Ким Харрисон - Плач демона вне закона (народный перевод)

Но дверь не была заперта, и с растущим чувством тревоги я положила ключ в карман и вошла.

— Мам? — Позвала я, тепло дома коснулось моих щек.

Ответа не было, и я наморщила нос. Пахло странно — раскалившимся металлом.

— Мама? Это я! — Сказала я, повышая голос и с трудом закрывая дверь. — Извини, что опять разбудила тебя так рано. Мне надо поговорить с тобой. — Я бегло осмотрела пустую гостиную. Господи, здесь было тихо. — Мама?

Напряжение спало, когда я услышала с кухни знакомый звук пролистываемых пластиковых страниц фотоальбома.

— Ох, мама, — сказала я мягко, и двинулась вперед. — Ты опять смотрела фотографии всю ночь?

Беспокоясь, я зашагала на кухню в своих мокрых носках, скрипящих по линолеуму. Моя мама сидела за столом в линялых джинсах и синем свитере, обхватив руками пустую кофейную чашку. Ее волосы лежали в уютном беспорядке, и фотоальбом был открыт на изображении одних из наших семейных каникул с загорелыми носами и обессиленными улыбками. Она не подняла глаза, когда я вошла, и, увидев, что одна из горелок на плите ревет изо всех сил, я поспешила её отключить, резко дернувшись, когда моя нога наступила на амулет, валявшийся на полу посреди комнаты.

— Черт побери, мам, — сказала я, когда выключила горелку и почувствовала жар от металлической решетки. — Как давно она включена? — Проклятье, она была раскалена докрасна. Вот откуда шёл запах горячего металла.

Она не отвечала, и мой живот скрутило от беспокойства, когда я увидела никогда не используемую кофеварку на стойке у раковины. Это была одна из тех старых вещей, которые разогреваются на плите, из нее единственной мой папа пил кофе. Здесь был открытый мешок с землёй, готовой к использованию, а по стойке были разбросаны фильтры.

Дважды проклятье, она снова забылась в воспоминаниях.

Мои плечи резко опустились, я подняла амулет и положила его на стол.

— Мама, — сказала я, кладя руку ей на плечо, чтобы возвратить к действительности. — Мама, посмотри на меня.

Она улыбнулась мне своими покрасневшими зелеными глазами, ее лицо покрылось пятнами от слёз.

— Доброе утро, Рэйчел, — сказала она безразлично, приводя меня в уныние тем, как отличались ее голос и внешний вид. — Рановато для школы. Почему бы тебе не вернуться в постель на время?

Дерьмо. Это плохо. Хорошо бы вызвать ее врача, подумала я, затем, вдохнув глубже, почуяла, что скрывал запах горячего металла. Мое лицо застыло, и я изучала пустое выражение на ее лице. Здесь пахло жжёным янтарем.

В тревоге я получше рассмотрела амулет, который подняла с пола, затем переставила стул таким образом, чтобы я могла сидеть к ней лицом. Aл не показывался прошлой ночью, но что, если Том послал его…

— Мама, — сказал я, вглядываясь в ее лицо. — С тобой всё в порядке?

Она моргнула, и я слегка встряхнула ее от испуга.

— Мама! Aл был здесь? Это был демон?

Она вдохнула, чтобы сказать что-то, затем перенесла свое внимание на фотоальбом и хлопнула страницей.

Страх проникал все глубже, скручивая внутренности. Том не рискнул послать Ала ко мне, зная, что я могу заключить его в круг и отослать назад, значит, он отправил демона к моей маме. Я его убью. Я буду убивать его долго и изощренно.

— Мама, — сказала я, отодвигая альбом и закрывая его. — Ал был здесь? Он причинил тебе боль?

Мама сосредоточилась на мне, ее взгляд прояснился на мгновение.

— Нет, — сказала она беззаботным голосом. — Знаешь, это был твой папа. Он велел передать тебе привет.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо… Сегодняшний день может быть ещё хуже? Я по-новому взглянула на амулет, так как узнала его. Моя мама никогда не любила кругов, предпочитая вверять свою безопасность колдовству других ведьм. Этим она заманила Ала в ловушку, иначе ее бы здесь не было. Я осмотрела комнату, думая, что она выглядела вполне нормально, а не как то бедствие, которое Ал обычно оставлял на моей кухне.

— Мама, — сказала я, убирая ее руку от альбома и удерживая ее у себя на коленях. — Это был не папа, — кем бы папа ни был. — Это был демон в его облике. Все, что он сказал тебе, было ложью. Это была ложь, мама.

Ее пристальный взгляд задержался на мне с некоторым пониманием. Одновременно успокаиваясь и страшась ответа, я спросила:

— Он сделал что-нибудь с тобой? Он прикасался к тебе?

— Нет, — сказала она, касаясь пальцами использованного амулета. — Нет, он ничего не сделал. Я знала, что это на самом деле был не он, и я заключила его в круг. Мы говорили всю ночь. Говорили и говорили, пока он не умер.

Холод окатил меня, и я подавила дрожь.

— Мы были настолько счастливы тогда. Я знала, что не задержи я твоего демона здесь, он пошел бы к тебе, и могу себе представить, как бы вы повеселились. Я сразу же поняла, что это был не твой отец. Твой папа никогда не улыбался так, как он. Жестоко и мстительно.

Мое дыхание участилось, и я посмотрела на ее руки, как будто они могли показать предел ее сурового испытания. С ней всё в порядке. Ладно, с ней не всё в порядке, но она здесь и невредима. По крайней мере, физически. Она говорила с Алом всю ночь, чтобы он не пришел ко мне. Боже, помоги ей.

— Хочешь кофе? — Весело сказала она. — Я как раз немного сварила. Она посмотрела на свою пустую кружку, чистую-чистую, без следов кофе. Шок заставил её вздрогнуть, затем внушил отвращение, когда она увидела кофеварку и поняла, что кофе никогда не варился.

— Давай-ка ложись в постель, — сказала я. Я хотела спросить ее о своем настоящем отце, но она пугала меня до дрожи. Я и раньше это видела, но тогда все было не так серьезно, как в этот раз. Я должна вызвать ее врача. Найти ее чары.

— Идём, мам, — сказала я, вставая и пытаясь заставить ее подняться. — Все будет хорошо.

Она отказалась двигаться, и когда мама заплакала, я разозлилась на Ала. Как он посмел войти в дом моей мамы и довести её до такого состояния. Я должна была привести её на ночь в церковь. Я должна была сделать хоть что-нибудь!

— Я так скучаю по нему, — сказала она, слезы в ее голосе заставили сжаться мое горло, и я отступила, — он любил нас всех так сильно.

Обняв ее, я подумала, что жизнь жестока, когда ребенок должен успокаивать родителя.

— Всё хорошо, мама, — прошептала я, и ее узкие плечи задрожали.

— Все закончилось. Демон сделал всё это, только чтобы причинить тебе боль. Это закончилось, и он больше этого не повторит. Я обещаю. Ты можешь остаться со мной, пока не найдется способ остановить его.

Страх оплел мою душу и сдавил её. Я обменяюсь именами с Алом, чтобы это остановить. Другого выхода нет.

— Смотри, — сказала мама и всхлипнула, придвигая к себе альбом и отрывая его. — Помнишь эти каникулы? Вы так загорели, как никогда раньше. Робби действительно не хотел обидеть тебя, назвав неудачницей.