Виталий Жучков - Синора Ависсу

− Этого всего мне не перенести, – убитым голосом произнёс Егоров. – Это выше моих сил. Уф… Ой блин! А это ещё что?!

Он вытаращился на белые полупрозрачные объекты, витавшие в небе, над деревьями.

– Это что-то вроде помех радиоэфира. Ерунда. Совершенно безвредны. Их видно только в режиме «протосиноро».

− Чего? Ты не грузи нас терминами. Лучше сразу разъясни, с чем это едят, а то мы оба с бодуна.

− Это понятие на греческом языке. Синоряне часто используют его терминологию, так как он, наряду с латынью, является языком науки и богослужения. А в традициях православия, идущего из Византии, многое имеет греческие названия. «Прото» значит «перед». Ну а «синор», как ты уже видимо знаешь, это «граница» или «рубеж». Отсюда и термин. Означает область между Синором и нашим миром. Хотя, на самом деле, однажды выяснилось, что это не так, но слово уже закрепилось. Ну да ладно, не буду вас больше мучить.

Мир вокруг снова посветлел, ускорился и зазвучал.

Уф… – Егоров присел на бордюр. – Я надеюсь, что я просто перепил ночью и у меня белая горячка.

Владимир присел рядом, достал из кармана пачку сигарет и закурил, делая большие затяжки.

− Что вам всем надо от нас? Всего-то и нашли ваш прибор. Нечего раскладывать везде!

− Да вы успокойтесь, ребят. Мы никого не собираемся к чему-либо понуждать. Эта встреча – моя личная инициатива. Я случайно узнал о вчерашнем инциденте. Решил поговорить, раз уж такое совпадение, что старый знакомый оказался в той же ситуации, что и я когда-то.

Владимир поднялся с бордюра и злобно уставился в глаза Бельскому.

− Ну, хорошо! Если эти ваши синоряне такие добрые и богомольные, то почему бы им не поверить нам, что мы никому ничего не расскажем и просто отстать от нас?!

− Они-то поверят, но дело в другом.

− В чём?! В чём, блин, тут дело?!

− Даже если ты кому-то начнёте рассказывать, то вас просто примут за сумасшедших или за фантазёров из серии «наблюдателей НЛО»…

− Ну и что?! – Егоров тоже вскочил на ноги. − Это просто отлично! Попаду в психушку? Фигня! Я собирался в своё время от армии «по дурке» косить. Правда, не пришлось, так как у меня зрение было минус восемь.

− Дело не в том, примут вас за психов или нет, если вы будете рассказывать про Синор. Просто вам будет всё время угрожать опасность со стороны иных сил.

− Ну да! Мы прямо такие важные «перцы», что тут же понадобимся вашим врагам!

− Прецеденты были. Именно поэтому синоряне в качестве альтернативы сотрудничеству настоятельно предлагают изоляцию. Наших врагов не интересует, насколько ты посвящён в дела синорян. Они и не будут специально искать вас, но если вдруг вы им попадётесь, то последствия будут, скорее всего, плачевными для вас и для ваших близких. Агрессия – постоянный спутник тех людей. Они не причинят вам вреда только в том случае, если вы сами будете против Синора или против тех, кто знает об этом месте. Они могут вас использовать. Если вы – малозначимые фигуры в этом мире, то будете своеобразными «козлами отпущения». Они найдут, для чего вас «потратить». Мы изучили этих ребят, и знаем, что им многое по силам.

− Уф… – Егоров достал мятый носовой платок и стал обмахиваться им. – Что же за кашу вы заварили? Ох, Господи…

− Слава, а ты верующий?

− Какое уж там! Даже не крещёный. Это я так. Вырвалось…

− Ну, время ещё есть.

− Ты нас, может, ещё и к попам на поклон сейчас поведёшь? – спросил Владимир. − А то и церковь вон рядом!

− Я вас никуда не поведу, − сказал Бельский. – Это уже на ваше усмотрение. И всё же я советую сначала познакомиться с миром Синора, а уже затем выбирать: быть с нами или нет.

− Спасибо… – угрюмо ответил Егоров. – Вот обрадовал! Какой прекрасный выбор: лопатой по роже или рожей об лопату!

− А варианта с «синей таблеткой», как в той же «Матрице», нет? – спросил Владимир. – А то хочется как-то забыться и проснуться в своём прежнем мире, где телепорты и тайные схватки с неизвестными уродами только в кино и в книгах…

− Нет. Но время на обдумывание имеющихся вариантов будет. Может быть, вы оба измените свою точку зрения. Вы же видели, какими вещами я научился пользоваться?

− Да… Чудо незабываемое. – Егоров закурил очередную сигарету. – Я что-то подобное в студенческие годы читал. Или в компьютерной игре видел, − он повернулся к Владимиру. − Было что-то похожее, да?

− Наверное. Не помню…

− Чудеса или нет… − продолжал Бельский. – Ничего не могу сказать. То, чем мы пользуемся – не чудо, а технологии, которые являются плодом чуда, данного праведным людям в виде их ума. Вы уже слышали, наверное, что синоряне про все свои изобретения говорят: «Создано только с Божьей помощью»?

− Ага. Читал нам тут лекцию один чел в кафтане… Иакинф, кажется. Знаешь его?

− Да, знаю немного. Мне же рассказали о его беседе с вами. Катафракт-тысяченачальник Иакинф Никодимович, из Кляземца.

− Во как! – воскликнул Егоров. – Ещё и какой-то там катафракт ! Это что такое? Ну, а «тысяченачальник»? Это он что, типа, шишка знатный?

Валерий пожал плечами.

− Не сказал бы, что «шишка», но занимает достаточно важную должность, касающуюся связи Синора с остальным миром. А чин тысяченачальника примерно равен, ну, наверное, нашему званию «полковник».

− А ты сам-то, небось, какое-нибудь звание у них тоже имеешь?

− Да. Я катафракт-техник.

Егоров переглянулся с Владимиром и криво ухмыльнулся.

− Техник? Это так ты переводишь какую-нибудь загогулину вроде «чудодействовед»?

Бельский удивленно посмотрел на Славу.

− Почему перевожу? Что написано, то и в коробке. Я же говорил, что у них немало греческих терминов. «Техник» означает «мастер» или «владеющий ремеслом». Мой чин чуть выше, чем просто катафракт.

− Ну, ваше благородие, да ты жжёшь! А если мы согласимся? Нас тоже в этих, как их… в катафракты запишут?

− Возможно, что да. А может, станете просто аколуфами , или, если по-современному, аколитами . Это греческое слово значит «спутник». Бо́льшая часть граждан Синора числится аколитами. Звание катафракта получают, как правило, некоторые служащие, связанные с делами безопасности. Никаких особых привилегий у них нет. Греческое название «катафракт» означает воина, покрытого бронёй. Это, можно сказать, военная элита. В прежние времена они были кавалеристами. Ещё в античную эпоху катафрактами называли парфянскую тяжёлую конницу, а потом византийских всадников. Синоряне, когда понадобилось возродить военное дело, начали формировать кавалерийские подразделения. Теперь кавалерии нет, но название сохранилось.

− Как же ты так быстро, за два года, стал этим самым катафрактом? – недоверчиво спросил Егоров. – Ты же не синорянин! И даже в армии не служил.