Карин Тидбек - Аматка [ЛП]

Ваня смотрела с порога, пока поезд подъезжал к станции Аматки — незамысловатому бетонному массиву во внешнем кольце колонии. Колония по сравнению с Эссре казалась маленькой, но форма узнавалась: низкие серые кубы и прямоугольники домов, расположенных концентрическими кольцами вокруг центрального здания, восемь улиц, расходящихся от центра к внешнему кольцу куполообразных зданий теплиц. За ними — желтоватая серость бескрайней тундры.

Она скинула чемодан на перрон, где тот и приземлился с глухим стуком. Ваня сошла с поезда и поежилась. Воздух был сырым, заметно холоднее, чем в Эссре. На платформе перрона ожидала группа рабочих, чтобы разгрузить два товарных вагона, прицепленных в конце поезда, и погрузить поддоны и тюки, которые аккуратными рядами стояли на бетоне.

По перрону к Ване приближалась женщина в синем комбинезоне и куртке. Из-под ее черной шапки выбивались завитки рыжеватых волос. Она была, пожалуй, на полголовы выше Вани, зеленоглазая, похоже — ее ровесница.

— Добро пожаловать в Аматку. Уллторс’ Нина Четыре. — Когда она улыбнулась, стала видна небольшая щель между передними зубами.

— Бриларс’ Ваня Эссре Два, — приняла протянутую руку Ваня.

По платформе разлилась тошнотворная вонь: рабочие начали выгружать из товарного вагона большие бочки с фекалиями.

Нина проследила за Ваниным взглядом:

— Это для грибных ферм. Вы присылаете нам дерьмо и получаете обратно грибы. Практично, правда? — Она усмехнулась.

— А-а. — Ваня прочистила горло. — Да.

Нина улыбнулась.

— Ну, пойдемте. Это недалеко. — Она одной рукой подхватила чемодан. — Вы встретитесь с остальными дома.

Они покинули платформу и направились к центру колонии; Нина не умолкала. По ее словам, она была рада получить квартиранта; ее домохозяйство впервые выбрали в лотерее солидарности. А поскольку посетителей в Аматке было совсем мало, случай выходил чрезвычайный. Ваня воздержалась от невежливых вопросов о компенсации домочадцам, но Нина все равно ей сказала: им дадут выходные.

— И замечательно, что вы так рано предупредили, — добавила она. — В результате у нас было время подготовить вашу комнату.

Ваня моргнула:

— Целую комнату? Отчего?

Нина пожала плечами.

— Какое-то время она пустовала. Олоф, парень, который жил там раньше, в прошлом году переехал.

— В Эссре мы живем в комнатах по двое. Иногда даже по трое.

— У нас некоторое время стало не хватать людей.

— Не хватать? Никогда раньше не слышала о нехватке. А почему?

Нина на миг сомкнула губы, прежде чем дать ответ, прозвучавший, как заученный текст:

— Произошел несчастный случай. Мы потеряли сотню товарищей. Теперь это в прошлом, мы оправляемся от случившегося, и комитет решил, что мы не станем это обсуждать. Я рассказываю вам просто затем, чтобы вы были в курсе. И больше здесь говорить не о чем.

Нина сделала паузу.

— Текстильная мастерская, — произнесла она и указала на ближайшее к ним здание.

— Текстильная мастерская, — автоматически повторила Ваня.

Они уже миновали тепличные корпуса и вышли к заводскому кольцу, составленному из плавно изогнутых одноэтажных зданий с маленькими окнами и широкими дверями. На фасадах строений черными прямоугольными буквами были помечены их названия и назначение.

— Овощная переработка, — продолжила Нина, указывая на следующее здание.

— Овощная переработка.

— Фабрика медицинских принадлежностей. — Эта была немного меньше остальных.

— Фабрика медицинских принадлежностей.

Ремонтная мастерская, типография, бумажная фабрика. Нина указывала на каждое здание, называя их по очереди, а Ваня повторяла за ней. Фабрики были меньше, чем в Эссре, но выглядели так, словно о них лучше заботились. Выведенные на них надписи на вид казались свежими и влажными.

Улицы были почти пусты. Немногие проходившие по ним люди куда-то поспешно шагали, и лишь голос Нины отдавался легким эхо. Ваня остановилась и вытащила из кармана наручные часы.

— Который теперь час?

— Десять тридцать.

Часы все еще работали. Правда, они на шесть часов не то спешили, не то отставали. Ваня подвела их и с трудом надела холодными и неуклюжими пальцами. Она натянула рукава на кисти рук и подхватила футляр с пишущей машинкой.

Женщины миновали фабрики и вошли в жилое кольцо, где трехэтажные дома отделялись друг от друга узкими аллейками. Сквозь окно ближайшего дома Ваня заметила двух мужчин у кухонной раковины: один мыл посуду, а другой ее вытирал.

Нина показала рукой:

— Кухни, как видите, находятся на первом этаже, и ванные комнаты тоже. На двух верхних этажах по три комнаты.

Ваня кивнула.

— Кухня и ванная на первом этаже, по три комнаты на верхних этажах

— На двух верхних этажах, — поправила Нина.

— Извините. На двух верхних этажах. Я плохо выспалась в поезде.

Нина похлопала ее по плечу и указала на длинный интернат, который виднелся дальше вдоль изгиба жилого кольца. Они продолжили двигаться внутрь к первому кольцу. Целую четверть его окружности занимала клиника, которая заставляла прочие строения выглядеть карликами. А в самом центре возвышалась башня, не требовавшая Нининых пояснений. Ваня точно знала, что это: офис коммуны.

Нина обратила ее внимание на магазины: аптека, продукты, одежда, инструменты, предметы домашнего обихода, лавка всякой всячины.

— Вы ведь взяли с собой кредитную книжку?

Ваня вытащила из нагрудного кармана анорака маленькую зеленую книжечку. Ее сделали из хорошей бумаги, переработанной целлюлозы из старого мира. Личные документы были слишком важны, чтобы использовать простую микобумагу.

— Я получила аванс в кредит следующего месяца. И специальный кредит для товарных заборов.

— Для чего?

— Я хочу сказать, закупки местных товаров для компании. Чтобы я могла набирать предметы для изучения. Это по рабочему заданию.

Нина поскребла подбородок.

— Знаете, нам ведь на самом деле так и не сказали, что вы у нас будете делать.

— Я помощник по информационной поддержке. — Ваня убрала книжечку. — Я должна выяснить, какими средствами гигиены здесь пользуются. Мыло и все такое. Так в компании поймут, какие продукты им имело бы смысл здесь продвигать.

Нина хмыкнула.

— Полагаю, в основном пользуются собственной продукцией коммуны. Не знаю, как там в Эссре, но здесь после того, как разрешили свободное производство, ничего особенно не изменилось. Местный народ — он предпочитает знакомые вещи. Но почему вам пришлось самой ехать в такую даль, чтобы это выяснить? Разве в Эссре всего этого и так не знают?

Ваня покачала головой.