Боб Шоу - Миллион завтра. На последнем берегу. Космический врач

— Не сомневаюсь. Ты становишься отличным секретарем. Она грустно улыбнулась.

— Только не с пятьюдесятью словами в минуту. Секретарша должна печатать не менее ста двадцати слов в минуту. — Она подняла голову. — Я бы хотела как-нибудь приехать к тебе в Америку. Познакомиться с Шарон… если бы она согласилась на это.

— Согласится, — заверил он. — Я бы сказал, что она уже сейчас очень тебе благодарна.

— Не знаю, — ответила девушка со слабой улыбкой. — Женщины странны, когда дело касается мужчин… Скажи, в Мистике есть какая-нибудь школа для секретарш, в которой я могла бы закончить курс?

Он задумался.

— В самом Мистике нет, — сказал он, наконец. — Но есть много хороших торговых училищ в Нью-Лондоне. Это всего в пятнадцати милях.

— Тогда я приеду только на день, — задумчиво сказала она. — Я хочу посмотреть, как Элен прыгает с жабьей тростью. А потом будет лучше, если я вернусь сюда.

— Шарон была бы очень огорчена, если бы ты сразу уехала, дорогая. Она захотела бы тебя задержать.

— Это ТЕБЕ так кажется. А я далеко в этом не уверена.

— Я уверен, что она будет смотреть на это немного иначе. Она медленно кивнула.

— Возможно. Хотелось бы в это верить. Впрочем, скоро мы это узнаем. — Мойра посмотрела на часы. — Я должна идти, а то опоздаю. — Она взяла со стола перчатки и сумочку. — Слушай, я попрошу папу дать нам «кастомлин» и тридцать галлонов бензина.

— Я узнаю, что с моей машиной, — ответил Дуайт. — Лучше бы не брать так много бензина у твоего отца… да и машину на такой большой срок.

— Машина ему не нужна, — сказала девушка. — Она на ходу уже две недели, a папа ездил на ней раза два. Пока есть время, ему нужно слишком много сделать по хозяйству.

— А что он сейчас делает?

— Огораживает участок… сорок акров. Копает ямы под столбы, чтобы поставить новый забор. Нужно около ста ямок.

— В Вильямстауне мне почти нечего делать. Я мог бы приезжать и помогать ему.

— Хорошо, — сказала она, — я ему скажу. Я позвоню тебе сегодня часов в восемь.

— Отлично. — Он проводил ее до двери. — Удачи тебе. Вторая половина дня была у него свободной. После ухода Мойры он постоял на улице перед рестораном, не зная, чем заняться. Бездействие было Для него необычным и неприятным. В Вильямстауне тоже было нечего делать; авианосец, практически, умер, его подводная лодка почти умерла. Хотя никаких приказов не было, он знал, что «Скорпион» уже никогда не выйдет в рейс; хотя бы потому, что сейчас, когда в Южной Америке и в Южной Африке кончилась жизнь, плыть стало некуда, кроме Новой Зеландии. Половину команды он постоянно отпускал на берег, чтобы каждый из матросов мог каждую вторую неделю проводить, где захочет; из оставшейся половины только десять человек занимались консервационными работами и уборкой «Скорпиона», а остальные получали увольнительные на день. Раз в неделю он ради формы подписывал пару требований на какие-нибудь материалы, хотя все, что было нужно, они брали из запасов верфи, минуя бумажную волокиту. Он не хотел признавать, но знал, что морская жизнь его корабля уже кончилась, так же как и его собственная. Осталась пустота.

Он решил было поехать в Пастерский Клуб, но тут же отбросил эту мысль: делать там было нечего. Он повернулся и направился к району гаражей и автомастерских в надежде застать Джона Осборна, возящегося со своим «феррари»; может, и для него найдется какое-нибудь занятие. В Вильямстаун он должен был вернуться к восьми часам, чтобы поговорить по телефону с Мойрой; это было ближайшее его обязательство. Дуайта радовала перспектива завтрашнего отъезда и полевых работ, и он с нетерпением ждал этого.

По дороге он заглянул в магазин спорттоваров и спросил о мушках.

— К сожалению, — сказал хозяин магазина, — у меня этого уже нет. Осталось несколько крючков, если вам нужно. За последние два дня мы продали все, потому что сезон начинается, а нового товара уже не будет. Точно так, как я говорил своей жене, и это даже хорошо — уменьшить напоследок количество товаров до минимума. Это нравится ревизорам, хотя сомневаюсь, что сейчас их интересует что-то такое.

Он пошел дальше через торговый район. В автосалонах по-прежнему стояли машины, а в магазинах сельхозинвентаря — косилки, но витрины были грязные, двери магазинов были закрыты, а товары в витринах покрылись пылью. На улицах тоже было грязно, повсюду валялась бумага и гнилые овощи; улицы явно не убирали. Трамваи еще ходили, однако по всему центру уже начинало вонять.

Шел мелкий дождь, небо закрывали серые тучи; в нескольких местах уличные колодцы забились мусором, и вокруг них разлились огромные лужи.

Наконец Дуайт добрался до гаража. Джон Осборн работал с двумя механиками и Питером Холмсом, который, сняв офицерскую куртку, мыл таинственные части гоночного автомобиля в бензине. Царящий в гараже настрой веселой суматохи улучшил настроение Дуайта.

— Я так и думал, что мы еще увидим вас сегодня, — сказал физик. — Ищете работу?

— Конечно, — сказал Дуайт. — Зрелище этого города причиняет мне боль. У вас есть, чем меня занять?

— Да. Помогите Биллу Адамсу поставить новые покрышки на все колеса, какие здесь найдете. — Джон Осборн указал на груду новеньких покрышек; похоже было, что колеса с проволочными спицами лежат повсюду.

Дуайт, довольный и благодарный, снял пиджак.

— Много же у вас колес.

— Кажется, одиннадцать. Мы сняли их с того «мазерати». Они такие же, как наши. Я хочу иметь новую покрышку на каждом колесе, которые у меня есть. Билл работает в автомастерской, он знает свое дело, но ему нужна помощь.

Американец, закатывая рукава, обратился к Питеру:

— Вас он тоже запряг?

— Ну да. Правда, мне вскоре придется уйти, — сказал молодой человек. — У дочери режутся зубы, и она плачет уже второй день. Я сказал Мэри, что долг зовет меня на корабль, но к пяти часам я вернусь.

Дуайт улыбнулся.

— Вы бросили ее с ребенком. Питер кивнул.

— Я купил для нее грабли и бутылку укропной воды. Но к пяти я должен вернуться.

Через полчаса он вышел из гаража, сел в свою машину и поехал в Фалмут. Домой он прибыл ровно в пять и застал Мэри в холле. В доме — о, чудо! — царила тишина.

— Что с Дженнифер? — спросил он. Она приложила палец к губам.

— Спит. Уснула после обеда и до сих пор не просыпалась. Он двинулся в спальню, Мэри за ним.

— Не буди ее, — шепнула она.

— Ни за что на свете, — ответил он и остановился, глядя на спокойно спящего ребенка. — Не думаю, чтобы у нее был рак.

Они вернулись в холл, тихо закрыв за собой дверь, и он отдал ей подарки.

— У меня есть укропная вода, — сказала она, — целое море укропной воды, которая, кстати, уже ей не нужна. Ты опоздал на три месяца. Но грабли хороши. Именно такие я и хотела. Вчера я пыталась собирать листья руками, но у меня разболелась спина.