Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема

— А теперь там — раненые! — добавил Герм. — К ним хоть дадите нам подойти?

— Нет, к раненым не подходить! — распорядился голос на том конце. — Мы заберём их сами! А теперь отвечайте: каким образом секретная информация попала в открытые, незащищённые каналы связи?

— Но разве мы сами работаем здесь? — ответил уже Лартаяу. — Разве знаем, что и как тут можно организовать? И какая — секретная, в чём состояла? Мы же говорим: у нас при себе такой не было!

— Знаете что, прекратим эти игры, — с совсем уже пугающими интонациями прозвучало в ответ. — Дело в том, что пока мы тут смотрели эту вашу, как сами говорите, чушь — по другой линии из этого же телецентра в открытый эфир, причём сразу в несколько разных городов, пошла сверхсекретная информация такого уровня, последствия разглашения которой даже трудно представить…

— Но откуда нам было взять её — сверхсекретную? — не выдержал Лартаяу. — И вообще, что это значит? В какие игры играете вы сами?

— Мы знаем о том подземелье в пригороде Дисоемы, — произнёс говоривший на том конце так, будто это разрешало последние сомнения. — Как и вообще всё о каждом из вас: биографии, способности, интересы…

— И мы знаем о том подземелье, — не смутился Лартаяу даже тут (хотя у Джантара всё словно перевернулось внутри). — Куда многие ходили особым способом перезаписывать всякую, я ещё раз повторяю, чушь. Именно чушь, а не государственные тайны… И пусть мы сами однажды попались на обман, поверили, будто кассета такого происхождения может содержать что-то интересное для нас — но что это доказывает?

— А теперь внимательно выслушайте и подумайте, прежде чем ответить, — заговорил по радиосвязи ещё новый, незнакомый голос. — Дело касается секретной информации такой важности, что если даже нам будет отдан приказ взорвать телецентр вместе с вами и всеми прочими, кто в нём находятся — мы выполним его, не колеблясь. Поэтому отвечайте прямо: какие ключевые слова были введены вами в поисковую систему видеоархива — для получения той, второй записи? Той, которая сейчас пошла в открытый эфир, пока вы демонстрировали нам первую? (Должно быть, спрашивавший сам не знал, как была организована передача записи.)

— Ключевые слова? — как бы растерялся Итагаро. — Но какие ключевые слова мы можем назвать — если сами не видели, какая запись куда пошла? И вряд ли вообще знаем их…

— Так мы вам напомним: «дирижабль», «экспедиция» и «Западный континент»… Что, и теперь скажете, будто не понимаете, о чём речь?

— Так… тот фантастический фильм, о котором кто-то говорил в школе… — нашёлся и тут Лартаяу. — Всё — из-за него? Хотя и там была только чушь?

— И вы его видели? — едва ли не торжествующе констатировал голос на том конце. — Раз так говорите — видели?

— Поймите, у нас вообще не всё в порядке с памятью на эти несколько дней… — уже словно спохватившись, начал Лартаяу. — Но я как будто вспоминаю фрагменты бредовой постановки на эту тему. Бредовой, не более того…

— Однако не странно ли: вы, особорежимники, ссылаетесь на школу, какие-то разговоры там? При том, как мало у вас общего с обычными детьми?

— Иногда и нам приходится бывать в школе, — не смутился Итагаро. — И слышать там какие-то разговоры, даже немного участвовать в них…

— Тогда вам придётся вспомнить, и конкретно назвать нам: кто, что и когда говорил на эти темы — в какой именно школе? — вновь заговорил тот, первый голос. — Это вам может казаться малозначительной чушью, но мы ещё раз повторяем: затронуты вопросы как минимум государственной безопасности…

— А если действительно не сможем вспомнить? Не оговаривать же просто кого попало! И потом, что значит — «как минимум государственной безопасности»? — переспросил Итагаро. — Что же тогда как максимум? Безопасность чего?

— Ну уж не с вами, детьми, обсуждать такое… И имейте в виду: мы пока только предполагаем, что вы сказали правду, будто чего-то не помните. Даже, например — почему оказались именно здесь, в Арахаге? Так, будто собрались дальше через границу в Чхаино-Тмефанхию с этой записью…

В который раз у Джантар что-то как оборвалось внутри… Неужели те знали о них буквально всё?..

— Нет, а что бы вы делали на нашем месте? — не растерялась Фиар. — В шоке, когда работает скорее подсознание? И человек может сам не сознавать, что он — в шоке? А потом — уже толком не помнить, где был и что делал?

— Но почему — именно сюда? Так далеко от Каймира… — с притворным участием просил голос по радиосвязи.

— Мы же говорим: просто так получилось! — ответила Фиар, — И пока спохватились, где мы и куда едем — поздно было что-то менять! Сами подумайте: где выйти и куда пересаживаться — в тайге одни посёлки и гарнизоны? А Арахаге — всё-таки город…

— Но на поддельное извещение об особо опасной инфекции — сообразительности хватило? Видите, мы и это знаем… И даже — как вы угнали автобус, поставили в Керафо во дворе дома, где живёт один ваш знакомый, и стучали среди ночи к нему в окно, чтобы вам открыли дверь балкона — для чего вам пришлось влезть на крышу автобуса. Но вас там почему-то не услышали — и вы, решив, что никого нет дома, бежали дальше, бросив автобус прямо во дворе…

«Так вот — официальная версия… — понял Джантар. — Хоть моя семья в безопасности…»

— Хорошо голословно оговаривать тех, кто в шоке сами не всё помнят! — ответила Фиар. — Но мы же — не мифические, газетные образы подростка-преступника, мы — реальные люди, с которыми в трудный момент может случиться и такое…

— Да, с вами трудно говорить, — признал голос на том конце. — Но не приходило вам на ум — что всё и произошло из-за вашей записи? И именно вас так искали по всей Дисоеме? Вас, подростков-особорежимников, которые вообразили, что умнее других, и им можно то, что другим нельзя?

«И… всё-таки мы? — будто оглушило Джантара уже этим — так, что и всё пережитое, и всё окружающее на миг отступило в тень нереальности. — Или… Нет! Просто хотят поймать на раскаянии, чувстве вины…»

— Не верьте… — прошептал Ратона, тоже поняв. — Уже точно — игра на совести…

— Но что такого сделали именно мы? — переспросил Лартаяу. — Если вообще многие ходили туда делать записи?

— И почему обязательно — особорежимники? — добавка Фиар. — То всё были самые обычные подростки — а в принципе могли и взрослые! При чём же тут — больные, которым не по силам пойти в то подземелье?

— А что следовало думать? Ведь кто считает себя привилегированным сословием среди детей — если не такие, как вы? Которым можно не работать, не учиться, не стараться быть здоровыми, не развиваться физически — в надежде, что всё и всегда за вас сделают другие? Вот мы стали искать среди вас — и видите, не ошиблись!