Анна Семироль - Игрушки дома Баллантайн

— Тринадцатого августа, Ваше Императорское Величество.

— У меня другие сведения. Что вы на это скажете?

Раттлер старается держать спину прямо и сохранять спокойствие.

— Мой император, Долорес нет. Вы можете приказать обыскать дом. Там пусто.

Мягкий смешок. Император оборачивается на топот ног за дверями залы. Вбегает пятилетний наследник, несется, довольный, перепрыгивая через полосы ковровых дорожек, прыгает к отцу на руки. Пес у ног сидит смирно, как изваяние. Не сводит с Раттлера неподвижного взгляда.

— Аудиенция окончена, Раттлер, — сажая сына на плечи, говорит Его Императорское Величество. — По факту нарушения должностных инструкций будет проведено расследование. Вы пока остаетесь на своем месте. А дальше я подумаю.

Твердым шагом сэр Уильям покидает резиденцию императора. Личный шофер везет его на вокзал, откуда Раттлер поездом следует в Нью-Кройдон. На следующий день главнокомандующий собирает отряд ликвидаторов и отдает единственный приказ: прекратить облавы на перерожденных.

— Без комментариев, — добавляет он, видя удивления на лицах своих парней.

— Крысобой на старости лет совсем свихнулся, — слышит он за спиной.

Главнокомандующий распускает ликвидаторов, садится за стол и до глубокой ночи пишет письма. Несколько десятков писем тем, чьих родных он вывез в ящике под сиденьем своего автомобиля за последние полгода.

«Я верю в этот город, — думает он, глядя в темное окно. — И я верю в то, что разбудить Нью-Кройдон мне по силам».

В назначенный день к вечеру Раттлер приезжает к заброшенной фабрике и сразу же идет к Элизабет. За неделю девушка осунулась и похудела. Генерала она встречает, сидя за столом и нервно встряхивая стеклянный шар с макетом замка внутри. Белая прежде рубашка стала серой и намокла на плечах: с влажных волос натекла вода.

— Сэр Уильям, здравствуйте, — вежливо кивает Элизабет.

— Здравствуй, девочка. Как ты?

Она отставляет шар в сторону, сползает со стула, идет к Раттлеру. Встает на цыпочки, неловко обнимает и тычется губами в щеку.

— Я хорошо. Сегодня позволили вымыться. Только не дают ногти подстричь. Хоть грызи, — добавляет она с усмешкой. — Как мой Брендон?

— Я не стал брать его с собой, Элси. Он почти не спит, пишет, пробивает перфокарты. Иногда поесть забывает. Приходится Копперу за ним приглядывать.

— Вы правильно сделали, сэр Уильям. А меня сегодня не кормили совсем, — жалуется она тихо. — Давали только воду. Меня к чему-то готовят, видимо.

— Я тебе чистую рубашку привез. Держи. И посмотри сразу.

Он протягивает девушке бумажный сверток, перехваченный лиловой лентой. Элизабет торопливо разворачивает его, и на пол с шелестом падает исписанный мелким неаккуратным почерком листок. Девушка откладывает сорочку в сторону, поднимает бумагу, вчитывается в неровные строчки. Генерал присаживается на край койки и смотрит, как расцветает на бледных губах нежнейшая из улыбок.

— Брендон! — смеется она негромко. — Брендон, мой Брендон…

Пока она читает письмо, является Стивенс. Входит, не стучась, бросает на койку темно-бордовое платье без пояса и командует девушке:

— Одевайся. Под ним чтобы ничего не было.

Элизабет смотрит на Стивенса, потом оглядывается на Раттлера. Прячет листок с письмом за спину.

— Полковник, вы соображаете? — качает головой сэр Уильям. — Она замерзнет в вашей тряпке!

— Мой генерал, эта одежда необходима для ритуала. Или вы предпочитаете, чтобы она переодевалась при всех на месте?

Девушка слегка касается рукава Раттлера.

— Сэр Уильям, я завернусь в одеяло и не замерзну. Вы можете оставить меня ненадолго? Я переоденусь.

Мужчины выходят. Стивенс нервничает, постоянно поправляет высокий воротник рубашки.

— Скажите, полковник, — начинает Раттлер. — Вы в курсе, что сейчас будет происходить?

— Немного. Баллантайн сказал, что объяснит девице азы. Связь человеческого тела с миром духов или что-то наподобие.

— Стивенс. Я же приказал: никаких ритуалов!

— Да-да, никаких ритуалов без вашего присутствия. Все честно, сэр. Император торопит, время идет. Вы довольны состоянием своей подопечной?

— Нет, — сухо отрезает генерал. — Почему ей не выделили служанку? Почему с утра не кормили?

Стивенс ничуть не смущен. Пожимает плечами, достает из кармана жилета часы, щелкает резной крышкой.

— Служанку на секретный объект было решено не допускать, вместо нее девице помогают надзиратели. А насчет еды… Это не моя инициатива. Видимо, охрана запамятовала. — Он барабанит ладонью по двери и кричит: — На выход!

Девушка появляется, одетая в бордовый прямой балахон с открытыми плечами, шнуровкой на груди и широким капюшоном. В руках Элизабет держит шерстяное одеяло. Раттлер скользит взглядом по ее фигуре, подавляя вздох.

— Я похожа на актрисульку, изображающую жрицу на оргии, — нервно усмехается девушка, кутаясь в одеяло. — У сенатора больная фантазия.

Они проходят к водонапорной башне, поднимаются наверх. Элизабет часто останавливается передохнуть. Раттлер смотрит на нее с тревогой, она улыбается краешками губ: ничего, я в порядке, просто ступеньки крутые.

Стивенс разгоняет охранников, открывает дверь сам, пристегивает ключ к поясу. Байрон встречает их на пороге, приветствует легким кивком. Шелестят по камням пола черные шелковые брюки.

— Здравствуйте, мистер Стивенс. Рад вас снова видеть, господин главнокомандующий. Проходи, голубка моя, не стесняйся. Господа, присаживайтесь в кресла.

«А ты ничуть не изменился, — думает сэр Уильям, разглядывая Баллантайна. — Холеный, ухоженный, выглядишь довольным. Вольготно тебе жить, прикрываясь дочерью?»

В полукруглой комнате светло от расставленных повсюду свечей. На полу мелом очерчен идеально ровный круг, в него вписана странная девятилучевая звезда. На концах лучей — знаки, в которых Раттлер с трудом узнает буквы еврейского алфавита. Блеет в углу ягненок. На столе лежит обнаженное тело мертвой девушки. Раттлер подходит, морщится от сладковатого запаха, исходящего от трупа. На шее девушки отчетливо видны багровые следы: задушена. Генерал присматривается пристальнее и понимает, что причина смерти — не удушение, а перелом шейных позвонков.

— Откуда это? — спрашивает он, указывая на тело.

— Так ли это теперь важно? — пожимает плечами Баллантайн.

Он снимает одеяло с плеч Элизабет, восхищенно смотрит на девушку, отступив на шаг.

— Ты божественна, дорогая. Разуйся. Не бойся, тут тепло. Видишь, я тоже босиком. Иди сюда.

Он обнимает ее одной рукой за плечи, ведет к столу. Генерал напряженно следит за ним, готовый в любой момент схватиться за оружие. Байрон оборачивается, смотрит на Раттлера.