Георгий Саликов - Предпоследний выход

Глава 6. Евроландия

Сразу после посадки высоколёта, с точностью до чутка, на самый большой в мире остров, местные чиновники с вежливо-подозрительным выражением лиц любезно препроводили прибывших путешественников в заранее подготовленное для них прямоугольное помещение, напоминающее снежный дом давнишних тут поселенцев. Он, как и многие другие, вставлен в огромное общее правильное городское пространство. Каждый из иностранцев подвергся проверке на соответствие личности с его личным свидетельством. Соответствующие данные ввели в вечное хранилище данных о личности. После того, по отдельности, каждому гостю выписана его личная установка на удобства. Возражения не принимаются. Местные чиновники лучше вас располагают сведениями о том, что вам приятно, а что нет. Им передаёт знание Хранилище личностей, мгновенно, после отметки. Установка на удобства здесь – высочайшего порядка. Хотя, собственного выбора меж них тоже нет. Зато нате вам выстраданные поколениями общеевропейские ценности. Они и есть удобства. И не думайте о своей смелости отказаться от единственного по наивысшей привлекательности способа поведения. Оно победоносно слажено многотерпимыми и снисходительными переговорами европейцев, каждого с каждым, переговорами долгими и тяжёлыми, неоднократно заходящими в тупик и успешно из него выходящими, не раз утопляемыми и вновь откаченными, почти навеки загубленными, но чудесно возрождёнными и, ко всеобщей радости, доведёнными до изумительного конца. Так что, безмятежно радуйтесь и веселитесь. Вот, – венец поиска правил исключительно общеевропейски ценного поведения. Носите на здоровье. И будьте счастливы. Кто может быть счастливее человека, подчинённого общеевропейским ценностям?! А условия тутошнего счастливого поведения непременно и не без гордости, выдаются приезжим безотлагательно на мытне. Причём совершенно бесплатно, вместе с установкой на удобства. И ты свободен.

У Любомира Надеевича Ятина появился ещё один прибор, зато на правой руке. На запястье. И ладонеглядкой он может считывать оттуда любое, но правильное условие пребывания в областях целиковой Европы. Стоит лишь плотно обхватить кистью левой руки запястье руки правой и слегка потереть её.

Свобода так свобода. Захотелось отдохнуть. Привычного горячего напитка не оказалось. Ни бесплатного, ни платного, никакого. Но пива – сколько душеньке угодно. Есть и неопьяняющее. Значит, пиво. Чем не отдых? И Ятин зашёл в прямоугольное питейное заведение, одно из несть числа, и превосходящее неповторимым уютом любую небывало изысканную домашнюю обстановку.

Тем не менее, хоть и пришелец, но и полноценный европеец, сидя за столиком в обнимку с кружкой трезвого пива, размышлял в компании с собой.

«Ну, до того всё правильно, что и подшутить не над чем. Если только над правильностью. Удобства – на любой ревнивый запрос и на любой требовательный вкус. Только вот вкусы, прямо скажем, довольно заметно выровнены. Образец главнее всего. Общеевропейские ценности, как-никак, диктуют вам и общие условия для проявления частных желаний и надобностей. Общее редко бывает различным»…

Снова зазудился «бугор любви» в основании ладони.

– Племяшка или подаренный друг? – вопросил Ятин и чесанул очаг зуда.

– Давай поговорим, – независимо и со знанием дела сказал ладонеглядка женско-детским голосом.

– Давай, – охотно согласился Любомир Надеевич, – но ты пиво не пьёшь, неудобно мне одному.

– Верно говоришь, неудобно. Ты ведь знаешь: бесплатное всегда неудобно.

– Угу, – снова согласился человек, вспомнив о своём новом положении, и неожиданно для себя широко улыбнулся, закивав головой.

– Ты пей, пей, правая рука у тебя свободна.

Любомир Надеевич высоко поднял кружку в знак приветствия неопознанного друга, и затем поднёс её к губам. Отхлебнув чуть-чуть, оценил превосходное качество продукта. Оттого одиночное распитие показалось более неловким. Кроме того, он понятия не имел, на какое имя откликается друг-подарок, не знал и о половой принадлежности этого существа. «Ладонь вообще-то женского рода, – подумал он, – а «ладонеглядка» – по выбору: и мужского, и женского».

– А не надо обращаться ко мне. Ты сразу легко говори и легко слушай.

– Угу, – согласился человек, а согласие тут же закреплялось привычкой, – но о чём говорить, и что готовишь ты для моего слуха? – Ятин старался составлять предложения, избегая прямого обозначения рода собеседника, опасаясь не угадать мужского или женского начала в нём.

Свет на ладони слегка подпрыгивал и подрагивал. Смешно.

– Смейся, смейся, – сказал Ятин и тоже усмехнулся. А потом рассмеялся в полную силу.

Свет на ладони тоже не переставал смешно подпрыгивать и подрагивать. Так у них состоялось по-настоящему совместное переживание душевного настроения. И другие посетители питейного заведения, местные жители, глядя на пришельца, поддались его настроению, но улыбались и смеялись немного посдержаннее.

– Хорошо, – сказал иностранный гость, не думая, к кому обращается.

– Гут, гут, – дружно ответили местные жители за соседними столиками.

По-видимому, голосовое общение здесь поддерживается и поныне. Или тутошние питейные заведения родственны нашим присутствиям, тем, нарочно созданным для голосового общения между чужими людьми? Или в сём царстве-государстве и в помине нет чужих людей, а всяк – свой? Нет, суть в настроении. Когда на человеке является славное расположение духа, оно передаётся ближайшему окружению, а потом возникает и потребность голосового общения в междусобойчике.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.