Алекс Бранд - Жених и невеста. Отвергнутый дар

Гулкий зал музея, бывшего дворца. Картины, картины… Они любили приходить сюда. Почти никого, можно долго ходить из зала в зал по тихо поскрипывающему старому полированному паркету, разговаривать шепотом. Голландцев она не любила – груды тусклой рыбы, раков, ещё какой-то еды, сумрачные тона. Этот зал они проходили быстро, спеша к солнечным и радостным итальянским, испанским мастерам. Перед их картинами она застывала надолго, любовалась то с одного места, то с другого. Как-то призналась, что примеряет их на себя, представляет, что попала внутрь, и…

Яркий летний полдень. Каникулы. Они прошлись по кинотеатрам и им ничего не понравилось из того, что еще не смотрели. На пляж сегодня не хочется, сидеть дома – тем более. Они просто гуляют, дошли до вечно шумящего порта. Им нравится стоять там и смотреть на вереницы нарядных пассажиров, поднимающихся на борт белоснежных лайнеров. Слушать разноязыкую речь. Мечтать, как и они когда-нибудь… Вместе, обязательно вместе. Разве может быть иначе? Они часто приходили сюда. Можно просто смотреть, вдыхать йодисто-соленый ветер, любоваться морем солнечных искорок, до самого горизонта. Слушать деловитый разноголосый шум – высоченные краны, снующие в паутине рельсов и подъездных путей погрузчики, зачастую – от души завернутое крепкое словцо. Вечный незатихающий гул громадного порта… И над всем этим – резкие крики парящих в вышине чаек. Вот смотрят на стремительные катера на подводных крыльях, стоящие у причалов. На них взгляд задерживается – они как-то хотели рано утром тайком отправиться на «Комете» в далекий город на юге. Ну, не такой уж и далекий – за день можно обернуться.

– Ну что, завтра? Сделаешь бутеры? Я не могу, увидят – спрашивать начнут. Мои будут допоздна на работе, вернутся после девяти. Я скажу, мы на дачу едем к…

– Подожди.

– Что?

– Я узнавал, иногда они задерживают рейс. Из-за погоды. На час, два, десять. Не часто, но… Бывает.

– Ой…

– Вот тебе и «ой». Прикинь, если мы там застрянем? Там! Это не «фару» словить и по-быстрому домой. Это… Это п…ц.

– Что же делать? Нас в жизни самих не отпустят, а если поедем… Теперь бояться только буду, что обратно застрянем. Домой оттуда звонить придется. Здрасьте, мы в… Жу-уть…

– Точно сказала, "мы в…" Глубокой такой, темной. Давай не рисковать. Не сейчас – через год, через два. Будет можно. Хорошо?

– Эх… Жалко, я уже настроилась. Но ты прав, не поедем.

Они не поехали.

Зато сам порт излазили весь, забираясь даже в закрытую грузовую гавань. Забор, сетка-рабица? Да не смешите…

– Вот это да-а… Ничего себе махина, – она прошептала это, задрав голову вверх.

Здесь радостный веселый запах моря смешан с мазутом, краской, металлом и машинным маслом. Над ними горой вздымается черный борт, в почти поднебесье видна надпись «Бирюса». Они видят, что вблизи все может быть не таким нарядным, каким кажется издали, с высокого причала. Краска местами отколота, видны неровности, морщины. Но это только оттеняет величие и мощь огромного корабля.

– Вот бы внутрь залезть, а? – она закусила губу, смерив взглядом виднеющийся вдалеке трап, – никого вокруг.

– Перестань, нам и тут нельзя быть. "Завтра – океана" начиталась.

– Ну да… Классная книга.

– А плыть все-таки лучше на «пассажире». Пошли, посмотрим?

– Давай!

Кассы пароходства, в витрине красoчные проспекты, фотографии. Экзотические названия городов и островов, море, солнце, пальмы, улыбающиеся загорелые люди среди всего этого великолепия. Девушка мечтательно вздохнула. Сзади раздался голос, они вздрогнули и обернулись. На них смотрит мужчина в морской форме, на лице улыбка. Он подмигнул.

– Что вздыхаем?

– Вот, плыть хотим, – юноша слегка поднял подбородок, не с вызовом, но…

Моряк понял и оценил, коротко одобрительно кивнул. Словно и впрямь сейчас они выберут круиз, купят билеты и отправятся на посадку.

– Правильно, молодые люди. Navigare necesse est. Знаете эту поговорку?

Девушка не успела покачать головой, пальцы парня сжали ее ладонь. Он усмехнулся.

– Vivere non est necesse. Верно?

Брови моряка приподнялись в веселом удивлении.

– Ого! Барышня, вы в отличных руках, и непременно когда-нибудь поплывете.

– Конечно, поплыву. Мы вместе поплывем! – девушка гордо задрала нос.

Когда, распрощавшись с моряком, пошли дальше, она спросила.

– Что это за поговорка? И что за язык, латынь?

– Латынь. Navigare necesse est. Vivere non est necesse. Плавать по морю необходимо. Жить не так уж необходимо.

– Ого!

– Ты совсем, как тот моряк!

– А я хочу мороженого, пошли?

– Сладкоежка, ели уже. И куда только лезет…

– Дурак!

Их смех, шелест густой листвы над головами, солнечные пятна под ногами, старинные улицы… Двое, идущие по ним рука в руке.

Запах моря. Его ноздри расширились, он снова почувствовал его, как тогда. Печальная усмешка на губах. Надо было плюнуть на риск, отправиться в то путешествие на юг. Он был заботлив и осторожен, он не хотел проблем, не хотел все усложнять. Возможно, зря. Кто знает… Глухая медленно нарастающая боль в груди. Дальше, дальше…

Школа… Он ничего не понимал в математике, а ей не давались гуманитарные. Каждый был хорош в том, что трудно другому, вот такое совпадение.

– Ну смотри, это же так просто, подставляешь коэффициент… И – раз, все взаимно сокращается. И – ответ. Вуаля!

Тяжкий вздох.

– Посмотрел. Понял. Все равно через час забуду. Дай потом списать, ладно?

– Горе мое! Давай ещё раз покажу… А ещё надо пройти иррациональные уравнения.

– Ой, мама…

– А расскажи мне, солнышко, про роль дуба в становлении характера и мировоззрения Андрея Болконского. Ась?

Не менее тяжкий вздох.

– Ну… Дуб, он…

– Что?

– Сам ты дуб! Вместе со своим Болконским… Я за чаем, тебе сделать?

– Делай, солнце, делай… Дубы ждут.

Кладбище. Она попросила взять ее с собой. Дальняя, очень дальняя дорога на другой конец города. Тихие бесконечные аллеи шумящих под теплым ветром деревьев. Со всех сторон – разноцветный мрамор, известняк, ракушечник. Изредка попадаются большие кубические старинные склепы, по стенам прихотливо изогнутым ручейком бегут на века выбитые буквы древнего языка. Выглядит таинственно и жутковато. Она замедляет шаг и шепчет.

– Можно подойти? Хочу посмотреть.

– Конечно, давай. И мне интересно.

– Знаешь…

– Что?

– Говорят, что были какие-то, хотели такой склеп взломать, ограбить или вроде того… Клад искали.

– И?

– Пропали они, совсем. Никто их больше не видел. Это правда?

Он улыбнулся, глядя в широко раскрытые зелёные глазищи, блестящие любопытством. Как же… Кладбище, страшные тайны, непременно клад и пара трупов рядом. Как в кино.

– Слушай, даже не знаю.