Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема

Но нет… Воля самого Джантара была не сломлена — он спустя мгновения понял это! И — не был готов сдаться без сопротивления, признав какую-то вину, тем более — перед теми, кто сами только что угрожали подрывом здания с людьми! Нет, он готов идти до конца — отстаивая своё мнение, правду, свободу! Пусть те, снаружи, способны на всё — в конце концов, они — лишь стадо, способное исполнять преступные приказы! И не им — убийцам и разрушителям — судить человеческую личность в её поисках правды! Той, которую не вырвать никаким газом, ибо состоит она не в признаниях, добываемых таким путём…

— …Нет — а что мы, собственно, выдали? — прервал тишину общего шока голос Итагаро. — То, что относится к чисто научным, философским и моральным вопросам? А не— то, под чьим внушением находились, и как оно могло быть на нас оказано? Так что никакой конкретной вины мы на себя не взяли!

— И то верно… — совсем поражённо ответил Минакри. — Хотя если тут такая тайна, что за неё они могут и невиновных…

— И сейчас слышат и это… — спохватился Донот, но уже как-то вяло.

— Пусть слышат, чего уж теперь… — внезапная обречённость в голосе Минакри заставила Джантара вздрогнуть.

— Мальчики, не время для срыва, отчаяния! — воскликнула Фиар. — Там чего-то ждёт эта свора, готовая стрелять! Или… ты специально так сказал? — перешла она на совсем тихий шёпот.

— Нет, просто вырвалось… — тоже шёпотом ответил Минакри. — Но где они, почему не отвечают?

— Или… всё же — что-то не то? — громко переспросил Герм. — И мы на самом деле ничего не поняли? Но в чём тогда тайна?

— А тайна, должно быть, для них действительно страшная… — ответил Итагаро. — Если идут на такое — и в Тисаюме, и здесь…

— Но ради чего можно — на такое, как в Тисаюме… — прошептала Фиар. — Если сейчас это не была просто игра на чувстве вины…

— А знаете, могло быть, — устало и оглушённо ответил Донот. — Если вообще, чуть что, первая мысль: подростки…

— А тысячи телезрителей? — напомнил Лартаяу. — Не бросятся же, в самом деле, истреблять их всех…

— Подождите — а сами сотрудники телецентра? — спохватилась Фиар. — Где сейчас, что с ними? И вдруг тут есть ещё какой-то передатчик с автономным энергоснабжением… — добавила она шёпотом. — И они успели куда-то обратиться…

— Я не чувствую никого… — ответил Талир. — Наверно, их тут уже нет…

— Но в чём такая страшная тайна? — заговорил Итагаро в микрофон. — Вы сами над этим хорошо подумали?

— Слушайте, им же надо спасать свои жизни! — сообразила Фиар. — Они тоже узнали страшную тайну! И наверно, куда-то сбежали — пока не ликвидировали их самих…

— Точно! — выдохнул Лартаяу. — Сами — либо в бегах, либо просто в шоке! А мы ждём чего-то, когда надо просто уходить!

«И правда: тайна обоюдного позора, убожества… Моральной низости, умственной скудости… — вихрем неслось в сознании Джантара. — Тайна того, сколь не готовы к контактам мы сами. И хоть бы какое-то видение на этот случай! Но и вспоминать некогда…»

Но тут же, на мгновение прислушавшись к своему ощущению ситуации, Джантар понял: произошла какая-то перемена… Здесь, в телецентре? Или… трудно даже сказать где?..

— Пойдём обратно в коридор, — прошептал Итагаро. — Должна быть другая лестница…

«Нет, а кассета? — вновь чётко заработала мысль Джантара. — Её так и оставим? Нельзя. Надо найти и забрать…»

— Кассета? — спохватился Талир. — Думаете, я видел, куда он её понёс… А теперь — надо просто уходить…

— … Нет, стойте! — вдруг снова прозвучало по радиосвязи — но теперь это было так неожиданно, что мгновенная судорога пробежала по телу Джантара. — Да, мы не отключались, и слышали всё, о чём вы говорили. Но за это время нам стало известно ещё кое-что. А именно: сейчас, в эту самую ночь — та же запись прошла в передачах ночных каналов ещё из трёх городов. И города эти — Тисаюм, Кераф и Тарнал. Как раз по пути вашего следования… Что скажете на это?

— Что уж это мы никак не могли устроить… — ответил поражённый Герм. — Тем более, Тарнал только проехали, никуда там не выходили…

«Подожди! Это может быть проверка или провокация!» — Джантар почему-то едва сдержал себя.

— Но хоть теперь скажите… — Донот запнулся на мгновение. — Сама запись… Неужели всё это — правда?

— Что теперь скрывать от вас, — ответил голос на том конце. (И Джантар понял: уже — точно не игра…) — Да, всё это правда. И вы, и многие другие люди — узнали то, что тщательно скрывалось от всего человечества — и скрывалось не зря…

«Но с чего вдруг такая откровенность? — Джантара словно обдало ледяной волной. — Что они задумали?»

— Вплоть до сознательных жертв невинных людей… — ответил Итагаро, и Джантар поразился его спокойствию при этом. — Начиная с тех же участников экспедиции… Так что давайте начистоту: как они погибли?

— Большая часть — действительно при взрыве дирижабля 29 радана. И это — была просто случайность, вызванная несовершенством самого дирижабля. Для него оказался слишком тяжёл даже этот специально созданный вертолёт — особой, сверхкомпактной конструкции. Фактически — в виде открытой платформы с винтовыми двигателями, и сам по себе тоже ненадёжный. А остальные… Так они — сами приняли решение. Остаться там и пойти на самоликвидацию — чтобы человечество не узнало тайны, которая теперь открылась из-за вас, — с особенно тяжёлым презрением бросил голос на том конце эти последние слова.

— И вы уверены, что все они добровольно пошли на это? — переспросил Итагаро. — В том числе — Инал Юкар, Мхейн Фатл?

— Насколько мы знаем — да… (От Джантара, однако, не ускользнула мгновенная заминка в ответе.) Потому что, сами подумайте: как им было бы с этим жить? Хотя — что вы, дети, понимаете…

— А может быть, на надо так ставить вопрос? — не выдержала Фиар. — Хотя бы сейчас — не надо? И лучше наконец объясните нам: узнав что именно? Из-за чего тут жизнь сразу теряла смысл? Ну, пусть — не высшая цивилизация, а примитивная культура, пусть — другой биологический тип, различия в физиологии — но чтобы из-за этого отдать кому-то приказ ликвидировать остальных? И будто вы не понимаете — что та, последняя передача была зовом о помощи?..

Джантару вдруг показалось: всё натянулось, как струна. Он понял, чего могла стоить такая откровенность. Но что делать — это уже прозвучало…

— Вы что, действительно не понимаете? — уже удивлённо спросил голос на том конце.

— А что мы должны понимать? — ответил Итагаро. — Что это… для нас, людей низшего сорта — существует ценность жизни и польза, которую мы можем принести человечеству? А для вас, высших, присвоивших себе право решать, что кому можно знать, а что нет — важнее всего сохранение тайны и исполнение приказа? Но всё-таки: в чём смысл? В сокрытии чего именно? С чем тут нельзя жить?..