Станислав Гагарин - Вечный Жид

— На память прими, сынок. Больше нечем тебя отблагодарить, понимаешь.

Младший научный сотрудник бережно принял бумажку и старомодно поклонился.

Писатель был уже внизу, когда крышка широкого люка закрылась за ними. Ему почему-то вспомнилось, как в Читинской армии РВСН, в дивизии на Дровяной, для него — впечатления были нужны к роману «Пожнешь бурю» — расстыковывали боеголовку стратегической ракеты, упрятанной в глубокую шахту.

Комдив с ним был, генерал Крышко, умница Алексей Леонтьевич. Потом Байконуром командовал… Где он сейчас?

Тогда зловеще сдвинулась тяжеленная плита, обнажилось грозное тело чудовищного оружия. Впечатляющее было зрелище, внушительное… А впервые писателю довелось ус петь ракету в шахте на Красноярщине, ту самую SS—18, котрой так боялись тогда американцы, с разделяющимися боевыми частями индивидуального наведения и з д е л и е. Его имел в виду маршал Толубко, когда упоминал в разговорах с писателем принцип «кривого ружья», того, что стреляет из-за угла, наносит удар со всех направлений.

«Вот именно — б о я л и с ь, — с горечью подумал Станислав Гагарин. — В прошедшем времени… Потому американский аппетит и разгорелся на эти ракеты, именно их похерили предатели-пришмандоны, агенты влияния Вашингтона во фридманозском высотном б у н г а л о на Смоленской площади и в филиале Пентагона, что рядом с кинотеатром «Художественный», на Новом Арбате. Нет больше ни гордости за Державу, ни паритета. Меченый сукин сын! Жаль — не отрезали ему яйца в альтернативном мире… А наследники чем лучше?»

Крышка закрылась. Назад хода не полагалось. Выйти из преисподней можно было только двигаясь вперед.

Они шли просторным, сносно освещенным коридором с покрашенными белилами стенами.

Станислав Гагарин замедлил шаги, поровнялся с идущим в арьергарде Отцом народов и вполголоса спросил:

— Что это за бумажку вы передали парню?

Войдя в роль летописца похождений товарища Сталина в Смутном Времени, партайгеноссе письме́нник резонно примысливал, что имеет право и на такие вопросы.

— Ничего особенного, понимаешь… Рекомендацию в партию от товарища Сталина, — ответил вождь.

Горизонтальный эскалатор, эдакий движущийся тротуар, состоящий из стометровых гибких, будто резиновых полос, подвез их к сплошной металлической стене, она перекрывала путь ратникам, и здесь же обрывался эскалатор.

— Н-да, — озадаченно произнес принц Гаутама, — тут явная закавыка. Эскалатор нас доставил сюда вовсе не для того, чтобы ткнуть носом в подобную хренови́ну.

— Это не стена, ваше высочество, — вежливо заметил Дима Королев. — Видимо, гидравлическая дверь…

— Ты прав, сынок, — одобрительно усмехнулся товарищ Сталин. — И нам известно, где лежит от нее, понимаешь, отмычка. Пошарьте в кармане, Кун-фу.

Повинуясь просьбе Отца народов, молодой китаец сунул руку в карман рабочей спецовки и достал черную коробочку с кнопками, напомнившую сочинителю дистанционный переключатель к его домашнему телевизору марки «Tico».

Почтенный учитель Кун — так буквально звучало привычное уже имя родившегося две тысячи лет назад молодого китайца Кун-фу-цзы, изящным движением руки п о м а в а л дистанционником перед металлической дверью, и гигантская заслонка дрогнула, принялась уходить в сторону, вглубь подземной толщи.

— Вот это да! — восхищенно пробормотал Дима Королев.

За дверью открылся просторный ярко освещенный лампами дневного, понимаешь, света, зал, заполненный установками неясного непосвященному назначения.

Ни единой живой души в зале не было.

Ратникам-пророкам и Станиславу Гагарину за дни их скитаний в столичной преисподней не раз доводилось встречаться с непонятными простому смертному деталями сложного хозяйства Нижнего Города.

То они выходили на готовую к эксплуатации машинную станцию, не вырабатывающую п о к а электрического тока. То обнаруживали секретные склады с серьезными запасами разнообразного продовольствия.

Затем они километрами шли по железнодорожным рельсам, уложенным в бетонные плиты так, что по ним мог двигаться и тепловоз, и транспорт с электрической тягой, и колесные устройства любого мыслимого калибра.

Порой они проникали на улицы и переулки, укрывающие достаточно комфортабельное жилье, готовое разместить в себе значительную часть не подозревающих о н и ж н и х резервах москвичей.

Хозяйство сохранялось в идеальном порядке. Попасть сюда было непросто, не располагай боевая группа необходимыми секретными документами и практическими навыками умудренных опытом нестандартной деятельности людей.

Но помещений, подобных тому, что открылось, когда они проехали с полверсты под Манежной площадью на горизонтальном эскалаторе, видеть им еще не доводилось.

Только не было здесь ни единого ж и в о г о существа.

«Да, — подумал Станислав Гагарин, — лицом к лицу врага не увидать… Кто-то стреляет, устраивает нам крупные и поменьше пакости, иногда мы превращаем их в трупы, оставляем на съедение крысам, но ц е л ы м и к нам в руки призраки не попадают».

— Что это? — мысленно спросил он товарища Сталина, памятуя о том, что ему ведь роман о подземных приключениях писать, читатели спросят, куда занесла нелегкая партайгеноссе письме́нника и его соратников.

— Зал регенерации воздуха, понимаешь, — протелепатировал в ответ Иосиф Виссарионович. — Станция дыхания, так сказать. На случай, если наружная среда будет отравлена х и м и е й, понимаешь, или радиацией.

— Серьезное сооружение, — вклинился в мысленный разговор сочинителя и вождя пророк Магомет. — В хорошую т а н ь г у обошлось…

Они прошли половину зала, когда из-за некоего устройства, в котором Станислав Гагарин полагал видеть обыкновенный, хотя и архисовременный компрессор, возникла человеческая фигура.

Неизвестный метнулся в сторону и скрылся среди машинных рядов, заполняющих зал.

— Стой! — крикнул Магомет, передернув затвор автомата.

— Не стрелять, — спокойно предупредил товарищ Сталин. — Догоните его, парни.

Писатель видел, как стремительно рванулся вперед Просветленный, а напарник его, критик и литературовед замешкался, затем дернул было за Учителем, но запнулся и неловко упал, загремев о металлический пол автоматом.

Магомет и Христос взяли левее, а Конфуций бросился направо, чтобы отрезать неизвестному дорогу к обходному пути.

Вождь ускоренным шагом поспешил туда, где скрылся обитатель преисподней, и Станислав Гагарин последовал за Отцом народов, изготовив к стрельбе любимый им с т е ч к и н, в этот раз сочинитель был без автомата, надоело таскать железяку в пяток обременительных для партизанской беготни килограммов.