бэбик, в первый раз в жизни попробовавший мед.

– Мы еще не объявили племени о наших договоренностях! – проворковал он. – Сначала отдай нам лекарство!

– Сначала, – сказал Тим, возвращая Проводнику такую же приторную улыбочку, – докажи, что мы партнеры, а не пленники.

Проводник отступил на шаг и мотнул головой.

– Ладно. Пошли.

Идти пришлось далеко.

Они то поднимались по лестницам, то ныряли вниз, в сырость подвалов. Стейшен был изрыт старыми тоннелями вдоль и поперек, как ствол высохшего дерева древоточцами. Галереи следовали за переходами, выкрошенные за десятки лет ступени вели в сумрак и снова выводили на свет, коридоры с низкими потолками внезапно превращались в огромные залы, где под сводами, попискивая и стеная, кружились летучие мыши.

Тиму подумалось, что Проводник ведет их к знахаркам окружными путями. Он перестал ориентироваться в самом начале пути и надеялся только на то, что Бегун не заразился от него топографическим идиотизмом. Как выбираться из этой паутины переходов на свежий воздух, Тим понятия не имел.

Знахарки располагались на платформе третьего нижнего уровня. Здесь было относительно сухо, пахло ржавчиной и сухими травами – это Книжник унюхал еще на подходе. Под высокими сводами станции запах заготовленной травы сменил острый аромат какого-то зелья: сильный, резкий, всепроникающий. От него у Тима зачесалось в носу и в глазах и стало горько во рту. Он не сразу узнал горечь, а потом сообразил – это сэйджбраш [10]  Полынь. .

Источник обнаружился буквально на входе, в начале платформы. Знахарка – герла лет пятнадцати – сидела на корточках возле низкой разогретой печи, сделанной из железного ящика, и помешивала в кипящем котелке длинной деревянной ложкой. От раскаленных стенок ящика исходил ровный жар, воздух перед лицом целительницы дрожал. В первый момент Книжник едва не вздрогнул – в потоке горячего воздуха лицо знахарки «плыло», словно ее настиг Беспощадный.

Завидев Проводника, герла вскочила и согнулась в почтительном поклоне.

– Живи вечно, Проводник, – прогундосила она, вытирая рукавом красный сопливый нос. – Пусть забудет тебя Беспощадный!

– Живи вечно, Исцеляющая! – отозвался Проводник. – Живите вечно, сестры!

Судя по всему, знахарки не только лечили здесь больных, но здесь же дневали и ночевали, изредка выходя на поверхность – вдохнуть свежего воздуха. Их было немного: четверо девочек постарше Исцеляющей, уже вступивших в тот возраст, когда ими интересуется Беспощадный, и четверо девочек поменьше, едва разменявших десяток зим. Все вышли поздороваться, выказать свое уважение Проводнику. Видно было, что такие визиты были редкостью и большой честью для них. На широкой, чисто выметенной платформе разместились плиты, самодельные печи, на которых готовили снадобья, – дым от варева затягивало в тоннель, именно его и учуял Книжник на подходе. За пластиковой перегородкой, ближе к ящикам с травами и кореньями, стояла большая палатка из плотного брезента. Книжник с изумлением увидел на ней поблекший от времени, но все еще хорошо заметный крест. Значение этого знака Тим знал по книгам. В Стейшене младших проводников и механиков учили читать в обязательном порядке, так что о Красном Кресте тут вполне могли знать, а вот то, что армейская палатка так хорошо сохранилась, – это да, удивляло. Хотя стейшены торговали со всеми племенами, жившими возле Рейлы, и могли получать ништяки с военных складов, находившихся в тысяче миль отсюда.