Александр Звягинцев - Ярмарка безумия

- То есть, тут могла быть замешана власть? - уточнил Ледников. - И Шаховской не так просто проявил такой интерес к расследованию судьи?

- Что значит власть? - неожиданно вспылил отец. - Привыкли чуть что - власть виновата! Какая власть? Совет Министров? Администрация президента? ФСБ? Какая власть? Власть - это конкретные люди, отдельные группировки, которые могут действовать по собственному разумению и ради собственных интересов. А мы сразу - власть вообще! Во власти знаешь какая борьба идет? Там люди самые разные, и у каждого человека, и у каждой группировки свой интерес…

- Но кто-то же сейчас за дневниками судьи охотится, - миролюбиво сказал Ледников. - Кому-то они нужны. Что, просто так - из любопытства? Или потому, что не хочет, чтобы всплыли новые обстоятельства убийства Ампилогова? Не хочет потому, что они для него представляют определенную опасность?

Отец, словно извиняясь за необъяснимую вспышку, сразу согласился:

- Какие-то тут связи есть, ты прав. Но пока непонятные. Правда, не надо забывать, что из ста обвинений Ампилогова - девяносто были основаны на слухах и вымыслах. И об этом все тогда уже знали. Поэтому убирать его из боязни разоблачений… Пока не установлено точно, что произошло с Востросаблиным, все наши рассуждения - это фантазии, построенные на песке. Твое любимое художественное творчество. Если с Востросаблиным действительно что-то случилось, значит, люди, стоявшие за убийством Ампилогова, еще живы и действуют. Значит, связь с убийством Ампилогова может быть, коли уж они чего-то так боятся… Может.

- То есть, ты теперь допускаешь, что убить Ампилогова могла и не жена?

- Нет, этого я не допускаю. Извини, я взрослый человек. Двое злодеев в масках на даче - в эту ерунду я, сам понимаешь, не верю. Слишком художественно, слишком придумано - фильм ужасов какой-то. С такими особами, как она, умные люди работают иначе. Их доводят до определенного состояния, а остальное они делают сами. Так что я допускаю другое. Ее могли натравить на мужа… Могли обмануть с несуществующей любовницей… Могли внушить, что у нее нет другого выхода… А то ты не знаешь, как это делается?

Ледников согласно кивнул - кое-что он, разумеется, на эту тему знал, сталкивался не раз в свое время.

- Как-то я курировал дело, связанное с одним холдингом, - вспомнил отец. - Люди вокруг них мерли, как мухи. Причем люди, которые им мешали или занимались всякими ненужными глупостями - например, требовали заплатить долги… Так вот, следственная бригада стала копать и… Ничего не находится! Один супостат, как выясняется, с бандитами связался, и те его порешили. Другой в пьяную драку попал. Третий в аварию угодил, четвертый в гостинице то ли сиганул с балкона, то ли выпал по пьяному делу… Вот такой у них праздник жизни наблюдался - враги и конкуренты исчезали сами, как бы без всякого их содействия.

- Сами собой, но как бы… - переформулировал Ледников на свой лад слова отца.

- Вот именно - как бы! Правда, один эпизод им вчинить удалось, но с великими трудами. У них адвокаты были - звери.

Отец нервно побарабанил пальцами по столу, воспоминания о неудачном деле явно до сих пор раздражали его.

- Кстати, ты у этой своей кинозвезды не спрашивал: а не появлялся у ее подруги в последнее время молодой друг? Это же классика жанра! Возникает молодой друг и как бы случайно объясняет своей пожилой подруге, что есть одно препятствие на их пути к вечному счастью - надоевший муж…

- Судя по всему, там действовали по обратной схеме - ее убеждали, что у мужа есть молодая любовница, ради которой он, неблагодарный, готов бросить семью. И надо принимать меры, пока не поздно.

- Тоже рабочий вариант, - согласился отец. - И Ампилогов для такого варианта персонаж вполне подходящий. Но… пока мы с тобой не расследуем, а сочиняем. И вполне может быть, что на пустом месте. Пока не выяснится точно, что случилось с Востросаблиным. Если ему помогли уйти из жизни, значит, в деле Ампилоговых было второе дно. Жену использовали как инструмент, а убрали его по какой-то другой причине… А что касается Шаховского, то можешь его ни в чем не подозревать. Он просто не хотел, чтобы кто-то узнал правду об убийстве Ампилогова, если она есть, раньше его. Но, разумеется, он очень не хочет, чтобы прокуратура оказалась в дурацком положении - мол, подвела под срок невинную женщину… Болеет он, понимаешь, за свою контору, за ее репутацию. Бывает и такое.

Какие-то смутные вопросы относительно смерти судьи возникли у Ледникова еще на даче. Когда Гланька рассказала ему про страхи семьи Востросаблиных, когда Артем поведал про загадочного человека, который охотится за дневником, когда выяснилось, что по поводу записей выходили и на Андрея тоже… Ну и, конечно, горячечные признания Виктории Алексеевны, что она не верит в несчастный случай, которые он поначалу воспринял как болезненные видения, плюс его собственные наблюдения все-таки сделали свое дело.

Потому он занялся тем, что отец именовал «художеством».

То есть, не мучая себя доказательствами, представил себе, что в деле Ампилоговых все-таки есть второе дно. А значит, есть люди, которые за этим стоят. И вот эти люди, судя по всему весьма профессиональные и изобретательные, узнают, что бывший член Верховного суда проявляет к забытому делу серьезный интерес, встречается с ответственными работниками прокуратуры, с близкими друзьями Ампилоговых…

И в голову этим людям невольно приходит вопрос: а вдруг? А вдруг этот старый законник с огромными связями, которые у него остались, о чем-то догадается, что-то вытащит на свет божий, что-то расскажет? А вдруг в это вцепится пресса, которая еще не забыла, сколько шума было вокруг убийства Ампилогова? Тем более что у старика внучка - известная телеведущая? И зачем это нужно? Не лучше ли, чтобы со старым судьей произошло то, что неминуемо случается со всеми стариками? Так просто решается возникающая совсем не ко времени проблема…

И вот проблема решена. Изящно и естественно. Судью, который много времени проводит на своей даче в полном одиночестве, находят с остановившимся сердцем, которое уже давно его беспокоило, в грязной яме рядом с домом. Несчастный случай. Ни у кого никаких вопросов не возникает - ни у родственников, ни у органов.

Но проходит время, и вдруг выясняется, что его неугомонная внучка готовит какой-то телепроект, в основу которого положены записки ушедшего из жизни судьи. Записки, в которых, как уверяет внучка своих спонсоров, содержатся тайны, проливающие свет на трагедию семьи Ампилоговых, трагедию, которая в свое время потрясла российскую и международную общественность и до сих пор не забыта…

Что остается людям, которые знают об убийстве правду, потому что сами ее сотворили? Если они хладнокровны и расчетливы - для начала выяснить: какие такие тайны открыл судья и не содержат ли они неких угроз? Если же они нервные, или попросту отмороженные, или абсолютно уверены в собственной безнаказанности, они могут захотеть решить вопрос привычным образом - радикально. И вот тогда… Тогда их первой целью должна стать… Гланька. А потом и все остальные, кто знает о содержании записок судьи… В том числе и некий господин Ледников, который с непонятными целями подключился к работе над опасным телепроектом.