СССР 2061 - СССР-2061. Том 9

— Отличная идея! Проходи, разувайся. Ка и Джанелла оставили их одних.

Сначала он бросался целоваться, как разыгравшийся щенок. Но расставшись с последним ботинком, утратил контроль сначала над ситуацией, потом над собой. Отчетливый момент – ее ладонь на губах и голос, говорящий: «Не ори. Если не хочешь, чтобы нас слышал весь корабль». Звук выше 75 децибелов шел в динамики.

У нее было тело женщины, которая на 20 лет больше его сверстниц занималась фитнесом и танцами. И мозги, находившиеся в работе на 20 лет дольше, чем его собственные. Антарес вымотался, но только набрался сил. Он отогрелся, почувствовал себя почти живым. Это было приятно. Это было не то, чего он ждал от секса.

Одевшись и отпустив Тригонометрику, Антарес вышел в коридор. Повертел в руках мини-ПК, но звонить не стал.

По всему кораблю деловито носился экипаж, производя профилактический осмотр силовой подсистемы и раздавая указания пассажирам. Когда осмотр был закончен, Тринити сказала по громкой связи:

— Друзья, рекомендую пристегнуться!

Двигатели приятно зашумели, и вес снова вернулся к вещам. Пол стал полом, потолок – потолком.

Впрочем, почти сразу потолок стал заваливаться набок, это продолжалось минут пятнадцать. Корабль разворачивался соплами двигателей к Марсу, начиная торможение.

Приняв душ и поскучав еще с полчаса, Антарес решил, что сыт одиночеством по горло, и пошел в зону отдыха. Дошел и замер у входа. На свободной площадке Ка танцевал капоэйру. Барабаны звучали глухо и резко. Сердце само ловило неровный бешеный ритм. Его соперница, упитанная латиноамериканка одного с ним роста, двигалась не менее эффектно, но быстро устала и вышла из круга. Ее сменил незнакомый парень. Антарес наблюдал, одновременно любуясь и запоминая движения, прикидывая на себя. Такое он никогда не танцевал. Когда место освободилось, он вышел на площадку. Но Ка сказал:

— Не сейчас. Позже.

Его кожа блестела от пота. Судя по тяжелому дыханию и мокрой насквозь майке, он был здесь уже давно. Антаресу, расслабленному и безупречно одетому, оставалось только кивнуть:

— Хорошо, позже.

Джанелла был послан в мир не иначе для равновесия. Он находил Антареса по схеме перемещений, заходил в двери, которые никогда не запирались, и начинал нудеть:

— Неужели вам все равно, что за вами наблюдают… Вас контролируют…

— Кто? — беспристрастно интересовался Ка. — У нас нет правительства.

— У нас даже журналистов нет, — ронял Антарес и потом выслушивал нагоняи про нарушение принципа равенства: «Ты бы не мог общаться с ним по-товарищески, без этих твоих взглядов «сверху вниз – сверху в пол»?»

— Нет, — легкомысленно говорил он.

— Тогда не общайся.

— Хорошо, не буду. Но тут Джанелла находил его и заводил свое:

— Вот вы презрительно относитесь к профессионалам. Ваша система обучения построена на том, чтобы повторять производство, как оно исторически развивалось. Если это так, значит, вы можете производить и литературные шедевры? Скажем, написать пьесу, как Шекспир?

— Я в достаточной степени владею техникой, но я не владею опытом, необходимым для создания шедевра. В любом случае вряд ли я буду самовыражаться в форме пьесы, — и опять сквозь беспечность, снисходительность и небрежность просачивалось чувство дистанции.

— В чем же самовыражаться, если не в искусстве?

— В действии, разумеется.

Единственное, чего Гензо Антарес не мог понять, — зачем Джанелла это делает. Возможная злонамеренность не вписывалась в общий контекст. После Ультиматума оставшиеся капиталистические государства не могли иметь ни собственные армии, ни военные статьи бюджета, и мирно доживали свой век. Какие бы реакционные силы ни дремали в их недрах, здесь им ловить было нечего. В качестве битвы за умы юного поколения это, по мнению Антареса, тоже не имело смысла. А то, что Джанелла так развлекается, не укладывалось у него в голове.

— Не понимаю, — сказал Ка, когда они остались одни. — Как ты ухитрился быть лучшим на своем курсе. Тебе же ничего не интересно. Антарес невесело хмыкнул:

— Все-таки отправил запрос? Если не интересоваться всяким дерьмом, можно сэкономить кучу времени.

Они много спорили. Ка хуже знал факты, но лучше прокладывал взаимосвязи. Обнаружив за просмотром проектов пробел в своих знаниях, он тут же читал с мини-ПК словарные статьи и учебники, потом по одной ему понятной логике искал дополнительную информацию, плотно вписывая явление в контекст.

Антаресу было интересно, каким видит мир человек, который знает о проблемах отмены денег, создания квантовых компьютеров или использования электроракетных двигателей, но не знает, как они были решены. Он окружен вещами, которые с его точки зрения не могут существовать.

Про себя он ничего такого не помнил, поскольку учился по немного иной системе. Точнее даже не столько учился, сколько наверстывал – самостоятельно и бессистемно.

— Какого цвета у тебя волосы? Рыжие, да?

— Ну ты еще спроси, какой я национальности.

— Или какого ты пола. Ты правда способен на такую фигню обижаться?

Ка посмотрел сердито и встретил взгляд, исполненный безмятежной симпатии. Он действительно обиделся. Но меньше всего ему сейчас хотелось выглядеть претенциозным болваном.

— Угу, как ты понял? Антарес пожал плечами.

На шестой день журналист нашел себе еще одного благодарного собеседника – Сен-Симону, которая теперь то и дело присоединялась к компании. Его словоохотливость росла пропорционально числу слушателей.

— …В 1991 году американцы провели опыт, который назвали «Биосфера 2», вы знаете? Там были растения, люди, животные.

— Нет, — сказал Ка, — мы до этого времени еще не доучились, это вот он знает. Антарес?

— Что там знать. Хотели построить замкнутую экосистему, случилась вспышка микробов и кислород стал падать, шесть в год.

— О, я говорил не про это. Тот опыт дал интересные результаты с точки зрения психологии, вы еще столкнетесь с этим на Марсе. Несколько людей, которых туда поселили, очень много общались между собой, как вы. Скоро они разбились на две группы и стали враждовать. Эксперимент прекратился и они вернулись к обычной жизни, но вражда между ними осталась. Они десятки лет ненавидели друг друга, пока не умерли.

Неожиданно для себя Антарес испытал зверское желание выкинуть кретина за дверь. Ка повернулся к нему доверчиво, удивленно, неверяще.

— Они там натуральным хозяйством жили, — сказал Антарес. — Да и снаружи… немногим лучше.

Впрочем, даже в этот момент он не выглядел раздраженным. Немного безбашенным, немного насмешливым, как будто происходящее его забавляло.