Наталья Антарес - Опасная работа

–Что ты творишь, живодер проклятый? Ему же больно! – в ярости прошипел дребезжащий голос откуда-то из глубины тонущего в белесом мареве двора.

–Я предупреждал тебя, Эмбер, чтобы ты убрала свой зверинец. И хватит уже наводить туман, ты же знаешь, что у меня модифицированное зрение, – холодно напомнил Индрек, и его невозмутимое спокойствие невольно заставило меня выйти из ступора и снова начать хотя бы элементарно дышать. О том, чтобы оглядеться вокруг, пока не велось и речи, равно как и о попытке пошевелиться. Неподвижно застыв перед лицом пугающей неизвестности, я молча созерцала, как из медленно расступающейся пелены плавно выплывает стройная женская фигура, вопреки моим предположениям принадлежащая вовсе не древней карге, а юной девушке совершенно неземной красоты.

–Бедняга, как же тебе досталось, – сочувственно пропела девушка сочным контральто, и ее смуглая ладонь с нежностью коснулась отрывисто сокращающегося разрыва в заборе. В результате короткой серии из нескольких хитрых пассов отверстие полностью затянулось, нанесенное Индреком повреждение исчезло и чудесным образом восстановленная ограда опять приняла обманчивую форму гнилых досок. Так как мое внимание было целиком сосредоточено на манипуляциях с забором, я не сразу заметила, что создававшее нулевую видимость марево успело за это время окончательно рассеяться. Машинально окинув взглядом двор, я поймала себя на мысли, что и дальше была бы не против находиться в счастливом неведении.

–О, господи! – я отпрыгнула настолько резко, что безупречная реакция Индрека едва не дала сбой: только в последний момент ему удалось удержать меня на месте.

–Тихо! Это всего лишь жабы! – Индрек обеими руками сжал мои трясущиеся плечи, но я все равно продолжала дрожать от отвращения, – ага – пассивно ядовитое животное, она нападает только для самообороны. Не пойму, как ты их дрессируешь, Эмбер, но лают они у тебя не хуже собак.

Немного отойдя от шока, я волевым усилием приоткрыла один глаз и с опаской взглянула на выстроившихся в идеально ровную шеренгу земноводных. С полтора десятка огромных жаб по –прежнему, сидели, не шелохнувшись: бурая шероховатая кожа, усеянная множеством конусовидных бородавок с заостренными вершинами выглядела мерзко до тошноты, а выдающиеся костные гребни над глазницами вызывали приступ неуправляемого страха. Несколько секунд жабы изучающе созерцали меня пугающе осмысленными глазами, а затем ближайшая ко мне особь вдруг начала раздуваться. С характерным шипением спущенной покрышки тварь выставила вперед голову, словно собралась со мной бодаться, недвусмысленно напрягла мощные задние лапы, оттолкнулась и прежде, чем я сумела осмыслить происходящее, в молниеносном прыжке бросилась прямо на меня.

–Фу, Эмбер, что за манеры? – с нарочитым осуждением осведомился Индрек, которому вне всяких сомнений полагалась золотая медаль в чемпионате по ловле гигантских жаб на лету. Я даже испугаться толком не успела, не то чтобы отклониться с траектории прыжка, а Индрек уже поймал жабу в воздухе и теперь задумчиво удерживал ее на весу. Амфибия обиженно надувала мешок под нижней челюстью и безуспешно дергала перепончатыми лапами, а ее разом притихшие сородичи неуверенно покряхтывали, вопросительно таращась на хозяйку.

–Смотри, какие у нее паротиды, – Индрек повернул жабу бугристой головой ко мне и, невзирая на мое демонстративное нежелание рассматривать гадкое земноводное, пояснил, – вот эти заушные железы выделяют метилбуфотенин, сильнейший кардиотоксический яд, при попадании на кожу жертва моментально умирает от остановки сердца. Ты только глянь, какой великолепный экземпляр, метилбуфотенина с ее бугристой шкурки хватит, чтобы отправить в иную реальность минимум человек тридцать. А уж опытные психонавты смогут насушить с нее столько галлюциногена, что их оставшаяся жизнь превратится в один бесконечный трип.

–Убери ее от меня! – нервно отпрянула я, когда богатое воображение в красках нарисовало мне собственную смерть от жабьего яда. Только сейчас до меня, наконец, дошло, что я находилась на волосок от смерти, и, если бы не Индрек, мое безрадостное существование навсегда прекратилось бы в этом богом забытом месте.

–Говори, что ты от меня хочешь, и проваливай! – покачивая пышными бедрами, Эмбер вплотную приблизилась к Индреку и гневно потребовала, – перестань мучить агу, отпусти ее, не видишь, она страдает!

–Какой-то у тебя избирательный гуманизм, Эмбер! – усмехнулся Индрек, – а о моих страданиях ты не подумала? Общаться с тобой и твоим зоопарком– это истинное мучение для души.

–Душа? У тебя? – издевательски расхохоталась Эмбер, – что-то я в этом сомневаюсь!

–Твое право, – безразлично отозвался Индрек, встряхнул оскорбленно квакнувшую жабу и, нехорошо прищурившись, поинтересовался, – зачем ты натравила агу на мою спутницу?

–Хотела проверить наличие у тебя души! Мне было интересно, что ты почувствуешь, если я убью эту женщину, – открытым текстом призналась Эмбер, – я ведь вижу, как много она для тебя значит.

–Я не слишком подходящий объект для твоих экспериментов, – помотал головой Индрек, не подтвердив, но и не опровергнув выводы Эмбер по поводу моей персоны, – больше так не делай, иначе во мне тоже проснется исследовательская жилка, и я начну ставить опыты на твоих жабах. У меня есть для тебя работа, Эмбер. Оплачиваемая работа.

–Твои грязные деньги меня не волнуют, – отчеканила девушка и гордо откинула со лба длинные смоляные локоны- такие блестящие и волнистые, будто их обладательница только что прошла комплекс салонных процедур по ламинированию волос.

–А кто говорил о деньгах, дорогая? – очень натурально изобразил изумление Индрек, – я предлагаю тебе крайне выгодную сделку. Ты помогаешь мне определить местонахождение одного предмета, а я гарантирую, что не стану мешать твоему бизнесу. На мой взгляд, более чем достойная плата за твою маленькую услугу.

–А если я откажусь? Что тогда? – пространство вокруг Эмбер всколыхнулось, по воздуху пробежала легкая рябь и юная красавица превратилась в сгорбленную старуху, замотанную в неряшливые отрепья.

–Вот так-то лучше, Эмбер, – удовлетворенно констатировал Индрек, хотя лично я в упор не понимала, что хорошего он увидел в этой трансформации. Впрочем, я уже вообще ничего не понимала, и, честно говоря, особо и не старалась разобраться в происходящем. Кажется, Индрек упоминал о галлюциногенах – может, эти жабы токсичны даже на расстоянии, и я давно погрузилась в наркотический дурман? В противном случае объяснить разворачивающиеся у меня на глазах события с позиции логики возможным никак не представляется, а диагностировать у себя помутнение рассудка мне бы тоже не хотелось…