Лара Вагнер - Бывшая Москва

Банды мародеров шастали по развалинам, забирались в опустевшие квартиры и заброшенные магазины. Брали все, что приглянется. Иногда владельцы имущества и недвижимости пытались отстоять то, что им принадлежало. Почти всегда это заканчивалось для них плачевно. В те времена царил полный хаос, и к появлению свежих трупов относились так же равнодушно, как и к валявшимся повсюду останкам людей, не успевших укрыться во время нападения противника.

Поняв свою силу и безнаказанность, разрозненные группы грабителей постепенно объединились, организовались и почувствовали себя полноправными хозяевами Города. Банда окрепла, выдвинулись признанные лидеры, сменились поколения. Молодые бойцы были на виду, а горстка старших странников, невидимая для посторонних, руководила бесконечным движением.

К новым условиям, когда появились власти, сложился какой-никакой уклад жизни после Атаки и общие правила поведения, странники приспособились великолепно. Закон для них был не писан. Даже если рядовой боец попадал в тюрьму, то каким-то непостижимым образом быстро оказывался на свободе. Власти Города то приближали банду к себе, то отдаляли. Однако считалось, что лидеры странников вхожи в высшие круги. Ведь всегда могли послать бойцов туда, куда попросят эти самые высшие. Странники или стражники – не разберешь, говорили в Городе.

Сейчас на платформе их набралось человек десять, возможно, больше. Они всегда производили впечатление многочисленной группы. Почти сразу стало ясно: у странников была какая-то определенная цель. Крепкие молодые парни сконцентрировались вокруг Маши и Сергея, не спеша окружили.

Странников все-таки было точно больше, чем десять, во всяком случае, они заполнили все ближайшее пространство. Сергей резко оттолкнул от себя сестру, она буквально вылетела в еще остававшийся между двумя странниками просвет.

И тут же просвет сомкнулся. Маша подбежала к краю платформы, встала на цыпочки, пытаясь что-то рассмотреть. Успела заметить, как один из странников схватил Сергея за плечо, узкое лезвие ножа блеснуло серебристой полоской. В следующую секунду тело брата уже упало на рельсы.

Послышался шум поезда. Там, где только что на рельсах лежал Сергей, остановился первый вагон. Со стороны подтянулись ожидавшие, торопливо забирались внутрь, стараясь не смотреть на то, что происходило совсем рядом.

Маша закричала и бросилась в толпу странников. Ей было уже все равно, что с ней сделают. Кто-то из них попытался Машу остановить, схватил за локоть, но она выскользнула. Рванулась вперед, словно обезумевший зверек, который в отчаянье кидается на хищника во много раз больше себя.

Странник, который расправился с Сергеем, находился в центре. Стоял буквально в полутора метрах от нее – коренастый смуглый брюнет в темной куртке. Заметив Машу, усмехнулся и поднял руку, в которой все еще держал нож.

В этот момент кто-то вклинился в толпу, выхватил Машу и за руку утащил с собой. Сопротивляться было, в общем, бесполезно. Незнакомец был уж точно гораздо сильней. Только через пару минут до Маши дошло, что ее спасают, и вырываться не стоит.

Добежали до конца платформы, свернули в узкий боковой коридор. Преследовал их кто- нибудь или просто бег отдавался гулким эхом? Трудно было бы ответить. Вынырнули из коридора, снова куда-то свернули. Маша уже перестала ориентироваться, тем более что в окрестности этой станции попала впервые. Казалось, они бегут по кругу и вот-вот снова вернутся на платформу. Но ее спаситель, похоже, чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Старое выражение, сохранившееся с тех давних пор, когда в реках вокруг Города водилась рыба…

Маша едва успевала перебирать ногами, чтобы успеть за незнакомцем. Всхлипывала на бегу, свободной рукой размазывала слезы, которые, не останавливаясь, текли по щекам. Иногда незнакомец просто тащил ее словно по льду, по уцелевшим на полу гладким плитам.

Свернули в другой коридор, на этот раз широкий, помчались к лестнице, по которой вереница людей спускалась вниз. Здесь была предусмотрена лестница только для спуска, подниматься по ней запрещалось, об этом сообщала строгая надпись на картонке, приклеенной к стене.

Сильные пальцы крепко стиснули Машину руку. Расталкивая спускавшихся вниз, нарушая все правила, наплевав на все предписания и возможность нарваться на подземный патруль, который время от времени обходил метро, они бежали в полутьме. Сзади оставались возмущенные крики тех, кто едва успевал спастись от падения, вовремя уцепившись за перила.

Выскочили на поверхность. Им удалось незаметно проскользнуть мимо стражника, который наблюдал за порядком на входе в метро. Пригнувшись, чтобы их не было видно за пластиковым барьером, выбрались на улицу. Теперь можно было уже не торопиться: странники, даже если они их преследовали, находились далеко внизу. Впрочем, и сил бежать все равно не осталось, во всяком случае, у Маши.

Завернули за обшарпанную пятиэтажку. Возле кирпичного забора валялись куски арматуры, подгнившие доски. Тут же лежал обломок бетонного столба, на который опустилась Маша.

Незнакомец присел рядом на какой-то ящик, снял кепку и вытер ладонью вспотевшее лицо. Совсем молодой, хотя явно постарше Маши. Темно-русые волосы, карие глаза с длинными прямыми ресницами, упрямый подбородок… Маше вдруг пришло в голову: ее спаситель чем-то похож на Сергея. Хотя, наверно, теперь все молодые худощавые мужчины будут напоминать брата, который только что был рядом и внезапно исчез.

И вот тут у нее по-настоящему хлынули слезы. Она громко всхлипывала и что-то бессвязно бормотала.

– Не реви! – сказал парень. – А то еще патруль услышит, если вдруг забредет сюда.

– У меня убили брата, и я должна помалкивать? Ой, а что я скажу родителям?! Они же его пять лет из тюрьмы ждали! За что, он никому ничего плохого не сделал… Я думала, теперь все у нас будет хорошо, – причитала Маша.

Он тронул ее за плечо.

– Ну, не плачь, не изменишь теперь ничего.

– А может, он остался жив? Ты меня так быстро утащил оттуда. Я должна была остаться! Не убили бы они меня…

– Нет, странники действуют наверняка. Да и поезд как раз по нему проехал. В любом случае семье сообщат. У него ведь было с собой удостоверение личности?

– Конечно. Мы сегодня забрали его из тюрьмы, ему там только-только документы выдали.

– Тебя как зовут?

– Маша.

– Ян.

– Первый раз слышу такое имя.

– Полное имя Емельян, но меня никто так не называет. По-моему, просто Ян – лучше. Я в этом секторе живу. А ты где?

– В девятом секторе.

– Ого, престижный райончик. Редко там появляюсь.

– Да какой престижный, обычный. Все как везде, одна серость и грязь вокруг. Маша всхлипнула, вспомнила, как целую неделю наводили идеальный порядок в квартире перед возвращением Сергея, и снова зарыдала.