О'Cанчес - Пинка Удаче

— Три. Три серии. Можешь подать жалобу в Страсбург, как жертва тоталитарного режима. Хочешь продолжить оправдания?

Лён распахнул как можно шире глаза в сторону сестры, украдкой показал ей кулак и выскочил в коридор за домашней аптечкой. Сигналы подействовали: Машка опомнилась и тут же перестроилась. Вся такая маленькая поникшая, в испуганных глазах мерцают затаенные слезы, бессильные губы полуоткрыты, руки крест-накрест прижаты к груди, тонкие пальчики на зябких плечах обреченно подрагивают… Тимка точно бы поверил и сжалился, если бы она перед ним искала снисхождения за какой-нибудь очередной «косяк», даже папа, может быть, дрогнул бы, но мама не хуже Лёна понимала в Машкиных индейских хитростях…

— И повязочку поставим потолще… Под колготками будет почти незаметно!

— Только не это! ПОЧТИ незаметно! Мама, я умоляю без повязочки, в лицее надо мною будут все смеяться! Покусанная Култых-нога, скажут! Пусть три серии, пусть, я виновата, я согласна! Только повязки не нужно. В ней нет ровно никакого смысла, ибо кожные покровы не повреждены! Мам, ни одной ведь царапины, только мелкие гематомки! Ну согласись, ну посмотри!

Пожалуй, в бодяге и впрямь не было никакого смысла: когда в прошлом месяце Тимка пришел домой разукрашенный синяками под оба глаза, тоже бодягу прикладывали, но там папа сразу же уточнил у Тимки время случившегося и кивнул маме, дескать, свежие, поможет бодяга, доставай и накладывай, намазывай. А нынче-то уже сутки прошли, как Долли зубки свои отпечатала! Мама, тем не менее, произвела все задуманные медицинские процедуры и перевела, наконец, внимание на обещанную детьми сенсацию. Мама необычайно хитра, однако любознательна: унять свое любопытство до подходящего момента она очень даже может, но меньше оно от этого не становится.

— Совсем другое дело, очхор. Ладно, пусть без повязки, но будем ежевечерне контролировать ход выздоровления. Ухожу к себе, а вы теперь можете спокойно учить уроки, предварительно разойдясь по своим комнатам. Ах, да, вы что-то там говорили про какую-то новость?

— Угу, угу, да, было дело! Нет, чур, я первая скажу! Мамик, наш Лён участвовал в музейно-благотворительной лотерее «Парки Санкт-Петербурга»… как?… а, точно: в лотерее «Летний сад» и выиграл на свой билет уан… — Машка выставила вперед указательный пальчик правой руки, провела по воздуху вертикальную черту, — в скобках: один… миллион российских рублей! Там даже больше, но часть в налоги отметут. Лён, дай сюда билет, я… нет, я сама покажу!

— Чудесно, хотя, мне пока мало что понятно. Так, вижу билет, вижу совпадение номеров на билете и в таблице, вижу очерченную сумму. Спасибо, дитя мое. Остальное нам расскажет герой события Лён. А ты помолчишь и послушаешь еще раз, уже вместе со мною, хорошо, Машенция?

— Опять все меня затирают, бедного несчастного ребенка… Мам, давайте лучше все на кухню пойдем, так сказать, изопьем внеочередного чаю… с конфетусами… ну, с теми, которые на непредвиденный случай оставлены! В честь такого события — почему бы и нет? Как раз ведь в тему! И Лён повторит нам свой волшебный рассказ, а мы, как ты правильно сказала, с удовольствием послушаем еще и еще, вкушая подлинный шоколад! Мам, а кто будет деньги делить?

— Чаю?.. Не успев отойти от стола, не сделав уроки? Хорошо, пойдемте. Кто будет делить деньги — я не знаю, но решит это папа, сегодня вечером, когда все мы, включая Тиму, соберемся у семейного очага. Надо еще сто раз проверить — не мираж ли эти деньги?

