Наталья Антарес - Любой ценой. Том III

За рулем я ощутимо нервничала и постоянно поглядывала на часы, а каждый раз, когда на светофоре загорался красный свет, костяшками пальцев принималась выстукивать барабанную дробь на приборной панели. Дождь существенно ухудшал обзор, но вопреки своей приверженности к исключительно аккуратной манере вождения, я несколько раз с необоснованным риском шла на обгон и внаглую проскакивала перекрестки на мигающий зеленый сигнал. Камеры видеонаблюдения добросовестно фиксировали мои проступки, и, похоже, я порядочно насобирала штрафов, но меня слабо заботили грядущие расходы. Я намеренно не заглядывала вперед и жила даже ни одним днем, а одним моментом, в котором парадоксальным образом сосредоточились прошлое, настоящее и будущее. В этом нелинейном измерении время текло по искривленной траектории, не подчиняясь логическим закономерностям, и я все отчетливее сознавала, что безумный мир диктует свои условия, и лишь нестандартное, выходящее за рамки рациональности, мышление является единственным способом достижения поставленной цели.

Нарушала закон я сегодня по полной программе – в довершение ко всем вышеупомянутым противоправным деяниям я ничтоже сумняшеся объехала пробку по встречной полосе, и теперь примерно подсчитывала в уме, сколько денег мне в совокупности предстоит выложить на оплату административных штрафов, уведомления о которых вскоре неизбежно посыплются в мой почтовый ящик. Стаж вождения у меня был достаточно приличный, но за все эти годы я ни разу не позволяла себе подобного беспредела, и совершенно не удивительно, что столь возмутительное поведение навлекло на меня массовый гнев автовладельцев, дружно посылающих мне вслед лучи проклятий. Конечно, задним числом меня терзали угрызения совести, но в глубине души я бурно ликовала, что так удачно выбралась из образовавшегося затора, ибо в случае досконального соблюдения ПДД я бы точно застряла до вечера и тем самым автоматически поставила бы жирный крест на своих амбициозных начинаниях. Но, как ни крути, мне было, что терять, и, дерзко подрезая очередную машину, я вновь оправдывала себя беспрецедентной спешкой.

Надо отметить, что опасная во всех отношениях тактика в итоге принесла свои заслуженные плоды, и в четверть седьмого я уже стояла на крыльце офиса. Теоретически за сорок пять минут можно было наворотить грандиозных дел, но я сильно не обольщалась касательно открывающихся передо мной перспектив. Но надежда продолжала теплиться в моем сердце, и я отказывалась верить, что все мои нахальные трюки на дороге обидно пропадут всуе. Двухэтажное здание, увенчанное скромной вывеской «УК Жилсервис» невольно вызывало устойчивые ассоциации с укрепленной крепостью, и для полноты сходства не хватало разве что рва со львами и сторожевой башни. В качестве оборонительного редута здесь выступал стационарный пост охраны, расположенный непосредственно у входа, и на общем фоне наличие пропускной системы не стало для меня большой неожиданностью. Уж не знаю, от кого или от чего защищался руководящий состав управляющей компании, но от народа эти товарищи были страшно далеки, и сие мне заведомо не понравилось. Я бы еще поняла, если бы «Жилсервис» занимался секретными разработками в области военной промышленности, но какой резон возводить неприступные баррикады, если твои сотрудники всего лишь латают прохудившуюся кровлю, подстригают газоны и чистят дворы от снега и наледи?

