Александр Холмов - Танец со стулом

сам

хлещу и жру,

валяюсь и пялюсь в эту черную дыру,

но только я не вещаю бред с фальшивой улыбочкой и не обманываю доверчивых людей… Валили мокрые тяжелые хлопья, шмякались, как дохлые холодные мухи, таяли на лице, на руках, залепляли глаза. Черные тучи еле тащились через город, а ветер дул со всей мочи, и откуда столько ветра, говорят – разница давления воздушных масс, но это тоже все вранье, никому отныне веры нет. Это на самом деле гигантский насос, ветромашина там наверху, – такой аэростат в небе, шар или дирижабль, серый, с парусами, крыльями, шестернями, лестницами и иллюминаторами, здоровенный, насосы качают, гонят ветер на все четыре стороны, и сам он, шар этот, весь надувается, раздувается, того гляди лопнет и разлетится в клочья… Он надрывается, а эти дурищи волокутся еле-еле, и вот уже застряли где-то в улицах, одна напоролась на телевышку и стонет дурным голосом, а он как дунет еще – и порвал ей брюхо, лохмотья болтаются, хлещут по крышам, а снег – ка-ак повалит из дыры… Кейси ссутулился, поднял воротник куртки и вобрал голову в плечи. Делать здесь было решительно нечего, и речь даже не о том, где сегодня заночевать, а просто хоть куда-то нырнуть вот сейчас, чтобы ноги не совсем промокли. Стены домов, окна, витрины, вывески, провода, столбы, деревья, скамейки, газоны – все было в снежной каше. Автобусы и машины осторожно ползли сквозь месиво, продвигаясь почти вслепую, дворники не успевали очищать стекла, их закидывало сразу же. Те, кто оказался пешком, – на них Кейси старался не смотреть, бедолаги, с ними все кончено. Альбион жесток. Но больше всех виновата Британская метеорологическая служба.

Кто-то его толкнул, еще один, прямо перед носом заскрипела дверь, пахнуло теплом и едой, трое сумрачных парней гуськом вошли внутрь, брюки мокрые чуть не по колено, снег на плечах, за ними вразвалочку – приземистый коренастый старик с усищами и бакенбардами, в твидовой кепке, на которой громоздился целый сугроб. Кейси, не раздумывая, нырнул следом.

Внутри было шумно и дымно. Желтые лампы над столами, на стенах грубая серая штукатурка, повсюду трещины и острова обнажившейся кладки, стойка из железных труб и толстых сосновых досок с потеками засохшей смолы – все в дыму. Девушки в длинных коричневых юбках и застиранных передниках, вздымая подносы с рядами кружек и горами тарелок, лавировали, словно корабли в тумане. Здесь курили, курили много, и большая табличка над барменом грозно извещала, что заведение только для курящих, муниципальное разрешение номер такой-то, ответственность за все могущие быть в связи с этим инциденты берет на себя лично посетитель, коль скоро он вошел.

Кейси углядел одинокий столик у окна, быстро нырнул к нему и угнездился на высоком деревянном стуле, вот удача. Окно, правда, маленькое, стены толстые, и высоко, ничего в него не увидишь, но все равно… Кейси моментально разомлел. Вот так бы посидеть часик или два, а там, глядишь, придумается само собой что-нибудь путное. Или не придумается. Меню в коричневой папке оказалось перед ним, он раскрыл, не посмотрев на официантку, и по привычке полез было в конец, но сразу же одумался, вернулся к горячим напиткам, отмахнулся от предложенного имбирного чая и потребовал кофе. Просто кофе с сахаром, побольше сахара, вот так-то.

Кофе оказался прямо-таки приторным и с каким-то странным, не очень кофейным запахом. Но Кейси пивал и большую дрянь. Нет, самое то в таком месте. Он медленно помешивал ложечкой, как будто что-то такое очень важное там размешивал, или сахар особенный, оттого и приторный, и пока он размешивает, например, огромная куча теплого воздуха поднимается с Аравийского полуострова, так же медленно разворачивается в небе и всей массой движется на северо-запад. Кейси глотнул, поморщился, еще раз глотнул. Нормально.

– Что вы говорите? – переспросил Кейси. С другой стороны за столиком незаметно оказался парень, не старше Кейси, но выглядел уже повидавшим виды – в тужурке наподобие моряцкой, красные руки с улицы, рядом номер «Socialist Worker», свернутый в трубку, такая же, как у Кейси, чашка кофе, он с ней, верно, и подсел.

– Я говорю, нормальный кофе, приятель? Самое то в такую погоду.

– Типа того, – согласился Кейси, помешивая. Подумал и добавил как мог доброжелательно: – Горячий.

– Вот-вот… – сосед кивнул и занялся чтением.

Кейси посидел немножко, попивая кофе и поглядывая вокруг. Все гомонили, смеялись, размахивали трубками, гремели кружками, у противоположной стены двое спорили аж до крика, рядом подзуживали и подначивали, совали спорщикам пиво. Кажется, драки не будет. Сосед читал, не обращая на него внимания. Простые, славные люди… Кейси скорчил гримасу – на дне было уж слишком сладко – и, сам не зная зачем, потянул из кармана телефон.

– Не берет, – немедленно откликнулся парень в тужурке. Словно только и ждал, а в газету для вида уперся. – Так не берет. Стены толстые. Вон, гляди, – он ткнул пальцем наверх, – окно. Я сюда нарочно сажусь. Можно даже не вставать, руку поднимешь, и пробивает.

– Спасибо, – Кейси пожал плечами. Не хотелось быть неучтивым. – Кофе кончился… – сообщил он после паузы. – Схожу.

Он поднялся, держа телефон в руке.

Пип!

Пип!

Пип!

Шесть неотвеченных вызовов. И три сообщения.

Родственников и друзей он заблокировал. Номер незнакомый.

Пип!

Еще одно.

Кейси ткнул пальцем в экран.

«Внимание»

«Приготовиться»

«Как слышите, прием»

Что за бред.

«Не вздумай отключать телефон маленький паршивец»

Кейси ругнулся и потянулся стереть все это дерьмо и послать отправителя в ад.

Пип!

Кейси непроизвольно вздернул брови.

«Милый племянничек нудного семейства. Где бы ты ни был, можешь оставаться там, прожигать свою никчемную жизнь. Но лучше бы ты приехал немедленно в Лондон. Если не хочешь сдохнуть этой зимой в порту с матросней. Дом 4 по Гарден-лейн.

Квартира 26.

Жду, люблю, Августа».

Кейси обалдело уставился на телефон.

Тетя Августа. Да, это она. Больше так никто не напишет. И ведь все верно, хотя как-то насчет матросни… Кейси кинул взгляд на соседа, но тот был увлечен газетой.

– Спасибо большое… – сказал Кейси медленно. – Я… Наверно, пойду. Желаю вам… хорошо посидеть.

– Удачи, приятель, – парень улыбнулся во весь рот и помахал красной пятерней.

Кейси ожидал, что тетушка проживает в особняке со швейцаром, зимним садом и поваром-китайцем, а тут… Многоэтажный дом, он даже считать не стал. Довольно-таки унылой, прямо сказать, тупой архитектуры. Затянутая железной сеткой баскетбольная площадка рядом, и окрестности в том же духе. Дверь подъезда закрывалась на магнитный замок, но он был, видимо, сломан, – Кейси просто дернул, и дверь открылась. Никакого консьержа, ничего похожего. Четыре квартиры на этаже. Он поднялся на лифте на шестой и позвонил.