Мэтью Рейли - Забег к концу света [litres]

Мы направились к западной границе парка и пересекли мост, перекинутый через Семьдесят девятую поперечную улицу. Посмотрев с него вниз, мы увидели, что дорога тоже заросла необузданной растительностью. Отвратительные сорняки и миллионы одуванчиков пробились сквозь трещины в асфальте, окончательно деформируя его и покрывая сплошным ковром. Брошенные машины стояли припаркованные под странными углами на дороге, не разбитые, но почти полностью заросшие высокими растениями. И в них я увидела…

…разложившиеся тела.

Я в ужасе сглотнула:

– Господи…

Многие мертвецы были как будто герметически запечатаны в своих машинах, на них все еще оставались плоть и одежда. Их головы либо были откинуты назад с открытыми ртами, либо лежали на руле, как будто они прилегли вздремнуть. Бо тоже их видел.

– Вот дерьмо…

Я снова окинула взглядом всю эту буйную растительность. Однажды я смотрела документальный фильм об этом: если человечество внезапно вымрет или исчезнет с лица земли, природе не потребуется много времени, чтобы захватить наши города.

– На мой взгляд, это определенно похоже на будущее, – проговорил Бо. – Нью-Йорк в будущем.

Так вот почему он решил вылезти из колодца! Чтобы решить вопрос, было ли это будущее, прошлое или какое-то другое измерение.

– На мой взгляд, не очень-то приятное будущее, – ответила я, кивая в сторону жестоких граффити на башнях на Сентрал-Парк-Уэст. Кроваво-красные слова практически сочились ненавистью ко всему миру, и на секунду мне пришло в голову, что, возможно, все эти гигантские буквы написаны настоящей кровью.

– Не думаю, что нам следует уходить слишком далеко, – добавила я.

– Все в порядке. Я просто хочу найти… – Голос Бо замер, пока он пристально разглядывал местность перед нами. У него определенно была цель, а меня, похоже, он пригласил просто за компанию.

Мы вышли из парка на улицу Сентрал-Парк-Уэст. Или туда, что когда-то было этой улицей. Зелень парка распространилась по всей широкой проезжей части и даже забралась на несколько этажей зданий, возвышающихся на другой стороне. Сентрал-Парк-Уэст теперь представляла собой поле с травой по пояс, заросшее клевером, усеянное папоротниками, колючими кустарниками и луговой овсяницей. И на ней никого не было. Абсолютно пусто и жутко. Ни движения, ни звука. В мягком свете сумерек некогда оживленная главная улица Верхнего Вест-Сайда была погружена в безмолвие. Вдоль нее в полнейшем беспорядке стояли брошенные машины, наполовину уже скрытые под буйной растительностью. Кое-где бурьян пророс прямо сквозь корпус автомобилей – и сквозь человеческие скелеты в них. Но никакого движения не наблюдалось. Не было ни единого признака жизни.

«Что же здесь произошло?» – гадала я.

Прямо через дорогу от нас стоял Музей естественной истории. Его внушительный гранитный фасад с четырьмя огромными колоннами и торжественной центральной аркой возвышался над улицей, поросшей сорняками. Но и он не мог противостоять разрушительному воздействию природы: мох и плесень покрывали нижнюю половину фасада. Гигантская статуя знаменитого покровителя музея Теодора Рузвельта все еще возвышалась перед зданием. Он героически восседал верхом на лошади, индеец и афроамериканец стояли по бокам, а высокие стебли ползли по монументу вверх. Но было одно существенное отличие от статуи в нашем Нью-Йорке – этому Рузвельту кто-то отпилил голову. Срез был чистым – похоже, орудовали паяльной лампой, а на груди лошади баллончиком было написано:

ЕЩЕ ОДИН БОГАТЫЙ ГОВНЮК

А потом Бо увидел то, что искал, и внезапно помчался направо, в сторону перекрестка с Восемьдесят первой улицей. К моему ужасу, парень спустился на станцию метро перед музеем, и мне пришлось бежать за ним вниз по лестнице. Я нашла Бо недалеко от места, где заканчивались ступеньки. Он стоял почти в полной темноте перед газетным киоском с закрытыми ставнями и бил по его замку длинной трубой.

Бам!

Бам!

Газетный киоск, как и вся станция метро, был покрыт мхом, плесенью и плетущимися растениями, как будто когда-то здесь было влажно, как в тропиках. Это место и правда выглядело как джунгли. Заглядывая за турникеты и дальше вниз по железным эскалаторам, я видела железнодорожные платформы. Бетонные туннели с рельсами были заполнены водой до самого края платформы. Вместо железнодорожных путей они превратились в подземные реки. Я как-то слышала об этом: каждый день городские службы Нью-Йорка выкачивают грунтовые воды из системы метро, около пятидесяти тысяч кубометров в день. Если отключится электричество, не будет никаких насосов. А отсутствие насосов означает, что нью-йоркское метро превратится в сеть подземных рек.

Бам!

Бам!

Грохот меня напрягал. В безмолвии пустого города он звучал невероятно громко, и я уже собиралась сказать Бо, чтобы он прекратил, когда парень сломал висячий замок и рывком распахнул ставни. Он мгновенно нашел то, что искал. Две маленькие стопки газет, плотно завернутые в термоусадочную пленку: «Пост» и «Таймс».

– Газеты, – сообразила я наконец. – Это чертовски умно, Бо!

Ставни не пропускали в газетный киоск большую часть влажности снаружи, но именно термоусадочная пленка сохранила газеты целыми. Бо разорвал упаковку и выхватил номер «Нью-Йорк пост». Наши взгляды уткнулись в дату выхода газеты:

17 марта 2018 года.

Дата грядущего конца света.

Но в этом Нью-Йорке… он уже наступил.

С первой страницы «Нью-Йорк пост» громадные заголовки кричали:

КОНЕЦ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА!

• ГЛОБАЛЬНЫЙ ХАОС

• ПОЛНОЕ ОТКЛЮЧЕНИЕ ЭЛЕКТРОЭНЕРГИИ

• ГАММА-ОБЛАКО НАКРЫВАЕТ

ПЛАНЕТУ И НЕСЕТ СМЕРТЬ

• АМЕРИКА – СЛЕДУЮЩАЯ…

СПЕЦИАЛЬНЫЙ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЙ ВЫПУСК

17 марта 2018 года

Прошлой ночью (по американскому времени) нашу планету накрыло гамма-облако, и со всего мира стали поступать первые сообщения. Гибель всего живого на Земле была катастрофической.

Первыми пострадали крупные города Австралии и Японии: Сидней, Мельбурн, Токио и Осака. Люди просто падали замертво там, где стояли – на улицах, в своих домах, повсюду. Самолеты тех авиакомпаний, которые решили не отменять полеты, просто рухнули на землю. Некоторые падали на города и сносили целые здания. В одно и то же время вся электроэнергия повсеместно отключалась, а электроника выходила из строя.

В некоторых городах социальным сетям и камерам замкнутого контура удалось протянуть какое-то время после появления облака, и жители других стран в течение нескольких минут могли видеть записи происходившего, прежде чем телефоны и камеры выключились. Возможно, нам было бы лучше этого не видеть.