Карин Тидбек - Аматка [ЛП]

— Не везде темно, как тут, — сказал позади нее Ивар. — Это всего лишь секция светочувствительных грибов.

Ваня кивнула.

— Я понимаю, — добавила она, сообразив, что Ивар мог не увидеть ее жеста.

Из-под пластов духа сырости, почвы и моющего средства пробивался какой-то тошнотворный запашок, вставший у Вани поперек горла.

— Фу, — сказала она. — Воняет.

Ивар подошел к ней и потыкал в ближайшую полку.

— Это удобрения. Грибы выращивают на компосте из фекалий.

Они двинулись вдоль полок. В конце концов свет стал ярче и они вошли в зал, где на полках росли грибы с широкими шляпками, повыше и пухлее. Стены покрывали дисковидные наросты. Пара техников на узких лестницах занимались тем, что аккуратно отламывали глыбы от стены.

— Полипоры? — спросила Ваня.

Ивар кивнул:

— Точно. Это бледные полипоры — их дробят на кашу и на заварной крем. Та самая каша, что мы ели утром.

— А вы их и для чего-то другого можете использовать?

— В общем-то, нет. Они очень жесткие и жилистые, так что съедобными их выходит сделать только так.

Они подошли к развилке туннеля. На стеллажах появились новые грибы: бурые агарики с низкими широкими шляпками, желтые переплетающиеся клаварии, росшие высокими гроздьями, и маленькие черные лисички, похожие на воронки. Были и грибы, которых она не признала: грибы с толстыми стеблями и крошечными шляпками, грибы, покрытые слизистой оболочкой, грибы, распластавшиеся по стене. Ивар их всех перечислил и описал, что с ним делают. Один из туннелей с пола до потолка зарос огромными полипами, самые крохотные из которых были размером с тарелку. Основа для микобумаги, как пояснил Ивар.

— Есть и другие секции, — сказал он, — для медицинских целей. Однако туда мы посетителей не пускаем, некоторые грибы ядовиты.

— Как велики эти подземелья? — спросила Ваня.

— Примерно размером с Аматку.

Следующая дверь открывалась в большую, ярко освещенную комнату, почти полностью занятую четырьмя блестящими цилиндрами в центре. Ивар пояснил:

— Здесь мы выращиваем микопротеин.

Он подвел Ваню к маленькой лестнице, прислоненной к ближайшей стороне цилиндра, и открыл небольшой люк. Через толстое окошечко Ваня увидела коричневую массу, покрывавшую внутреннюю часть цилиндра.

— Пока выглядит не очень аппетитно, правда? — сказал Ивар. — После обработки будет лучше.

Они покинули комнату через дверь с другой стороны и попали в ту часть туннеля, из которой вышли в самом начале. Ваня остановилась, чтобы дать глазам приспособиться к внезапной темноте. Перед ней вновь медленно появились грозди белесых грибов.

Выйдя на поверхность, они вернулись в раздевалку, и Ивар взял защитную одежду Вани и сбросил ее вместе со своей в люк. Они вымыли части тела, которые не защищал сплошной кусок ткани: запястья, лодыжки, голову, волосы.

В столовой подавали рагу из корнеплодов с микопротеином, накладывая его в большие миски. Фермеры ели так, как и работали, — в неторопливой тишине. Ваня с Иваром сели за один из длинных столов. Ваня обнаружила, что понижает голос почти до шепота.

— Как у вас обстоят дела с предметами гигиены?

— Именно. Вот та причина, почему я хотел, чтобы вы у нас побывали. — Ивар кивнул в сторону других посетителей столовой. — Посмотрите на их руки и шеи.

Более чем у половины фермеров на шее и вокруг запястий виднелись изрядного размера красные пятна. У некоторых сыпь переросла в полноценную экзему, шелушащуюся и на вид мокнущую.

— Это стиральные порошки в прачечной и мыло, — сказал Ивар. — Нам приходится убивать любые споры и микроорганизмы, чтобы они не распространялись за пределы ферм. Некоторые виды очень агрессивны. Но фунгициды такие сильные. У людей появляется сыпь.

— Что будет, если споры выберутся наружу? — спросила Ваня.

— Есть виды, которые склонны поражать здания, — ответил Ивар. — Что-то типа сухой гнили. Нарушают структурную целостность.

— Вы не жаловались в комитет на фунгициды? — Ваня напомнила себе, что надо бы переправить часть рагу в рот.

— Конечно, жаловались. Но ничего не меняется, — Ивар помрачнел.

Ваня кивнула.

— Я доложу в компанию.

Она взглянула на Ивара. В грибных камерах он был спокоен, почти весел. Вернувшись в столовую, он снова стал хмур.

— Почему вы пошли работать в камеры, Ивар?

Ивар слегка пожал плечами:

— Я люблю растения. — Он зачерпнул ложкой рагу. — И спокойствие.

— Но там темно.

— Я пытался перевестись в теплицы. Но комитет мне не даст.

Ванина ложка брякнула о миску.

— Опять комитет.

— Даже не знаю, есть ли какой-то смысл пытаться снова. Я уже на крючке. Когда это случится, тогда и случится, вот что я думаю. — Ивар положил ложку и поднялся. — Мне нужно возвращаться вниз. Вы ведь найдете выход, верно?

Ваня кивнула. Она еще какое-то время посидела после ухода Ивара. Фермеры-грибники двигались так, будто по-прежнему не покидали камер, — медленно и методично. По этажу разносился негромкий гул разрозненных разговоров. Позже, на улице, Ваня обнаружила, что посторонние шумы в ушах стали ее раздражать.

Ваня пришла домой и обнаружила за обеденным столом Нину и Уллу. Напротив них сидели две девочки в красных интернатских комбинезонах, они одновременно повернули головы и посмотрели на входящую Ваню. Обе унаследовали пышные кудри Нины: у старшей девочки с насыщенным коричневато-черным оттенком Ивара, у младшей — тона красный металлик, такие наверняка были в детстве у Нины. Они сосредоточенно наблюдали за Ваней.

— Это Тора и Ида, — сказала Нина. — А это Ваня, о которой я вам говорила. А теперь, девочки, поздоровайтесь с Ваней. Поднимаемся.

Девочки немедленно встали. Обе протянули правые руки.

— Нинивс’ Тора Четыре, — сказала старшая.

— Нинивс’ Ида Четыре, — сказала младшая, шепелявя через дырку от выпавшего переднего зуба.

— Бриларс’ Ваня Эссре Два, — пожала каждой руку Ваня.

Тора с Идой внимательно осмотрели ее и вернулись за стол.

— Тора и Ида как раз рассказывали мне, чему они выучились за неделю. — Нина достала из кухонного шкафа чашку и налила Ване кофе.

Ваня уселась во главу стола и отхлебнула из чашки. Глаза девочек — пара карих и пара зеленых — были прикованы к ней.

Нина улыбнулась им.

— Чему же еще вы научились?

— Мы заучивали наизусть грибы, — объявила Тора.

— И форму мира, — добавила Ида.

— В наши дни они все учат наизусть. — Нина сделала глоток кофе. — Очевидно, полагают, что у них больше не будет книжек. Учителя заявляют, что без них дети учатся быстрее.

— Бросить пользоваться книгами? — нахмурилась Ваня.

— Подите наверх в комнату Уллы и займитесь пометкой, — сказала детям Нина. — Вы не против, Улла?