Ежу было понятно, что в жилищно-коммунальной сфере испокон веков крутились, отмывались и «распиливались» колоссальные финансовые активы, а если принять во внимание существенный процент элитной недвижимости в зоне ответственности данной обсуживающей организации, картина вырисовывалась более, чем очевидная. Квартиры в центре Столицы давно раскупили толстосумы, охотно вкладывающие средства в уникальное оформление интерьера, чтобы иметь возможность выделиться на ярмарке тщеславия, и само собой разумеющееся, без сноса перегородок, демонтажа стен и прочих ухищрений, направленных на расширение пространства, честолюбивые замыслы было не осуществить. Невзирая на престижные локации и историческую ценность, старый жилой фонд был непригоден для полноценной эксплуатации и нуждался даже не в капитальном ремонте, а в тотальной реконструкции. Электричество, водоснабжение, отопление – если возраст строения перевалил за сотню лет, было наивно полагать, что основные коммуникации не требуют замены, и когда новоиспеченные хозяева предсказуемо сталкивались с изношенностью общедомовых сетей и нефункциональным зонированием помещений, они зачастую пускались во все тяжкие и превращали квартиру в шедевр дизайнерской мысли, в погоне за оригинальностью начиная творить невесть что – разбирать вентиляционные каналы, пренебрегать гидроизоляцией пола и учинять прочие непотребства, в один прекрасный день неминуемо дающие о себе знать. Я могла лишь фантазировать, как выглядела изнутри квартира оперной дивы Русовой, но судя по всему, процесс превращения коммуналки в шикарные апартаменты не прошел для памятника архитектуры бесследно, в связи с чем я почти не сомневалась, что рыльце у директора «Жилсервиса» было в пушку. И черт бы с ним, пусть полиция ищет доказательства вины управляющей компании и разоблачает коррупционные схемы в государственном аппарате, но я боялась, что поднявшаяся шумиха заставила директора залечь на дно, и мне не к кому будет обратиться со своим специфическим вопросом.

ГЛАВА V

Если верить визитной карточке, первым руководителем «Жилсервиса» числился некто Эмиль Ренатович Тагалдызин, и по мне так это непроизносимое словосочетание можно было смело использовать как скороговорку для отработки навыков сценической речи. Когда-то на заре туманной юности я около двух месяцев посещала курсы ораторского мастерства, чтобы приобрести уверенность в себе и научиться выступать на публике, и едва не сломала язык на подобных упражнениях для улучшения дикции. Уже тогда я прекрасно понимала, что для успешной карьеры в туристической отрасли недостаточно одних только эрудиции и интеллекта, поэтому в тот переломный период активно занималась самосовершенствованием, и, как ни странно, делала потрясающие успехи в абсолютно новых для меня сферах деятельности, как если бы во мне изначально дремала масса различных талантов, у которых до сего момента просто не было возможности раскрыться. В бытность свою рядовым библиотекарем я не блистала красноречием, и в коллективе меня небезосновательно считали замкнутой молчуньей, однако, после развода я постепенно раскрепостилась, в дальнейшем уже не имела проблем в общении, с непринужденным изяществом убалтывая клиентов на покупку дорогостоящего тура. Со временем исчезла робость, перестали дрожать колени, а на проведении презентаций я и вовсе съела собаку, причем, меня особо не волновали ни количество, ни возраст, ни социальный статус моих слушателей. Я разливалась соловьем на любую аудиторию и непрерывно удерживала внимание собравшихся, чем вызывала искреннее восхищение Нитиевского, не сразу поверившего, что сотрудник без опыта и профильного образования способен творить такие чудеса. Я же буквально выпрыгивала из штанов, доказывая Нитиевскому свою профпригодность, и лучшей наградой для меня была даже не премия к окладу, а одобрительный взгляд шефа, пристально наблюдающего за мной с «галерки». Я чувствовала себя на гребне волны и буквально купалась в положительных эмоциях – сумасшедшая мотивация заставляла меня регулярно покорять новые вершины, а Нестор Аронович умело поощрял во мне это благое стремление. Но сейчас я внезапно поймала себя на мысли, что больше не ощущаю в себе бесшабашной отваги, неоднократно помогавшей мне «брать города», и у меня нет никаких толковых идей по поводу грядущего рандеву с мсье Тагалдызиным.