— Нет, нет, это золотая реальность, а никакой не мираж!

— Мам, я более чем уверен, что деньги эти не мираж.

Упоминание о конфетах достигло цели: женская часть семьи Меншиковых и примкнувшая к ним бабушка Лена слыли в миру отчаянными сладкоежками, не в пример Валерию Петровичу и Тимофею Валерьевичу. Лён тоже… старался держаться подальше от сластей… Да, но одну или две конфетки, иногда, все-таки, можно!

Переместились на кухню.

Конфеты из бонбоньерки были шоколадные, без наполнителя, тяжелые, чуть горьковатые на вкус, вроде бы очень дорогие. Даже оберточная фольга на конфетах раскрывается с благородным, вероятно серебряным звоном… хрустом это никак не назвать. Машка мгновенно съела свою законную долю, отцыганила у мамы добавку из дешевых припасов, якобы тоже шоколадную «каппуччино» и теперь явно выслеживала конфету, принадлежащую Лёну. Лён сначала хотел вовсе от своей доли отказаться, потом решил поделить лакомство между мамой и сестрой, потом вздохнул тяжко-претяжко и, развернув серебристую в золотых разводах обертку, ножичком распилил шоколадную полусферу пополам, стараясь, чтобы абсолютно симметрично и без единой крошечки… Эх, шоколад — он ведь такой вкусный, а мама все равно откажется, у нее характер куда крепче Машкиного.

— На, держи половинку, не хочу целую. Мам, может, ты вторую прикончишь?

— О, нет, о, нет, спасибо, мой дорогой, кушай сам, а я своею порцией уже преступила все мыслимые грани чревоугодия, пойдя на поводу у собственных детей. Сегодня у нас… понедельник, весьма удачно. Тогда есть смысл проведать кое-кого… но придется поспешить, дабы успеть в разгар офисного дня. Так, убираем конфеты. Билет и таблицу оставляю здесь, на буфете. Сама же попробую, предварительно позвонив, съездить к знакомым… и там, на месте, выяснить ситуацию насчет… Вы же, тем временем, допивайте чай — и за уроки! Я проверю сегодня, предупреждаю! Как, еще раз напомни, точно именуется этот розыгрыш? «Сады и…»

— «Летний Сад», муниципальная лотерея. Мам, муниципальная — это городская?

— М-м… Да. Означает, что организована и проводится на местном уровне… А-аллёу!.. Ляленька? Привет, ласточка! Ты как там?.. У меня тоже, тьфу-тьфу… Спасибо, передам, взаимно. Слушай, Ляль, я где-то через полчаса буду ненароком в ваших краях, вот и подумала… Очень хорошо, ну просто замечательно… да, я снизу просигналю… А давай, прямо из кофейни позвоню, и ты туда спустишься?.. Всё, до встречи, целую, моя радость… Посуду после незапланированного чаепития моет инициатор. Тише, дети. Я повторяю: моет… Маша. Мусор выносит… Лёня, в порядке живой очереди. Мусор — до уроков! Кто-то хочет продолжить возражения? Очень хорошо. Закройте за мною на замок и щеколду, через часа два с половиной, примерно, я вернусь. Волкам, электрикам, газовщикам и сантехникам дверь не открывать.

Мама — к гадалке не ходи — помчалась к подруге-однокласснице, Ляле Петрушиной: тетя Лариса в мэрии работает, как раз в комитете по благоустройству, и наверняка в курсе всех этих акций и проектов. Вот странность: считается, что женщинам нужно очень много времени, чтобы накраситься, одеться, сумочку собрать, то и это проверить… Обычно так оно и бывает, но в некоторых случаях — когда очень уж припечет — и мама, и Машка действуют быстрее урагана, мужчинам не угнаться! А в маме стремительность и любовь к тягомотным церемониям уживаются особенно хорошо.