Ольга Морозова - Кошка

— Мне плевать, что ты видишь. Я не обязана оправдываться перед тобой! Ты забыл, кто ты и кто я?!

— Ладно, не сердись, — Максимил явно не был настроен ссориться. — Надеюсь, сегодня ты позволишь мне остаться?

— Нет, не позволю! Ты рассердил меня. Уезжай, у меня ещё есть дела, — Натэлла так посмотрела на Максимила, что тот не посмел возражать.

Они говорили совершенно свободно, нисколько не стесняясь меня, вернее, моего тела. Очевидно, они не предполагали, что у человека имеется душа. Бессмертная душа, способная существовать без тела.

Когда дверь за ним закрылась, она наклонилась и поцеловала меня в губы. Я ответил на поцелуй, и мы занялись любовью. Я не знаю, нравилось ли это моему телу, потому что я ровным счётом ничего не чувствовал, но Натэлла получала явное наслаждение. Она стонала и выгибалась, покусывала мне шею и губы, нежно гладила по волосам. Я был неутомим, и действо продолжалось до самого утра, пока Натэлла не уснула, чрезвычайно утомлённая. Она осталась довольна новой игрушкой. Я не знал, что стало с моими друзьями, и этот вопрос меня беспокоил. Но я сам был в ловушке, отличной ловушке собственного тела, и здесь я готов был аплодировать Натэлле. Ведьма весьма ловко всё придумала. Я полностью в её руках.

Утром мы пошли в столовую, где Машка накрыла нам завтрак. Я ел, механически поднося ложку ко рту. Я хотел остаться в спальне, но не мог. Когда тело отдалилось от меня на определённое расстояние, меня непреодолимо потянуло за ним, и я был вынужден следовать по его следам. То есть мобильности я тоже был лишён. Несчастное, бессловесное привидение, обречённое болтаться в районе своего тела, пока оно не надоест хозяйке, и она не выбросит его, как ненужную вещь, на помойку. Там я буду ждать, пока оно, наконец, сгниёт до самого атома, чтобы освободиться. Ничего не скажешь, приятная перспектива.

Потом потянулась череда странных дней и ночей. Как-то раз я увидел Гектора, сидящего на плече Натэллы. Он пристально посмотрел на меня, видимо, пытаясь разглядеть проблески разума в бессмысленных глазах. Я не удостоил его даже поворота головы. Мерзкий предатель! Мы ему доверяли, идиоты! Я корил себя за излишнюю доверчивость и радовался, что спрятал ожерелье.

Натэлла посещала меня каждую ночь, и я не уставал удивляться ей. Может, она любила меня? И этой нелепой любви я обязан сохранением жизни? Наверное, в глубине души она всегда боялась, что чрезмерная привязанность причинит ей боль, и обрывала все связи раньше, чем они становились для неё чем-то большим, чем просто секс. Несчастная девочка! Такая ранимая! Я жалел её. Теперь она получила истукана, пародию на любовь, но эта пародия странным образом полностью устраивала её.

Однажды она взяла меня на что-то вроде шабаша. По моим ощущениям, мы превратились в кошек, и прибежали тёмной ночью на поляну, освещённую луной, словно гигантским фонарём. Там были женщины и мужчины, все обнажённые, или в прозрачных нарядах. Мы совершали ритуальные танцы, наши тела извивались, подобно змеям. Временами мне казалось, что это не люди, а кошки, или кошки, перемешанные с людьми. Этот клубок из плоти стонал и шевелился, я видел то лапы, то хвосты, то руки и ноги. Тела были ослепительно белыми, а кошки чёрными. Кто-то спросил Натэллу, кого она привела с собой, и она ответила, что любовника. Другие женщины подходили и ласкали меня, а я их.

Я видел Натэллу в объятиях других мужчин, видел, как она совокуплялась с ними, а подруг поощряла на совокупление со мной. Я смотрел на это без удивления и отвращения, совершенно спокойно. Под утро всё затихло, и мы так же, как и пришли, вернулись домой. Теперь мы спали с Натэллой в её спальне, в одной постели.

Я открыл тайну запертой комнаты. Натэлла брала меня и туда. Комната оказалась чем-то вроде лаборатории, где она могла спокойно заниматься своими чёрными делами. Здесь были старинные книги по колдовству, порошки и мази, много трав, из которых ведьма готовила настойки. Здесь был камин и котёл, где она варила зелья. Всё по-настоящему, как положено колдунье. Зачем она брала меня туда? Просто для некоторых мазей ей нужна была мужская сила, и она использовала меня на полную катушку. Теперь я готов был поверить в сказку про Синюю Бороду и съеденных младенцев. Хотя при мне она их не ела. Но, возможно, некоторых своих любовников она запирала здесь и использовала, пока смерть не обрывала их страдания. Но тело, лишённое души, не знало устали, и колдовская фабрика работала на полную катушку.

Как-то раз, когда мы с Натэллой были в гостиной, и она играла мне на арфе, совершенно голая, а я слушал её, к нам неожиданно прибыл Максимил. По удивлению, написанному на лице Натэллы, я понял, что она не ожидала этого визита и не хотела видеть его сегодня.

— Ты обворожительна, дорогая! Давно не видел тебя в таком наряде. Ты совершенно не балуешь меня. Неужели истукан производит на тебя такое впечатление?

Натэлла смутилась и набросила шёлковый халат.

— Не твоё дело! Я просила тебя не вмешиваться в мою жизнь! Что тебе нужно? Зачем ты явился ко мне без приглашения?

— Просто захотелось тебя увидеть и напомнить кое-что. Может, выпьем? Настойки из мухоморов?

— Нет! — Натэлла зло выкрикнула это, но потом, видимо, смягчилась, осознав, что слишком груба с ним. Очевидно, он ещё был ей нужен, и она не хотела окончательно рассориться с ним. — Давай просто выпьем вина. Я не настроена на мухоморы.

— Как хочешь, — Максимил пожал плечами. — Можно и просто вина.

Натэлла сама сходила за вином и бокалами и принесла их на серебряном подносе. Она успела надеть платье, и моё привидение восхитилось — я видел её в платье в первый раз. Максимил поцеловал её в шею, но я со своего места под потолком видел, что ей это не совсем приятно. Он задержался с поцелуем дольше, чем обычно, и начал спускаться ниже, в область глубокого декольте, но Натэлла отстранила его, стараясь скрыть отвращение.

— Не нужно сейчас, тем более при нём, — она кивнула в сторону моего тела.

— Глупости, дорогая, ему всё равно, ты знаешь это не хуже меня, — Максимил явно не хотел сдавать позиции.

Я видел, как колебалась Натэлла, боясь вызвать у него подозрения своим отказом, и, наконец, решилась.

— Ну, хорошо, только быстро, — она задрала платье и подставила Максимилу округлый белый зад.

Максимил осклабился похотливой улыбкой, снял штаны и вошёл в неё резким движением. Я молча наблюдал, не имея возможности вмешаться. Они быстро закончили, Натэлла оправила платье и села на диван. Взяла бокал вина, второй предложила Максимилу, а третий мне. Видимо, решила, что полностью успокоила его бдительность.

— Ты доволен?

— Очень. Ты, как всегда, прекрасна. Все остальные женщины по сравнению с тобой просто ничтожества. Кстати, о женщинах. Что ты сделала с хозяйкой той халупы?