Карин Тидбек - Аматка [ЛП]

Нина провела Ваню через боковой вход. Они вошли в низкое помещение, которое почти полностью занимали два серых транспортных экипажа с трафаретными надписями ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО на боках. Нина увлекла ее сквозь двойные двери за гаражом. С другой стороны начинался длинный коридор с дверями, расположенными вдоль белых стен через равные промежутки. Шепот приглушенных голосов и шарканье ног, перемежающиеся механическим гудением. В воздухе пахло дезинфицирующим средством. Ваня забыла, как тяжел был этот запах, и как от него ей сводило ребра.

— Ты в порядке? — спросила рядом Нина.

Ваня автоматически кивнула.

Нина продолжила путь по коридору.

— Кстати, это отделение неотложной помощи, — сказала она через плечо.

— В нем очень спокойно, — заметила Ваня.

— Здесь редко начинается какая-то деятельность.

Нина резко повернула налево и открыла дверь на лестничную клетку. Они поднялись на два пролета и вышли в новый коридор. Тут было пооживленнее: персонал в белых комбинезонах, пациенты в креслах-колясках и на каталках. Нина подвела Ваню к столу, где ее попросили расписаться. Ваня получила небольшую бирку с надписью «КАРТОЧКА ДЛЯ ПОСЕТИТЕЛЕЙ» и последовала за Ниной в комнату, где выстроились шкафы и полки, забитые рабочей одеждой. Нина достала два белых комбинезона и один из них вместе с парой бахил передала Ване. Сама она открыла какой-то шкаф и достала пару белых комнатных туфель.

— Ты можешь оставить свою одежду здесь.

Ванин комбинезон оказался слишком велик. Нина натянула свой и улыбнулась, видя, как Ваня подворачивает рукава и штанины.

— Неважно, какой выбирать размер — они никогда толком не подходят. — Нина указала на собственный комбинезон, который был слишком коротким в рукавах, но слишком длинным в ногах. — Важно, что они не слишком обтягивают зад. А то было бы неловко наклоняться к пациентам. — Она подмигнула.

Ваня достала из саквояжа блокнот и карандаш и повесила сумку в шкаф.

— Я готова.

Когда они вернулись в коридор, их обдало запахом дезинфектанта, и у Вани что-то перевернулось в желудке.

— С тобой действительно все в порядке? — снова спросила Нина. Она подалась ближе. — Ты побледнела!

— А, всего лишь запах, — Ваня приложила руку к животу.

— Просто дай мне знать, если тебе потребуется наружу.

Ваня выпрямилась.

— Нет, не нужно. Приступим?

Нина нахмурилась и посмотрела на нее. Затем кивнула и пошла дальше по коридору.

Они провели все утро, посещая разные отделения. Население Аматки страдало от болезней, порожденных образом жизни, и производственных травм: больные спины от работы в теплицах и на грибной ферме, сердечно-сосудистые заболевания, остеопороз. И депрессия, повсюду депрессия.

— Здесь немного темнее, чем в Эссре, ты заметила? — спросила Нина.

Ваня покачала головой:

— Думаю, рассвет и закат начинаются примерно тогда же, что и обычно.

— Нет, не в этом дело. Дневной свет слабее. Девяносто процентов от яркости в Эссре.

— Кто сказал?

— Департамент исследований.

— О-о. — Ваня задумалась. — Как это ощущается?

— Ощущается? Я к этому привыкла. Но ты должна была заметить, что здесь тусклее.

— Может быть, чуть-чуть… Да нет. Не особенно.

— Ладно. Во всяком случае, так оно и есть. Вот почему мы завели световые кабинеты. — Нина распахнула двойные двери.

Коридор, в который они перешли, освещался ярче. Через маленькие окошечки в дверях с обеих сторон открывался вид на комнаты, полностью обставленные белой мебелью. Внутри каждой из них в белых креслах полулежали люди в белых халатах, обернув ноги в белые одеяла. Из потолочных ламп лился голубовато-белый свет.

— Сюда, когда потребуется, может прийти любой, — сказала Нина и кивнула на ближайшую к ним дверь. — Некоторые приходят каждый день. Большинство приходит примерно раз в неделю или раз в две недели.

— А это помогает? — Ваня покосилась на пациентов. Большинство читали книги или погрузились в беседы.

— Помогает. По большей части. И не забывай, что еще у нас есть кофе. — Нина подмигнула Ване. — Но, сдается мне, все мы немного меланхолики, даже те из нас, кто не болен.

—

Нина оставила Ваню в кладовой и пошла разобраться с каким-то служебным делом. Ваня занялась описью разложенных на полках предметов гигиены: мыла, медицинского спирта, крема, лубриканта, дезинфицирующих средств. Стесненность в груди, вызванная пропитавшим коридоры запашком, медленно рассеивалась, однако, когда открылась дверь и вернулась Нина, поползла обратно.

— Как успехи?

Ваня нахмурилась, глядя на свой список.

— Не уверена, что это пригодится. Вы пользуетесь только продукцией коммуны. Есть ли вещи, запасов которых вы не держите? Которые могли бы вам понадобиться?

Нина поцокала языком.

— Не думаю.

Ваня поставила бутылочку с лосьоном обратно на полку.

— Я закончила. Давай двигаться.

— Осталось посмотреть всего несколько отделений. Сюда.

Они спустились по лестнице и попали в еще один белый коридор, где на двойных дверях значилось «ДВЕРИ В ОТДЕЛЕНИЕ РЕПРОДУКЦИИ». Нина распахнула двери, дав дорогу очередной волне запахов антисептика. Резкий душок прянул Ване в ноздри и спустился в живот, вызвав новый спазм. Нина остановилась, положив руку на правую створку, и оглянулась через плечо.

— Что-то не так?

Ваня покачала головой и сказала:

— Нам туда не обязательно.

— Почему это?

— Давай просто скажем, что мы закончили.

Нина посмотрела на Ваню, а затем на табличку на двери.

— Ну хорошо.

Она повернулась и направилась в обратную сторону, Ваня последовала за ней. В коридоре они были одни; стук Нининых туфель эхом отдавался от стен.

— У тебя есть дети, Ваня? — Нина понизила голос.

— Нет. — Ответ прозвучал резко.

Голос Нины еще больше смягчился.

— Ты ведь совсем недавно побывала в таком отделении, правда?

Ваня покосилась на нее. Нина смотрела без того выражения болезненной жалости на лице, как у ее сестры или Марьи, а напротив, немного устало. Ваня кивнула и сжала губы, чтобы они не дрожали. В глазах у нее защипало.

Нина вздохнула и провела ладонью по Ваниной руке.

— Это тяжело.

— Да. — Ваня отстранилась.

— Я уверена, они сделали для тебя все, что могли. Иногда так бывает. Это случается чаще, чем думают люди.

Ваня хмыкнула и скрестила руки на груди.

— Я должна тебя предупредить: в эти выходные придут наши дети, — сказала Нина, когда они дошли до конца коридора. — Если с этим какие-то трудности, то… мы могли бы найти другое решение.

— Нет. Дело не в этом.

— Тогда в чем?

— Э-э-э… — Ванино лицо разгорячилось и теперь покалывало. Слова не складывались в предложения. Она несколько раз вдохнула и выдохнула. — Дело не в этом. Меня не заботят твои дети. Это… Мне все равно.