Катя Матуш - Преданные Солнцем

Мы подошли к, казалось, самому широкому проходу. Вывеска оповещала, что тут находится иммиграционный центр. Для таких, как мы выделили отдельное здание и вход, чтобы не мешали городу жить. Переселиться в Красный нельзя. Только в редких случаях удавалось получить в городе работу и комнату. И то, очереди огромные. Большинство специалистов давно увезли на Марс или Луну, и штат набирался из своих, но желающих было слишком много.

– Так, нам на двести двадцать пятый. Пошли.

Мама частенько тут бывала. Это легко понять по тому, как она ловко маневрировала между проходами и ни на секунду не задумывалась, куда нужно свернуть. Спустя десять минут мы добрели до очередного лифта. Как только дверцы закрылись, и он двинулся, стало понятно, что мы спускаемся под землю.

– А сколько здесь всего этажей? – стало интересно мне.

Я глядела на маму, сейчас мне казалось, что она знает все.

– Тысяча двадцать пять. И до сих пор достраивают! – ответил мне приятный мужчина в сером костюме.

После моего вопроса люди в лифте начали нас с интересом рассматривать. Что, все знали сколько тут этажей? Ну, по нам видно, что не здешние. А экскурсий по городу не проводят.

Спустились настолько быстро, что поначалу мы с Кимом не хотели выходить, просто не веря, что уже на месте. За это время в нашем муравейнике мы бы проехали этажей двадцать.

По длинным коридорам ходили люди. Все они похожи на нас. Немного сутулые, усталые, в помятых брюках, застиранных платьях и с вымученной улыбкой. Ко всем дверям стояли огромные очереди. И мы пристроились в конец одной из них.

Очередь продвигалась так же быстро, как ехал лифт. Я только и успевала рассмотреть очередную картину на стене. На всех были изображены пейзажи. Земные пейзажи. Ничего марсианского или лунного.

Когда наша очередь подошла, меня пришлось буквально запихивать в проход. Мое внимание намертво приковала картина, висевшая у самого входа в кабинет, с изображением маленького парусника на волнах. Мне она настолько понравилась, что я была готова снять ее со стены, спрятать под платье и бежать. Интересно, тут есть лестница?

– Здравствуйте! Проходите, пожалуйста, – пригласила нас присесть девушка у стойки.

Мы зашли в большой кабинет, заставленный только стульями и столами. У каждого сидел сотрудник, окруженный только ему видимыми виртуальными экранами. Это было понятно по неестественно голубым глазам. Смотрела я как-то репортаж про новые медийные технологии.

– Здравствуйте. Нам нужны документы, – сказала мама молодому мужчине во главе длинного стола, как только мы заняли свои места.

Мы молча сидели и рассматривали не столько кабинет, сколько людей, которые приходили сюда. Детей не было, только взрослые. Хотя сейчас, я впервые за долгое время почувствовала себя ребенком. Даже не знаю, зачем мама взяла нас с собой. Нам даже кивать не приходилось, она все говорила за нас.

– Кому нужны? У вас есть, как я погляжу, – не моргая смотрел сотрудник на маму.

– Детям. Адам, Ким, Луна, Марк, Мари, Т… Все.

Похоже, и маме не хватало Тары и Лука.

– Фамилия, – спросил парень с голубыми глазами и перевел взгляд на нас.

Нет у нас фамилии. Одни имена. Я чуть не ляпнула вслух, что она нам и не нужна.

– Адам Джонс, Ким Трей, Луна Трей, Марк Соммер и Мари Обен, – без запинки проговорила мама.

Мы не скрывая удивления вылупились на нее. Где она их взяла, придумала? Не могут же они быть настоящими… Да и у нее столько детей, что запомнить все имена и фамилии просто невозможно. Вот у меня, судя по всему, из-за свадьбы фамилия Кима. Только я попыталась открыть рот, как мама шикнула и нахмурилась.

– Луна и Ким, родственники или однофамильцы?

– Молодожены. Сразу поменяем, чтоб опять к вам не ехать.

Парень только кивнул в ответ. Мы с Кимом переглянулись. Боюсь, Мари обидится.

– Пометку делаем?

– Да. От десятого марта, – ответила мама.

Мы сразу поняли, что за пометка. Десятое марта, день, который послужит началом нашей новой жизни. Тот самый, к которому мы готовимся уже месяц. Или, кажется, всю жизнь. Все называют это «свадьба», в том числе и мы. Только наша семья вкладывала в это слово совсем другой смысл.

Мама перечислила предполагаемые даты нашего рождения, обмолвилась парой слов с работником, и нам вручили четыре маленькие черные коробки. Сразу после этого мы ушли. Еще раз взглянуть на понравившуюся мне картину, так и не получилось.

– Я сам, – отказался Ким от маминого предложения обратиться к специалистам.

Ким не профессиональный врач, но вшить маленький чип в руку сможет. Тут никто не сомневался. Мама только кивнула в ответ.

– Мам, у тебя есть еще дела? – поинтересовался Ким. – Мы хотели пройти по магазинам.

– Да, идите. Встретимся у лифта, на котором спустились, через четыре часа.

Четыре часа. Этого было даже слишком много. Не знаю, что хотел купить Ким, но спрашивать не стала. Я уже привыкла не задавать ему вопросов и всегда делать всезнающий вид. С той скоростью, что он генерировал идеи, соображать я не могла. Мы просто улыбнулись маме и ушли.

– Ну, поздравляю с приобретением фамилии, – улыбнулась я Киму.

– И я тебя поздравляю!

Благодаря обилию светящихся вывесок с указателями, найти торговую улицу было не трудно. Я надеялась, Ким запомнил обратную дорогу, ибо указателей к лифтам не было.

Когда мы проходили мимо витрины с карандашами и книгами, Ким резко остановился, указал на нее, и мы зашли внутрь. За прилавком стояла тучная женщина и любезно улыбалась. С этой неопрятной прической она походила больше на нас, чем на городскую.

– Здравствуйте, молодые люди! Чем могу помочь?

Ким опять повторил тот жест, прикладывая пальцы к губам, потом к наушнику и вновь к губам. Женщина аккуратно кивнула. Это что, какой-то международный знак? Или просто…

– Нам нужны скатерти! Покажите, пожалуйста, что у вас есть, – проговорил Ким, а сам в этот момент держал в руках листок, на котором было написано: КАРТА.

– О, у нас много скатертей, сейчас покажу! – даже не смутилась продавщица.

Хотя в ее книжном не было ни одной скатерти. Оно и понятно.

– Нам хотелось бы нечто посовременнее! – крикнул ей Ким в спину.

Продавщица вернулась с целой кучей карт. Одни были большими скрученными в рулоны, другие просто сложены гармошкой. И две коробочки, которые сразу привлекли наше с Кимом внимание.

Линзы. Такие же голубые, как у сотрудника, делавшего нам документы. И почему говорят, что документы – это трудно и долго? Пять минут, и готово. Похоже, эти слухи распространяют страховщики Юн.

Ким открыл одну коробочку и вынул из нее маленький листок. Инструкция, или описание, скорее всего.

– М…и сколько же это стоит?

– О, прекрасный выбор! Последнее поступление, легкие ткани. Всего пять тысяч.