Наталья Антарес - Предначертание. Том I

Школа, кстати, в нашем районе тоже издавна считалась одной из лучших в городе, а с присвоением учебному заведению статуса гимназии его рейтинг стал еще выше. Гимназия славилась сильным кадровым составом, регулярными победами учеников в престижных конкурсах и рекордным количеством золотых и серебряных медалистов. Контингент в классах, как правило, отличался однородностью, откровенных маргиналов в гимназию не допускали, и я могла только догадываться, что творилось в печально знаменитой 12-й школе, из которой этой весной выпускался Эйнар. На моей памяти, в гимназии не было ни ранних беременностей, ни кровопролитных драк, да и что там говорить, я за девять лет учебы настоящего двоечника вживую не видела, потому что даже демонстративно нарушающие школьный дресс-код неформалы, повергающие в ужас консервативную директрису сине-зелеными волосами, черным маникюром и пирсингом в носу, все, как один, происходили из уважаемых семейств и их мятежный дух не простирался за пределы внешней экстравагантности – я лично знавала чемпиона области по шахматам, предпочитающего и в пир, и в мир носить косуху с шипами в сочетании с берцами и балахоном, но при этом определенно идущего на «красный аттестат». После знакомства с Эйнаром меня всё чаще посещала мысль, что предыдущие шестнадцать лет я провела в стеклянном боксе в компании таких же тепличных экземпляров, надежно огражденных заботливыми родителями от тлетворного влияния реальности и совершенно не обладающих иммунитетом к подстерегающей снаружи жестокости. Я относилась к своему налаженному быту, как в данности, а Эйнар воспринимал привычные вещи совсем иначе, и я невольно испытывала угрызения совести за то, что мне всё так легко достается, и я не приложила ни малейших усилий для того, чтобы возвращаться в теплую уютную квартиру, с ногами устраиваться в любимом кресле и самозабвенно комментировать фотографии в соцсетях, пока мама не позовет меня к ужину.

Еще в прошлый раз я заметила, с каким искренним восхищением парень рассматривал чистый подъезд с цветочными горшками, а потому уже из окна нашей гостиной задумчиво наблюдал за весело резвящимися ребятишками, затеявшими слепить снеговика. В своих мечтах он несомненно жил именно в таком доме – с зеленым двором, огороженной парковкой и широким разнообразием горок, песочниц и качель, но вместо этого каждый день видел лишь могильные кресты, пьяных молодчиков на обломках детской площадки и заплеванную лестничную клетку с горой окурков. Я даже не знала, была ли у Эйнара своя комната, а если и была, удавалось ли ему хотя бы на миг остаться наедине с собой, но, похоже, парень не напрасно так ничтожно мало рассказывал о своих буднях и готов был хоть завтра уйти в армию. Позвав Эйнара в гости, я надеялась, что они с мамой хорошо поладят, и я в будущем смогу часто приглашать домой своего «официального» бойфренда, дабы эти визиты стали для него своеобразной отдушиной, однако, я не учла всех подводных камней, и парень неожиданно превратился в персону нон-грата. А потом мама еще и настропалила вернувшегося из рейса отца, и помимо того, что наши отношения были объявлены «вне закона», мне категорически запретили под любым предлогом пускать Эйнара на порог, но сегодня что-то заставило его пойти ва-банк, и было нечто такое в его бледном лице, от чего у меня тревожно замирало сердце. Невероятная, я бы сказала, обреченная решимость, присущая, как правило, либо героям, либо самоубийцам, отражалась в зеленых глазах и незримо сквозила в каждом движении, а с плотно сжатых в тонкую ниточку губ ни сорвалось ни слова, будто парень намеренно не желал отвлекаться на пустопорожнюю болтовню до наступления момента истины, инстинктивно опасаясь ненароком спугнуть свой твердый настрой. Несколько раз Симка безуспешно пыталась спровоцировать Эйнара на диалог, но тот упорно продолжал отмалчиваться, и в конце концов моя отчаявшаяся подруга оставила его в покое.

У входа в подъезд, парень затушил недокуренную сигарету, снял шапочку, затолкал ее в карман куртки и старательно пригладил ладонью волосы.

–Как зовут твоего отца? – впервые с той минуты, как мы покинули автобус, подал голос Эйнар, – Рина, ты меня слышишь? Как мне к нему обращаться? Рина?

–Дядь Витя его зовут! – опередила меня с ответом Симка, уставшая ждать, когда я перестану витать в облаках.

–А по отчеству? – уточнил парень, выстукивая барабанную дробь по железному дверному полотну.

–Геннадьевич, Виктор Геннадьевич, – вынырнула из вязкого болота своих мыслей я,– Эйнар, ты мне так и не скажешь, что происходит?

–Скоро сама всё увидишь, – парень улыбался, но от его улыбки ощутимо веяло едва сдерживаемым мандражом, и это еще сильнее укрепило меня в уверенности, что он собирается сделать очень важный и ответственный шаг, но на ум мне, будто назло, не приходило ни одной толковой версии. Я должна была предоставить Эйнару полную свободу действий и позволить ему самому найти нужный подход к родителям, сейчас мне следовало остаться на вторых ролях и без крайней необходимости не вмешиваться в развитие событий, но справляться с волнением становилось всё тяжелее и, чтобы поскорее разрубить это гордиев узел, я приложила магнитный ключ к домофонному замку и резко дернула за ручку.

Эйнар сразу занял место в авангарде процессии, а мы с Симкой пристроились в хвосте. Три пролета мы преодолели в тишине, нарушаемой лишь нетерпеливым цоканьем донельзя заинтригованной Симки, так и не заставившей парня раскрыть карты, и лишь на четвертом этаже Эйнар обернулся ко мне и почти беззвучно прошептал:

–Обещай мне не делать глупостей, что бы не случилось! Пожалуйста, Рина, просто пообещай мне!

–Что ты подразумеваешь под глупостями? – начало было я, тут же осеклась под пристальным взглядом Эйнара и без колебаний кивнула, – и ты тоже не делай глупостей, ладно?

–Одну глупость я уже и так совершил, когда позорно сбежал отсюда, испугавшись неудобных вопросов, – мрачно усмехнулся парень, – клянусь тебе, больше этого не повторится.

Я хотела открыть замок своим ключом, но не успела я достать связку из сумки, как дверь распахнулась изнутри, и я машинально попятилась назад.

–Рина, ты…, – осеклась на полуслове мама, увидев выступившего вперед Эйнара, и разительно изменилась в лице, – я думала, вы с Симой были на курсах. Рина, почему этот молодой человек снова здесь?

–Здравствуйте, Людмила Леонидовна! – голос Эйнара звучал на удивление спокойно, и пока мама боролась с охватившей ее растерянностью, парень сходу перешел к сути, – я здесь для серьезного разговора с вами и Виктором Геннадьевичем. Надеюсь, вы меня впустите? Если нет, то мы можем поговорить и на площадке, мне всё равно.