Катя Матуш - Преданные Солнцем

– Попрощаемся.

Никогда не замечала, чтобы они были дружны, может с Марком и Адамом – да, но Кима никогда не интересовала вся эта настройка оборудования. Мы стали ждать пока Ким отойдет, но он буквально припал к трупу, целуя его в лоб и обнимая.

– Пошли-ка… – дернула меня Мари.

И мы облепили его со всех сторон. Каждый по очереди поцеловал дядю. Попрощаться с ним хотело очень много людей, но почему-то сразу после нас этот ритуал прервали. Только родня. Хотя, по сути, какая разница кто, если люди хотят воздать почести.

Мимолетная вспышка, и все. Лет через сто про него никто не вспомнит, ибо нечего нам будет рассказывать потомкам об этом человеке.

– Ну, я думаю, раз уж мы здесь, нужно дойти до наших любимых печей… давно не устраивали адские тусовки… – предложила я.

– Плохая идея. По крайней мере, не сегодня, – отрезал Ким.

Я только понимающе склонила голову. Что-то пошло не так. За нами следят? Мы изначально договорились на осмотр, но просто так Ким бы не отступал от намеченного плана. Мы уже собрались расходиться по домам, как он зашагал в обратном направлении. Решил подойти к дядиной жене.

– Нам очень жаль. Сэм был хорошим человеком.

–Д…да, спасибо.

Мне было очень жаль эту женщину. Бледная, как песок. Детей от нее уже увели, а она так и продолжала стоять и смотреть на печь.

– Вы очень хорошо его одели. Никогда не видел его в костюме… Кажется, он не любил галстуки, – продолжал Ким.

– Да, вы правы, он их ненавидел. Никогда бы не надела на него эту дрянь…

– …я думал, это вы его одевали.

– Нет. Его одевала сестра. Простите…

– Да-да, конечно. Еще раз примите наши соболезнования.

И мы наконец-то ушли. Родной коридор встретил приятной прохладой. Сама не заметила, как начала ее ощущать. Похоже, температура на плантации растет быстрее, чем мы думали.

– Пойдемте к Адаму, сыграем разок.

Мы все неосознанно уставились на Кима. Он срочно хочет нам что-то рассказать. Зайдя в комнату, мы продолжали обсуждать похороны и несправедливость этого мира. Адам высыпал буквы на стол и начал было их раскладывать по местам. Ким его прервал. Просто нашел себе несколько букв и выложил два слова.

– Не хочу я что-то сегодня… передумал, – уже поднимаясь, проговорил Ким.

– Да, согласен, настроения нет. Завтра сыграем…

Поднялись парни из-за стола и начали смахивать буквы обратно в коробку. Выложенные Кимом слова отправились в нее первыми. Потому что «сэма убили», нам, судя по всему, знать было не положено.

Следующим утром мы, не сговариваясь, встретились у мамы. Она выглядела вполне себе ничего. Как обычно.

– Да… жалко Дядю Сема, – вслух размышлял Ким, пока мы пили чай.

Мы знали, чего он добивается. Хочет выяснить, почему мама не говорит нам правду. Но она опять начала рассказывать, что у Дяди было слабое сердце, и вообще предложила нам об этом не думать.

До своего квадрата на плантации мы шли молча. Время неслось, а в голове ничего здравого так и не возникало. Еще и убийство.

На обед решили сходить к яблоням – опять намечался приватный разговор. Да и всем нам хотелось узнать, как Ким понял, что Сэма убили. Он, конечно, учился на врача, но мне кажется, даже самый опытный специалист не определит это с одного взгляда. Должно быть, Ким позвал нас за собой на похоронах, чтобы мы его прикрыли, это позволило ему немного осмотреть Дядю. Но этого тоже мало! Ну не верю я, что причину смерти можно определить так быстро и легко.

– Что-то объелся…пожалуй, немного вздремну, – подал нам знак Адам, снимая наушник.

Мы все поддержали идею и последовали его примеру. Чтобы тишина в нашем эфире не была так подозрительна, решили завести себе полчаса послеобеденного «сна». Конечно же, после того, как наушники были удачно закопаны.

– Ким? Как?

– У него следы от удушья на шее. Как только мама начала плести сказки про сердце, я сразу вспомнил результаты его медкомиссии. Нас тогда привлекли для изучения анализов, практика. Его сердце было в полном порядке. Да и вообще, он здоров как бык. Зачем она начала врать про его слабое здоровье, я не понял. Поэтому решил проверить пару вариантов с убийством. И, к моему удивлению, с первой же попытки – попал в точку. Для этого было достаточно отодвинуть ворот рубашки. Там такой четкий след, не удивительно, что пришлось искать где-то рубаху и галстук. В его гардеробе такого точно не водилось. Даже жена подтвердила.

– Зачем кому-то его убивать? – спросила я, не подумав.

И сразу же сама поняла. Он же главный технарь! Конечно, трудно проворачивать дела с куполом, минуя его внимание. Он либо знал о подменах, либо мог догадаться. И то и другое делало его угрозой, которую поспешили устранить.

– Только я не пойму, зачем так грубо и неаккуратно… Можно же отравить? – рассуждала вслух Мари.

– Думаю, это было спонтанное решение. Просто не было времени на подготовку, да и бескровный вариант убийства, в этом случае, наилучший выбор.

Мы, лежали звездой, голова к голове и разговаривали, еле шевеля губами, чтобы даже со стороны было похоже, что мы просто спим. Нам с Мари в этом плане полегче. У нее длинные белые волосы, за которыми удобно прятаться. Мне с моим отросшим каре еще легче. Волосы сами всегда падали на лицо.

– Кажется, мы влипли по самые уши, – выдохнул Адам, переворачиваясь на спину.

– Тебе не кажется, – поддержала я.

Мы решили больше не рисковать. Не обсуждать происходящее и только в крайнем случае собираться у Адама за игрой. Не совершать обходов, и так уже достаточно убедились. Только как-нибудь надо проверить, не заменят ли щиты обратно на настоящие. Но делать это нужно перед самым стартом. И да, пришли наконец-то к выводу, что надо уходить.

О том, что мама может оказаться на стороне «зла», мы старались не думать. Может, просто не хочет нас пугать и поэтому сочиняет очередные сказки. Только мы уже не дети, чтобы слепо во все верить.

То, что на плантации начала подниматься температура, мы отчетливо заметили к началу четвертого месяца сезона дождей. Стоило добраться до крайних насаждений, подлежащих переносу, как одежда взмокала за считанные минуты.

В первые дни мозгового штурма мы пытались понять, почему заменяют и нижние щиты. Ведь, если бы начали только сверху, никто бы и не заметил. Ну жарковато, ну бывает. Время такое.

Но возможно, как только выглянет солнце, и подделки расплавятся, вся эта громадина просто сложится под тяжестью собственного веса. За сохранность светоотражательных щитов можно не бояться. Их даже ядерный взрыв не уничтожит. Да и собирать щиты с земли в сто раз проще, чем демонтировать.

Возвращаясь обратно с набитыми тележками, мы перекинулись парой слов с ребятами, сажающих то, что мы каждый день выкапываем. Они сказали, что через пару дней можно спокойно забрасывать это дело. Место кончалось. Как бы мы не хотели сохранить все, нашей общине это будет не под силу, не сможет такое количество людей все это обслуживать.