СССР 2061 - СССР-2061. Том 9

Рабочий день на стройплощадке подходил к концу. Скоро граница дня и ночи подойдет ближе и обычная злость растревоженной преобразованиями атмосферы сменится бешеной яростью. Краны, буровые машины, даже тяжелые приземистые бульдозеры потянулись на стоянку под защиту мощных валов. В это время в наушниках раздался голос командира: «ребята, через полчаса собираемся в клубе, нужно всем вместе обсудить один сложный вопрос». Кстати, что-то сегодня его бульдозера не видно на площадке, обычно командирские обязанности занимают не больше часа, а остальное время Николай, как все, на стройке. Похоже, сегодня действительно что-то особенное. А вот то, что доктор тоже полдня где-то пропадает, это даже страшновато.

Уже минут через двадцать в шатре клуба собрались все. Обычно служащий помещением для утренней зарядки, сейчас он был наполовину заставлен складными стульями на манер амфитеатра, перед которыми командир бригады Николай Волков собственноручно водрузил шкафчик, изображающий кафедру. Командир обвел взглядом собравшихся – вроде все тут, для надежности сверился с планшетом – все индикаторы расстояния в списке бригады горели зеленым – расстояние прямой видимости. Можно начинать.

— Сегодня я получил заявку из института психодинамики от руководителя экспериментальной группы Антона Семеновича Дымова, с просьбой рассмотреть возможность трудоустройства его подопечного, испытателя Виктора Макеева, в нашу бригаду. Минимальный срок работы – один год, основная специальность – экспериментальная психология, дополнительное профобразование – курсы вождения тяжелых вездеходов и работы в открытом космосе. Мы должны решить, согласны ли мы принять Виктора в наш коллектив. Проблема вот в чем. Чтобы работать на марсианской стройке, нужны две вещи – профессиональная подготовка, с этим у него все все в порядке, если что, доучится на месте, и, что еще важнее, — грубо говоря, чтобы человек был хороший. Вот с этим как раз все очень сложно.

Если бы вместо последней фразы командир вдруг показал голую задницу или заорал матерные частушки, слушатели, пожалуй, были бы меньше ошеломлены. Кто изумленно мычал, кто молча таращил глаза, кого-то разобрал дурацкий смех. Наконец самый шебутной, сейсмометрист Мишка Сапрыкин сформулировал:

— Коля, ты что, хочешь сказать, что сумел где-то найти морального урода, да еще и хочешь устроить его работать на Марс? Для трудотерапии, что ли?

— Ребята, вы не поверите, но почти угадали. Точнее, так: вообще Виктор парень очень хороший. А в частности, сейчас – личность довольно жуткая. Временно. Роль у него такая. Он «оборотень». Или, официально говоря, — испытатель.

Командир подождал, пока гул немного утихнет. — А вот теперь сюрприз: наш доктор до Марса работал как раз в институте психодинамики, так что прежде чем задавать вопросы, давайте послушаем, что Вася нам расскажет со своей профессиональной точки зрения.

К импровизированной кафедре вышел крепкий мужик лет тридцати пяти. Как большинство марсианских врачей, он отличался атлетической мускулатурой, которую не мог скрыть даже скафандр. Техника безопасности категорически запрещала медикам физический труд на стройплощадке, поэтому избыток энергии неизменно находил выход в спортзале.

— Ну раз командир так здорово всех заинтриговал, я могу позволить себе небольшую лекцию, не опасаясь, что вы заскучаете. Итак, институт психодинамики. Изучает психологические процессы в масштабе общества и методы управления ими. Для чего это нужно? Все мы еще со школы знаем, что наша страна живет при социализме во второй раз. В прошлый раз уже было построено мощное государство, способное организовать своим гражданам достойную, обеспеченную, интересную жизнь, противостоять любым внешним врагам – а потом все было потеряно из-за внутреннего развала. Причин, конечно, было много – тут и враги, которые подталкивали нашу страну к падению, и предательство «элит», рушивших страну ради своих интересов, но одного этого недостаточно. Со всем этим можно было бы справиться, если бы не главное – люди постепенно перестали ценить достигнутое. Им казалось, что у нас есть хорошего – само собой разумеется, что при другом строе будет то же самое и даже лучше, только еще со всякими эффектными штучками. Ну, что из этого на самом деле вышло, это даже дети знают, а вот что делать, чтобы это не повторилось – тут одного желания мало. Понадобилось создать целую науку. Как психология изучает психическую сторону отдельного человека, так психодинамика – целого народа или социальной группы. Сейчас мы уже неплохо умеем рассчитывать, как будет меняться со временем распространение в обществе тех или иных настроений. Проверяли на реальных событиях от пресловутой перестройки до нынешего освоения Марса – сходится довольно точно. И уже понятно, что без научного подхода распад первого союза был почти неизбежен. Талантливый руководитель мог бы некоторое время угадывать верные решения, но все равно, это как вести самолет с завязанными глазами – рано или поздно разобьешься обязательно.

Все тот же Мишка с места растерянно переспросил – так это что, социализм более неустойчив, чем капитализм?

Доктор чуть не подпрыгнул на месте: Миш, ну ты чего, совсем прям дичаешь вдали от цивилизации, чему тебя в школе учили! Это же чуть ли не основной принцип всякого прогресса – поднимаясь на ступеньку выше, получаешь новые возможности, но придется прикладывать больше усилий, чтобы с нее не сорваться. Как млекопитающие и динозавры – теплокровные могут дальше и быстрее бегать за добычей, но зато им этой самой добычи и больше нужно, чтобы не сдохнуть. Смысл в том, чтобы в итоге плюсов получалось сильно больше, чем новых затрат.

Поехали дальше. Общество мы моделируем сетью из нескольких миллионов сравнительно примитивных автоматов, так называемых хомячков. Сложность тут в том, чтобы запрограммировать этих самых хомячков. Особая точность не нужна, закон больших чисел все равно похерит подробности, но закономерности нужно уловить правильно. К сожалению, некоторые исследования возможны только на реальных живых людях. Это очень опасно и даже жестоко, но обойтись без этого мы не можем. Если вы читали про опыты Милгрэма или Стенфодский эксперимент, то вы представяете, с чем приходится иметь дело. Меняется психика подопытного, в худшую сторону. На время эксперимента ему приходится полностью вжиться в образ человека из другого мира, намного глубже, чем в системе Станиславского. Он не просто представляет себе, что чувствует, например, диссидент или террорист, он взаправду сам все это чувствует.

— Но это же почти самоубийство получается, людоедское какое-то самопожертвование.