Наталья Антарес - Предначертание. Том III

Сколько бы я не хорохорилась, Стеша внушала мне откровенный страх: на ее фоне я невольно чувствовала себя я слабой и уязвимой, а мои отчаянные старания дать соответствующий отпор наглости, хамству и бесцеремонной напористости еще ни разу не увенчались успехом. Мне было тяжело это признавать, но Стеша подавляла меня вовсе не своими залихватскими манерами и специфичным лексиконом – я пасовала перед недюжинной силой духа и умением смирять гордыню в тех случаях, когда это было действительно необходимо. Так сложилось, что Стеше не удалось высоко продвинуться по социальной лестнице, получить диплом престижного вуза и полностью реализовать себя в качестве хранительницы домашнего очага, но по сравнению со мной она и соображала гораздо быстрее, и привычки тянуть кота за хвост не имела, да и в критических ситуациях действовала намного эффективнее. Именно эти черты и помогли ей однажды занять мое место, но, похоже, Эйнаром всегда двигала лишь искренняя благодарность, тогда как Стеша мечтала заслужить его любовь. Прошло десять лет, а расклад остался прежним, и у меня не было уверенности, что в один прекрасный день Стеше не взбредет в голову свершить свою сладкую месть. Сегодня я фактически довела ее до исступления, и в порыве ярости Стеша случайно обнажила мне душу – возможно, мне следовало бы упиваться запоздалым торжеством от осознания своей тайной власти над Эйнаром, но я ощущала только растущую тревогу, неумолимо распространяющую свои ядовитые споры в перегруженном эмоциями мозгу. Сегодня Стеша едва ли не прямым текстом поведала мне, что все эти годы Эйнар продолжал любить меня одну, и по идее мне было впору светиться от счастья. Я так долго ждала подтверждения своим надеждам, что внезапно оказалась не готова услышать правду, и теперь мне упорно не удавалось разобраться в своем отношении к обрушившейся на меня лавине воспоминаний. Несомненно, мне требовалось время, чтобы вернуть себе душевное равновесие, но кое-что я знала наверняка: любые кооперации со Стешей стоило рассматривать как палку о двух концах, а параллельно не забывать народную мудрость, гласящую, что раз в жизни и палка стреляет. Жить на пороховой бочке в вечном преддверии беды я не планировала, и, хотя тесное соседство с Игорем меня тоже мало вдохновляло, я объясняла свое нетривиальное решение соображениями элементарной безопасности. А вот какое объяснение найти для своего отъезда в Верный, я пока не имела ни малейшего представления, и, если бы не гости, скорее всего до утра просидела бы в своем укромном уголке. Но мое затянувшееся отсутствие за столом превысило все разумные сроки, и беспричинное затворничество не могло не вызвать закономерных подозрений. Я бы с превеликим удовольствием и дальше пряталась от жестокой реальности в своем уютном мирке, но даже самая прочная стена рано или поздно давала трещину, особенно, если за дело бралась моя мама.

–Рина, ты там вообще жива? – в дверную щель просунулась мамина голова, и я резко вскочила на ноги, – мы за тебя уже беспокоиться начали.

–Не надо за меня беспокоиться, – я не спешила выступать из спасительной тени, но и бесконечно скрываться в полумраке я не отважилась. Во-первых, подобное поведение могло насторожить кого угодно, а во-вторых, это было просто невежливо. Бабушка с дедом, Шуваловы, родители – им всем еще только предстояло столкнуться с отголосками моего прошлого, и у меня разрывалось сердце, когда воображение услужливо подкидывало мне череду испуганных, растерянных и ошарашенных лиц. Джулс, пожалуй, был единственным, кто уже прошел свой персональный круг ада и ценою личной катастрофы обрёл своего рода философский взгляд на происходящее. Вероятно, после нашего последнего разговора в столице Юлиан простился с остатками иллюзий и перестал тешить себя бесплодными мечтаниями, он не столько пустил всё на самотек, сколько позволил мне самостоятельно искать выход из лабиринта, чтобы под влиянием внешних факторов я снова не свернула в ошибочном направлении. Впрочем, мне еще только предстояло понять, где я допустила свой главный просчет, и, если честно, у меня не поворачивался язык назвать фатальной ошибкой наш с Джулсом брак.

–Ну, как не беспокоиться? – риторически вопросила мама, – с кем ты разговаривала?

–С работы звонили, – соврала я, инстинктивно передергиваясь от отвращения к собственной трусости, – кое-что нужно было срочно обсудить…

–В воскресенье вечером? Неужели так сложно дать человеку отдохнуть? –выразительно поморщилась мама, – что за люди? Хоть телефон выключай!

–Не преувеличивай, – попросила я, – обычные рабочие моменты, будто у тебя такого не бывает. Я надеюсь, вы без меня не весь тортик съели?

–Оставили тебе самый лакомый кусочек, -подмигнула мама и вдруг пристально заглянула мне в глаза, – какая-то ты у меня странная! Ничего не хочешь мне рассказать?

–Ерунда! – с показным безразличием отмахнулась я, – не забивай себе голову, пойдем лучше чай пить.

–Ну, наконец-то! – театральным жестом приветствовал мое возращение отец, – Люся, плесни-ка мне тоже кипяточку! Некоторых болтушек пока дождешься, так чай остыть успеет.

–Риночка, у тебя всё хорошо? – наклонилась к моему уху проницательная бабуля и приглушенным шепотом спросила, -ты сейчас не с мужем ругалась?

–Нет, что ты! – фирменный мамин торт таял во рту, но я чувствовала лишь мерзкий привкус лжи. Обманывать бабулю было верхом бесстыдства, но у меня не хватало душу посвятить ее в истинное положение вещей и тем самым нанести болезненный удар под дых.

–Слушай, Рина, пока ты на телефоне висела, мы со сватами по поводу Олежки покумекали, – постучав чайной ложечкой о блюдце, привлек мое внимание отец, и я охотно переключилась на менее щекотливую тему, – твоя правда, лучше спортинтерната мы для него ничего не придумаем. Но вот Ираида свет Семеновна не зря интересуется – а что, если пацана с таким «послужным списком» ни в одно путное заведение не примут. Узнает, к примеру, директор, чем Олежка на всю школу прославился, и скажет, а нам такое счастье на кой, и не допустит его даже до сдачи нормативов.

–Видимо, придется взятку давать! – смущенно озвучил своё предложение Юрий Денисович, -ну, а как по-другому? Если Олежку в полицию на учет поставят, он в интернате всю статистику испортит, а директора за эти показатели знаете, как трясутся. Не приведи господь циферки не сойдутся, от управления образования сразу же по шапке получат. Система у нас такая, что учебный процесс – это дело десятое, главное, чтобы на бумаге всё было гладко.

–И что, будешь постоянно за внука мзду платить? – насмешливо осведомился дед, повергнув Юрия Денисовича в явное замешательство. На «ты» к родителям Джулса у нас в семье обращались только бабушка с дедом – отец с мамой чинно называли сватов по имени-отчеству, а те в свою очередь строго соблюдали ими же и заданную традицию. Я относилась ко всем этим «политесам» с изрядной долей юмора, но что ж поделаешь, если у Шуваловых испокон веков было так заведено?