Виталий Жучков - Синора Ависсу

− Неужели ты сдулся? А ведь ты всегда упрямо шёл только своим путём… − думал Владимир, глядя, как Егоров присматривается то к одному, то к другому зданию, расположенному вдали, и довольно улыбается.

− Кто бы мог подумать… − восхищённо произнёс Слава, глядя на далёкие шпили кидишевских храмов. – Глаза как у ребёнка стали. Будто первый день ими смотрю… Так хорошо видел без очков и линз, наверное, когда учился в первом классе школы.

Друзья шли по улице, мимо домов, окружённых палисадниками и раскидистыми деревьями.

− Как же им всё это удаётся, а? – сказал Слава. – Ну не может же такого быть, чтобы изолированное общество за несколько сотен лет породило всего лишь нескольких убийц-психопатов, которых можно буквально по пальцам руки перечесть, и такое количество «кулибиных», которые мало того, что открытия делали, так ещё и на костёр не отправлялись!

− Не может, − согласился Владимир. – Но оно есть… Ты знаешь, мне в последнее время кажется, будто я стал во всём не прав.

− Да, − кивнул Егоров. – У меня то же самое. Тут недавно отец Григорий говорил, что в Евангелии упоминаются неверующие, которые требовали знамения или чуда, чтобы поверить… Там говорилось, что они бы не поверили, даже если бы увидели чуда, поэтому им их не давалось. А я вот… Кажется начал верить в чудеса… Трудно не поверить, когда видишь столько чудесного. Поневоле приходит в голову мысль, что синоряне не зря в Бога верят. Раньше я считал верующих мракобесами, но ведь мракобесы не могут достичь такого! А тут больше половины учёных в церкви служит…

Владимир вздохнул.

− А ты что, уже тоже поверил в высшие силы?

− Не знаю… Чувствую, что близок к этому.

Владимир пожал плечами.

− Нет здесь ничего чудесного! При желании можно допустить, что у синорян всё просто удачно совпало, поэтому они такие развитые и умные!

Он хотел было плюнуть, но навстречу показался высокий синорянин в просторной салатовой рубахе-вышиванке и фиолетовых шароварах. За ним следовали трое детей. Лицо местного жителя выражало доброжелательность и умиротворённость. Владимиру очень захотелось сделать что-нибудь демонстративное, за что в студенческие годы приходилось убегать от полиции, но что-то подсознательно удерживало его. Он представил себе, что если вот так, напоказ, начнёт что-нибудь ломать и крушить посреди улицы, то синорянин в салатовой рубахе не станет ругаться, а лишь посмотрит на него с сочувствием, как на больного. И детям потом объяснит, что человек этот в смятении и нуждается в покое и помощи.

Владимир поглядел вслед синорянину с детьми и скрипнул зубами.

− Что ж вы все такие «кондовые» и «домотканые»? – проворчал он негромко. – Все такие добряки, блин! Ну так творили бы добро без меня! Я-то злой для вас!

− Брось ты, − сказал Слава. – Какой ты злой? В метро всем место уступаешь, старухам сумки донести бросаешься помочь. Готов любого пустить переночевать. А волонтёрит кто каждый год? Не ты ли? Ты – добряк среди добряков. Это вот я склочник и тайный злодей…

Владимир криво усмехнулся.

− Тоже мне злодей… Как надо кого выручить, так ты словно из-под земли выскакиваешь. А то, что ты острослов и не скупишься на едкие высказывания, так к этому все быстро привыкают.

Егоров вздохнул.

− Что-то неуютно как-то, − сказал Владимир. – Покурить бы надо…

Выбрав небольшую полянку между деревьями, друзья присели на траву и достали пачку сигарет. Им разрешали курить, хотя недвусмысленно дали понять, что с этой привычкой придётся покончить – в Синоре не было табака, а доставать для них сигареты никто не собирался. Чудом удалось убедить Иакинфа раздобыть одну пачку.

− Ты знаешь, я что-то не хочу, − извиняющимся тоном произнёс Слава, отказываясь от предложенной сигареты.

− Внезапно… Тебе там что, в глаза ещё и средство для борьбы с курением накапали?

− Не знаю…

− Что-то ты сильно изменился.

− Сам удивляюсь, − вздохнул Егоров. – Действительно сильно. Вот только до сих пор не особо понимаю необходимости крещения, Помню, был не в восторге, когда сына, Юрку, решили крестить. Пошёл навстречу родителям жены и согласился…

− Эх, надо обзавестись электронной что ли, − сказал Владимир глядя на оставшиеся четыре сигареты.

Они двинулись дальше.

− И откуда среди вас столько умников взялось? – подумал Владимир, проходя мимо людей в длиннополых одеждах, приветственно кланяющихся друг другу рядом с калиткой, ведущей на территорию местной Спасо-Преображенской церкви. – Мы десятки лет потратили, чтобы горстку людей на Марс и обратно свозить, а этим, видите ли, нет интереса летать далеко в космос, с их-то техникой…

Владимир на какое-то мгновение засмотрелся на архитектуру храма, которая несколько отличалась от той, к которой он привык, и остановился.

− Ты чего? – спросил Егоров, останавливаясь рядом с ним.

− Да так, засмотрелся…

Во многих синорских зданиях чувствовалось что-то более «византийское» или «домонгольское», как однажды выразился Габров, чем в российских каменных сооружениях, построенных после ХV века. Раньше Владимир отчего-то представлял себе подобные постройки, только бо́льших размеров и без религиозных атрибутов. Он часто рисовал их, пытаясь изобразить город будущего. В церкви скоро должна была начаться литургия. Местный настоятель поздоровался с несколькими прихожанами и начал подниматься по лестнице. У дверей он обернулся и его взгляд на мгновение пересёкся с взглядом Владимира.

Он отчего-то смутился и пошёл дальше, постепенно ускоряя шаг. Егоров поспешил за ним.

На ходу Владимир обернулся. Священник поприветствовал ещё каких-то людей, подходящих к калитке, помахал им рукой, приглашая войти, и скрылся за дверью. Над входом в храм был изображён Спаситель в белоснежных одеяниях, которые издалека казались светящимися.

Владимир никак не мог понять, отчего ему стало не по себе от случайного взгляда священника. Никто не гнал его от церкви, но по спине будто пробежал холод. Взгляд настоятеля был доброжелательным и приглашающим. Владимиру показалось, словно тот хотел сказать: «Здравствуй, дорогой соотечественник-иномирянин! Ты, верно, тоже хочешь принять участие в литургии? Если изволишь – заходи в дом Господа нашего, будет Он тебе рад».

Владимир помотал головой, будто отмахиваясь от насекомого.

Придя в «ведомственный» дом, где им предоставлялось временное жильё, друзья попросили у распорядителя свой паёк и отправились ужинать.

− Ты что-то сам не свой, − сказал Слава Владимиру, заканчивая ужинать.

− Так ведь послезавтра же давать ответ…

− Точно…

После ужина друзья разошлись по комнатам. Владимир поднялся на второй этаж, где располагалось его место обитания. Небо за окном из золотистого стало тёмно-оранжевым. Начали появляться бледные размытые точки звёзд.