Дмитрий Игнатов - Демон Пейна и другие рассказы

Сажина прервала ослепительная вспышка, ярче, чем днём, осветившая сзади не меньше половины неба и заполнившая всё пространство вокруг.

* * *

Пётр Петрович открыл глаза и внимательно посмотрел на сидящую напротив Олесю.

– Не думаю, что они испугались. Тем более, я изучил архивные записи сейсмографов и спутников.

– И что же?

– Первый взрыв произошёл на территории США. По всей видимости, это мы нанесли по ним удар.

– Не может быть… Русские генералы… не могли быть настолько… безумными…

Учёный, поднявшись, сел на диване.

– Я не имел в виду русских генералов. Я имел в виду нас с вами.

– Это… какая-то… ошибка.

– Никакой ошибки нет, – он встал с места, прошёл к дальнему углу, где стоял его письменный стол, и взял с него распечатку, – помните нашу милую игру со знаменитыми константами, когда мы ещё только разрабатывали прибор?

Олеся молча кивнула, внимательно следя за Сажиным.

– А вот, что по нашему закрытому каналу передавала в эфир та ракета, которая появилась в небе над Северной Калифорнией 3 года назад, – он отдал лист девушке.

На нём был расшифрован сигнал, содержащий ряд цифр: 1.. 6..1.. 8.. 0.. 3.. 3..

– Я… не понимаю… – испуганно забормотала Олеся, – что это всё… значит?!

– Это подпись. Наша подпись. Или признание. Или послание самим себе.

– Но зачем?… Зачем нам делать такое?…

– Я не знаю. Возможно, мы захотели создать для себя дивный новый мир на руинах глобальной ядерной войны. А возможно, просто убить самих себя, сидящих в ночном кафе на побережье и обсуждающих тахионные поля. Это уже не имеет значения…

– Боже мой… Питэр… И вы всё это время молчали? – она тоже поднялась с места и хотела налить себе бокал вина из бутылки, стоящей в буфете, но та оказалась пуста.

– А что мне следовало делать? Может, сообщить вам, Олеся Михайловна?! Чего ради?! – моментально взвинтился Сажин, – вы ведь и так выжрали почти все запасы алкоголя, которые у нас были!

– Господи… Да как вы можете… жить… существовать… зная об этом?! – девушка раздосадовано поставила бокал на место.

– Как видите.

– Вы… чудовище… Во что вы меня… втравили?! – она заплакала, быстро скатываясь в истерику, – что вы молчите?!… Что вы смотрите сейчас на меня?!… Так… Единственное, что вы сейчас должны сделать… Это взять… и обрушить ваши чёртовы ракеты… прямо нам на голову! Будь они прокляты!… Все эти ваши… чёртовы ракеты… – она отвернулась и, опершись рукой на край буфета, стала содрогаться в беззвучных рыданиях. Пётр Петрович молча подошёл к ней и, нежно обняв за плечи, прижал к себе.

* * *

Военный вездеход, поднимая гусеницами мелкие ледяные брызги, вылез с лесной опушки на круглое заснеженное плато и покатился к его центру, где виднелась почерневшая от копоти бетонная конструкция. Когда-то здесь был такой же густой лес, о чём напоминали давно мёртвые стволы обгоревших деревьев, торчащие по всему периметру этого кратера.

Сажин остановил машину у бетонной коробки и резво выпрыгнул из кабины, сразу по колено провалившись в снег. Облачённый в кожаную лётную куртку на меху, идеально подобранную по размеру и полярные берцы, сейчас он выглядел особенно по-боевому.

– Смотрите-ка… А ведь ничего же не осталось… Вон там был наш корпус, помните? И как точно ваши друзья положили заряд, – с нескрываемым восхищением сказал он, оглядываясь по сторонам, – в самый центр. Словно белке в глаз.

– Они не мои друзья, – отозвалась Олеся, неторопливо спускаясь в снег по металлическим ступенькам, придерживаясь за поручень. На ней была жёлто-рыжая шубка под лису с широким капюшоном, который девушка предусмотрительно набросила на голову. С самого утра её сильно мутило, и она слегка пошатывалась от слабости. Пётр Петрович сочувственно посмотрел на неё:

– Вам не стоило ехать со мной.

– Я… Сама решаю… что мне… стоит делать, – без особого энтузиазма огрызнулась Олеся, – а вы принимайте своё решение сами…

– Всё уже решено, – ответил Сажин, вынимая из сумки портативный терминал, – не мной, и не вами, а историей.

– Вы понимаете… зачем вы… это делаете?

– Потому что больше некому.

– Какой же вы… страшный… лицемер… Питэр! – прищурившись и глядя прямо на Сажина, проговорила девушка, медленно и тщательно подбирая каждое слово, – ведь вы… можете сейчас ничего не делать.

– Ерунда, – сухо ответил он, отводя глаза в сторону, – всё уже случилось. Сегодня или завтра мы закончим это, уже совершенно не важно. Нужно просто снять с себя это бремя, чтобы жить дальше… Возможно, через год или месяц я поломаю ноги и замёрзну в лесу, умру от болезни или радиации… Тогда это придётся сделать вам.

– Нет! – решительно замотала головой Олеся, – я не хочу так… Давайте, сделаем это… сейчас… вместе.

Пётр Петрович молча открыл терминал и набрал коды команд. По земле пошла лёгкая дрожь. Метрах в десяти от того места, где стояли Сажин и Олеся, уплотнённый снежный наст начал ломаться и большими кусками проваливаться куда-то вниз. Через минуту ракетная шахта раскрылась, словно огромный рот какого-то подземного чудовища. Внизу включилась сирена, и заработал подъёмный механизм.

– Вы чувствуете это, Питэр?! – перекрикивая резкий звук, спросила девушка, – этот исторический… момент…

Внезапно сирена смолкла, а из люка начала подниматься вверх чёрная громадина ракеты, словно вворачивающейся в чистое небо.

– Кажется, часть вспомогательных цепей сгорела, – прокомментировал Сажин.

– Может… Ничего и не получится… – с лёгкой надеждой в голосе тихо проговорила Олеся.

– Всё получится.

Ракета вышла на стартовую позицию и замерла.

– Так… тихо… Мне немного… страшно…

– Вы же, помнится, любите ретро? Ну, так устройте музыкальный момент, чтобы отметить это прощание с прошлым.

– Прощание… с прошлым…– задумчиво повторила девушка за своим спутником и, стянув с замёрзшей руки варежку, стала тыкать непослушными пальцами в экран смартфона. Через секунду через его хрипловатый динамик полились слова старой песни…

Прощай!

От всех вокзалов поезда

Уходят в дальние края

Прощай!

Мы расстаемся навсегда

Под белым небом января.

– Вам нравится?! – дрожащим голосом спросила девушка, – я сделала вам… музыкальный момент. Теперь ваша очередь… Бог войны…

Сажин молча установил таймер тахионного индуктора и занёс палец над пультом.

– Ну, сделайте уже это, наконец! – крикнула девушка, и учёный нажал на кнопку.

Из-под ракеты вырвались языки пламени, она задрожала и со всё нарастающим гулом начала медленно подниматься.

Прощай!

Среди снегов среди зимы

Никто нам лето не вернёт.

Прощай!