Витус Вагнер - Дети пространства

Анджей поглядел под ноги. Отметок краской на камнях, так распространенных в австрийских Альпах, здесь не было. Зато между камнями в земле попадались следы подков.

Подъём по этой тропе давался намного тяжелее, чем движение по дороге. Пришлось делать ещё один привал до перевала. Здесь тоже было оборудовано место с очагом, правда скамейка была сделана из слегка подтесанного выступающего из земли камня. И вместо родника в паре метров от места привала журчал стекающий по склону ручей. Здесь деревья уже не росли — альпийские луга.

Следующая остановка была уже на перевале. Тут открывался совершенно шикарный вид в обе стороны. Назад — широкая долина, покрытая лесом, где-то далеко внизу синеют озёра и вьется река, в другую сторону — нагромождение ущелий и хребтов.

Через полчаса после перевала тропа уперлась в колоссальный скальный обрыв, поднимавшийся над тропой не меньше, чем на пару сотен метров, и простиравшийся вниз, куда-то очень далеко. Около конца тропы стояло странное сооружение, напомнившее Анджею телефонную будку. Врытый в землю столб, накрытый небольшой двускатной крышей из грубых досок. Под крышей к столбу был прибит прямоугольный металлический ящик с прорезью, в верхней части которой торчал десяток металлических палочек, а потом прорезь спускалась на несколько сантиметров вниз и, поворачивая на 90°, выходила на боковую стенку аппарата.

Ильма нажала кнопку, подёргала нижнюю палочку: та не шелохнулась.

— Придётся подождать. Перегон занят.

— Это как?

— Тут дальше очень узкая тропа. Даже не тропа, а овринг. Разминуться на ней практически невозможно, особенно если кто с вьючной лошадью или ослом. Поэтому поставлены такие аппараты, как на старинных железных дорогах. Выйти на овринг можно, только если взять из аппарата жезл. А жезл аппарат отдаст, только если никто не вышел на участок тропы с жезлом из противоположного аппарата. Если бы жезл был у человека, идущего в ту же сторону, что и мы, то после нажатия вот этой кнопки аппарат бы отдал жезл. В общем, развьючивайся, ждем встречного.

Скинув рюкзак, Анджей подошёл к началу овринга. Всё-таки Лемурия это не древний Памир. Технологическая цивилизация чувствовалась. Овринг держался не на кривых сучьях можжевельника, вбитых в трещину в скале, а на вполне приличных балках из литого базальта, дырки под которые в камне высверливались явно каким-то механизированным инструментом. Ну и сам настил тоже был из вполне приличных досок.

Тем не менее, это был овринг. Узкая полоска шириной не больше письменного стола, без всяких перил, висящая над многосотметровой пропастью.

Анджей проследил цепочку серых досок, тянувшихся вдоль светло-розовой скалы, и увидел, что вдалеке, там, где дорожка уходит за изгиб скалы, появилось какое-то бурое пятно.

— Вот вроде там уже кто-то виден.

Ильма вгляделась.

— Ну да, мужик с вьючной лошадью. Хорошо, не больше двадцати минут ждать.

Никаких оптических приборов у неё в руках не было, а до того поворота не меньше километра.

— Интересно, какие у вас есть способы проверить остроту зрения?

— Ну, увидеть Алькор отдельно от Мицара, это примерно такой же сложности задача, как на Земле. Можно ещё попытаться разглядеть невооружённым глазом Авалон или Атлантис. Это примерно то же самое, что увидеть с Земли спутники Юпитера. Или фазы Асты.

— И как?

— Что как?

— Тебе удается Алькор разглядеть невооруженным глазом?

— Удаётся.

Через некоторое время встречный путник выбрался с овринга на место привала. Ильма ошиблась: это был не мужик, а женщина, ведшая на поводу гнедую лошадь с довольно лёгкими вьюками. Определить на глаз её возраст Анджей бы не взялся. Если жить на открытом воздухе и не злоупотреблять защитной косметикой, такое морщинистое обветренное лицо может быть и в 25 лет. С другой стороны, такая стройная фигура и уверенная походка при регулярных прогулках по этой дороге могут быть и в 60.

Она протянула руку под навес и воткнула в щель сверху аппарата небольшую металлическую палочку. Раздался громкий щелчок, и другая палочка упала по щели вниз, повиснув в точке изгиба.

Ильма приветствовала случайную встречную достаточно витиеватой фразой. Анджей просто сказал: «Добрый день». После этого она несколько минут делилась с Ильмой какими-то новостями про совершенно неизвестные ему местные события и пыталась выяснить, что там происходит в деревеньке по другую сторону перевала. В этом ни Анджей, ни Ильма ей помочь не могли, потому что туда просто не заходили.

Потом она спросила:

— У вас оружие есть?

— Духовушка, — ответила Ильма. — А что?

— А там двести метров от следующего пикета в расщелине нигароч гнездо свил. Еле удержала лошадь от прыжка в пропасть, когда он оттуда заухал. Будете мимо проходить, шлёпни его что-ли. А то так и человек от неожиданности может улететь.

Наконец, фонтан её красноречия иссяк, она вскочила на лошадь поверх вьюков и поехала вверх по тропе.

Ильма картинно вздохнула, вытаскивая из аппарата жезл:

— Ух, я уж и забыла, каково это — встречаться здесь на дороге с местными. Обязательно надо все местные новости обсудить. Скэттер…

Она сунула жезл в висящий у неё на груди на веревочке кожаный кошелёк и, прежде чем вскинуть на плечи рюкзак, извлекла оттуда несколько металлических частей и собрала их в короткое ружьё с полым металлическим прикладом.

— Подкачай раз двести, — она протянула эту конструкцию Анджею. — Нигароч, это серьёзно. Лучше действительно иметь оружие наготове.

Это была забавная магазинная конструкция, стреляющая восьмимиллиметровой картечью. Воздушного резервуара в прикладе хватало на несколько десятков выстрелов.

Густая тень от противоположного склона уже поднялась по скале почти до уровня овринга. Если впереди ещё километров десять такой дороги, следовало поторопиться.

Уже через несколько минут Анджей сумел заставить себя не смотреть в пропасть — смотреть на скалу и под ноги. После этого двигаться по оврингу было ничуть не сложнее, чем по городскому тротуару.

Через пару километров скалу рассекала небольшая расщелина. Ильма жестом приказала Анджею остановиться, сняла с плеча своё ружьё, и стала, не снимая рюкзака, бесшумно подкрадываться к расщелине.

Хлопнул выстрел, потом ещё один, потом ещё. Потом Ильма засунула в расщелину руку и вытащила оттуда довольно здоровую птицу, похожую то-ли на большого сыча, то-ли на ястреба.

Ещё через пару сотен метров в скале была расщелина пошире.

Около края она была расширена, явно с использованием взрывчатки, и образовалась небольшая площадка, где можно было поставить пару лошадей. В нише на скале висели два жезловых аппарата. Ильма воткнула жезл в левый и нажала кнопку на правом. С щелчком вывалился жезл.